и запада Соединенных Штатов. А теперь я убегаю, меня пригласили посмотреть фильм, снятый здесь с участием дорогого господина [Грегори] Пека»41.
Хотя она обожала сплетни о голливудских кинозвездах (например, она считала, что Элизабет Тейлор слишком увлекается подводкой для глаз), на самом деле Маргарет придерживалась более строгих нравов, чем та раскованная и дерзкая особа, какой ее изображали в прессе. Посмотрев в Лондоне балет «Озарения» знаменитого британского хореографа Фредерика Аштона, она пришла в ужас от одной слишком чувственной сцены. «Это уже на грани неприличия, как мне кажется, и совсем ни к чему. Что касается остального – музыка, костюмы и сценография, – все было замечательно. Так жаль, что одна отвратительная деталь испортила все впечатление»42. Если ее шокировали ультрасовременные танцы, то такие мюзиклы, как «Приятель Джои», она смотрела с удовольствием, и ей нравились американские комики Боб Хоуп, Эббот и Костелло и, конечно, Дэнни Кей.
Кинофильмы и спектакли отвлекали от тревожных новостей из дома. Состояние ее горячо любимого папы не улучшалось. Она сопровождала его на открытии выставки «Британский фестиваль» в мае 1951 года, который описывала как «ужасный» и «беспорядочный», однако грипп заставил короля отказаться от поездки в Северную Ирландию в том же месяце. Пока он восстанавливался, королева и принцессы Елизавета и Маргарет взяли на себя его обязанности, а старшая дочь представляла его на церемонии выноса знамени в июне. Король поехал в Балморал в сопровождении королевы и Маргарет, а также Питера Таунсенда и придворной дамы Дженнифер Биван. Наступало время испытаний. Король много кашлял и не мог пройти нескольких шагов без остановки. Как обычно, он отказывался от врачебной помощи как можно дольше. В конце концов ему пришлось сдаться. Прогноз, как он и боялся, не обещал ничего хорошего.
В сентябре семь докторов выпустили короткий, но малоутешительный бюллетень, в котором говорилось, что состояние легкого короля представляется угрожающим и что ему рекомендована операция в ближайшее время. Принцесса Елизавета и принц Филипп отложили пятинедельный визит в Северную Америку, чтобы находиться в Лондоне во время операции короля, которая прошла 23 сентября в зале Buhl Room Букингемского дворца, превращенном в операционную. По всей стране прошли богослужения, а королевская семья посетила службу в Ламбетском дворце, на которой предстоял архиепископ Кентерберийский.
Доктора сообщили королеве и принцессе Елизавете, что в удаленном легком обнаружен рак. Зловещую новость скрыли от короля. Он восстанавливался очень медленно, но настоял на том, чтобы визит наследницы в Канаду и Америку состоялся. После прощального ланча в Букингемском дворце 7 октября Елизавета и Филипп совершили 17-часовой перелет в Монреаль на борту дальнемагистрального авиалайнера, принадлежавшего британской государственной авиакомпании BOAC. При этом вдоль всего североатлантического маршрута на случай аварии стояли корабли британского флота. Впервые наследнице трона разрешили межконтинентальный перелет. В ее багаже находился запечатанный конверт с черновиком Декларации о вступлении на престол на случай, если произойдет несчастье и король умрет.
В Монреале их встречала 15-тысячная толпа, а наплыв фотографов был так велик, что шубу Елизаветы осыпало осколками стекла от взорвавшейся лампы фотовспышки. По иронии судьбы, такой популярностью Елизавета была обязана Кроуфи. Ее книга, а также ее выпуски в журнале Ladies’ Home Journal вызвали сенсацию, и толпы людей пришли поглазеть на женщину, о которой они читали. Кто-то выразил разочарование тем, что принцесса мало улыбалась. Это замечание привело принцессу в замешательство, ведь она жаловалась, что у нее разболелась челюсть от постоянной улыбки. Уже тогда ее бесстрастная манера трактовалась как бесчувственность и холодность, а не маска, скрывающая сильные эмоции. Это неверное истолкование преследовало ее на протяжении всего ее правления.
Когда они вернулись домой в ноябре, принцесса с облегчением увидела, что король набрал вес и даже заговорил об охоте с облегченным ружьем. Обсуждались планы поездки в Южную Африку в марте 1952 года, чтобы он мог побыть на зимнем солнце. Полковник Таунсенд уехал в Южную Африку для предварительных переговоров. Король пытался делать вид, что с ним все в порядке, однако, когда пришло время рождественского обращения, он записывал его с большим усилием по частям, отдельными предложениями.
Несмотря на слабое здоровье, король настоял на том, чтобы старшая дочь с мужем поехали вместо него в постоянно откладываемое турне по Австралии и Новой Зеландии с остановкой в Кении. Когда подошло время отъезда дочери и зятя, король приехал из Сандрингема на проводы. Последний вечер они провели все вместе в королевском театре Друри Лейн, где смотрели мюзикл «Южный Тихий океан» Роджерса и Хаммерстайна. Лилибет знала все его песни наизусть.
На следующий день, 31 января, вопреки запрету докторов, король в течение получаса стоял без шляпы на продуваемой взлетной полосе в Лондонском аэропорту (теперь Хитроу), чтобы попрощаться с любимой дочерью. «Это в его духе, – позже сказала принцесса. – Он никогда не думает о себе»43. Хотя король и королева беседовали с Черчиллем и другими официальными лицами в аэропорту, на фотографиях Георг VI выглядел изможденным и сильно утомленным. Эти снимки потрясли и обеспокоили общественность. «У меня возникло предчувствие, что он в последний раз видится с дочерью, и, полагаю, он думал о том же»44, – заметил государственный секретарь по делам колоний Оливер Литтлтон. И так думали многие.
Принцесса Маргарет в безупречно подобранных бежевых шляпке, пальто и перчатках, защищавших от промозглого февральского ветра, выглядела подавленной, когда махала рукой на прощание сестре и зятю. Она с трудом могла выдавить из себя улыбку. Предполагалось, что не Елизавета, а Маргарет отплывет в «Страну Наоборот»[16] вместе с родителями навстречу солнцу, морскому воздуху и всеобщему поклонению, которое сопровождает любой государственный визит. Это было приключение, которое она тайно разделила бы с мужчиной своей жизни – Питером Таунсендом. А теперь на нее с укором смотрели новые платья каждый раз, как она открывала свой гардероб в дворцовых апартаментах.
Вместо этого она вернулась в блеклый и скучный Сандрингем с его пробирающим до костей холодом. На крайний случай у нее имелся граммофон для поднятия духа, подарок Сасс. В тот месяц первую строчку в списке хит-парада США занимал сингл с пророческим названием «Плач» в исполнении Джонни Рея и группы Four Lads