Она фактически пуста!
Так не бывает! — кричит стадионом нутро — все люди болеет! Все мы не безгрешны, и то простываем, то на гвозди наступаем… но она.
Николай дважды проверил все медицинские сведенья об этой некой Александре Гончаровой, что метит ему в дочери, вместе с Любовью Кирилловной в жены. И сопротивляться последнему за гранью человеческих сил.
Подключил друзей, знакомых, коллег. Лично съездил в роддом, поговорив с врачами-окушерами. И расспросил саму мать девочки. Максимально тактично, чтобы не вызвать никаких подозрений, и не дай бог, не поставить в известность «цель». Это он умеет! И сведений достаточно и все они сходятся.
Но! Что по итогу? По итогу плановый осмотр после родов, в детском саду, и два за время учебы в школе. ВСЁ! Ничего больше! Другие дети за это время переболели сотни раз, а эта… даже когда весь садик закрыли на карантин из-за ветрянки, не словила и пупырышка.
— По крайней мере так говорят…
— Все думаешь над будущей дочерью? — подошел сзади неприметный мужчина в не менее неприметной одежде.
Штаны, кроссовки, куртка… кажется, пройдет такой мимо на улице, и в памяти не останется ничего о его существовании. Впрочем, почему кажется? Бывшему ответвлённому за поезд номер ноль, такое заявление могло б быть даже обидным. Он и ходит то настолько плавно и бесшумно, что и в отделение милиции, прямо под носом у дежурного, проходит незамеченным.
— Думаю. — отозвался кинолог не оборачиваясь.
— Оставь это гиблое дело. Просто живи, как и хотел: тихо, мирно, почти как на пенсии.
— Хотел бы.
— Так что мешает? Тебе вон судьба даже женщину подкинула, такую как хотел. Красивую, умную… да и не старую — авось и своих детей еще завести сумеете — кинул он на фото из разбросанного по столу досье.
— Сумеем.
— Ну вот и отлично. В чем тогда проблема?
— В этом — потряс Николай медицинской карточкой с единственной записью в самом начале — и в этом — потряс фотографией Александры с городских соревнований, где она стоит кверху ногами улыбаясь, балансируя на трех пальцах одной руки — Ты же понимаешь, что десятилетка не может обладать подобной силой? — наконец обернулся он к собеседнику.
Неприметный человек только пожал плечами.
— Всяко бывает.
— Ты был со мной в тире. Видел… как она метает ножи.
— И вообще не знает, с какой стороны прикасаться к пистолету.
Хватков поморщился, вспоминая. Вспоминая, вздрагивая, и недоумевая — если это игра, то она явно переигрывает! Любой школьник знает, с какого угла браться за Макарова! С какой стороны ствол, где рукоять, и куда нужно жать, для выстрела. А многим дай, так они и с предохранителя снимут, и патроны найдут… и уж точно не будут пытаться браться за ствол, ожидая выстрела из магазина! Да кто угодно… любой…
Но она не любой! — посетила его отрезвляющая мысль, и кинолог поднял глаза на собеседника, вспоминая, зачем он собственно решил выйти на связь с этим нынче крайне мутным типом:
— Принес?
— Значит, ты не успокоишься?
Николай помотал головой, и мужчина, стоящий в зимней куртке в теплом кабинете, вновь вздохнув, передал ему пакет с документами. Алексеевич тут же погрузился в текст бумаг, а гость тем временем решило кое-что прояснить:
— А мне ведь даже не пришлось ничего делать. Её мать сразу после родов сама заказывала генетическую экспертизу, пытаясь установить отцовство. Не установила. А работники немного ступили, но зато сохранили документы.
— ЧТО ЭТО ЗНАЧЕТ?! — взревел Николай раненным зверем, чуть не рвя бумаги на части.
— Она клон. Клон своей матери.
Глава 16 — Грация кошки
Как я и предполагал, уже в марте «молодые» подали заявление в ЗАГС, о чем меня заблаговременно и известили, дабы в очередной раз уточнить моё мнение — да не против я! Не против! Николай хоть и смотрит на меня постоянно как-то странно — подозревает видать! Но мужик вроде хороший. Нормальный! Правильный… а мамка без мужика, вернее — с редкими закусками, совсем уже плывет — так хоть стабильность будет в доме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К тому — две зарплаты больше одной! Да и квартира у «почти папы» своя есть. В Кисловодске. Он действительно оказался военным, пусть и уже в отставке. Человеком, прошедшим не одну «горячею точку», и тоже с собаками. И теперь как бы на пенсии, но все еще работает и далеко не на гражданке. Я так и не понял всех их юридических закавык! И почему он, в свои сорок должен быть на пенсии, и как можно быть не военным будучи военным.
Но это всё фигня! В сравнении с тем, как мамка с почти папкой познакомились — через труп! Тогда весь город гудел! Как же! В нашей тихой заводе вселенной труп средь улицы с пулевым отверстием, где не надо. И шуму данное происшествие наделало просто немерено. Да и я тогда поволноваться сумел немало — мамки нет и нет, что как бы странно. Она конечно ходила «по бабам», то есть — по мужикам, но меня всегда об этом заранее извещала — «буду поздно, на работе завал. Не жди». А тут… подозрительно было, и странно.
А потом узнал из новостей в говорящем ящике ТВ, что именно она и нашла то тело с дырочкой во лбу. У меня тогда славно подгорело! Я ведь на полном серьезе решил, что мать решила ночами с охотниками встречаться! И по кустам сношатся. Даже уже речь готовил, чтоб поаккуратнее намекнуть, что не надо кусты! Дома койка есть. Как говорится — все к лучшему.
А еще господин «отставной военный» явно не монах! А скорее уж гусар! И в постели… Всё же зря мать в свое время решила отказаться от межкомнатных дверей! Заменив их толстыми шторами. Ведь сейчас, как бы не старалась она мычать в подушку… «почти батя» всегда добивался своего:
— Арррххх!
Хотя почему почти? Свадьба будет уже на днях! И я с такими темпами рискую перестать быть единственным ребенком в семье уже в ближайшее время.
— Ах! Азх! Арррхахр!
— Фу…
— Эхе, эхе, аххаа… а… Тише… Сашу… разбудишь.
Рука лицо. Но батька вроде нормальный! Спокоен, рассудителен, и я его уже люблю за то, что он быстро понял, что я в опеке не нуждаюсь. И даже, невероятно! Смог втолкать это матери, неожиданно став неким буфером меж её и мной. В общем, толковый малый, что еще и сводил меня в милицейский тир, ознакомив с настоящим боевым оружием этого мира.
Жаль, я так и не понял как им пользоваться.
Свадьба… эх, свадьба! Широка… ну, в нашем случае скорее очень даже скромно. Три копейки родственников — что с той, что с другой стороны их и нету особо в доступности. Мать — сирота. Отец почти — у него есть только тетка в Москве живущая, что на свадьбу не приехала и вообще, бывшая ранее Николаю если не как мать, то как просто самый близкий родственник, на него отныне, и наверняка за выбор, конкретно залупилась.
Я даже представляю, что она там говорит «женился на простушки из провинции! Живёшь в лесной глуши на съёмной квартире! Ах! У бабы живешь? Совсем скатился?! В альфонсы подался! Ну и живи в своей берлоге а обо мне забудь!». Но отец в прочем, пусть и расстроился, но не сломался. Да и любить мать уж точно не перестал.
Так что почти все свидетели — коллеги по работе. Мамины, серьёзные такие тетеньки и дяденьки, но без погон, работающие на фирму занимающеюся поставками финских и чешских унитазов в регион. Ну, не только унитазов, но не суть.
И папины — с погонами, но выглядящие при этом как кучка бомжей и идиотов. Стоят солдатиками только те, что формы все же нацепили. Потеют, стонут про себя, жалея, что одели, но честь мундира не роняют. И о фуршете не мечтают — им вообще-то сегодня еще на работу топать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ну и я, естественно. А кто я тут? Чудо-юдо в платье! Кому вообще идея в голову пришла нарядить меня в пышное бальное платье, на манер свадебного?! Даже цвет белый… пусть длина не та. С корсетом, чулочками, пусть без паранджи. Кому вообще могло такое!.. В голову прийти! Оторву! Кадык зубами вырву! В грязь втопчу и с грязью смешаю!
А, ну да, это ж был я. Это мне пришла идея нарядить меня платье покрасивше, а мама просто раскрутила сею задумку с подаче девочек с работы. Так что… радуйся! Что благодаря Силе, и тренировкам с ней, тело не потеет, и мне вообще не жарко в этом нагромождении чулков-платочков.
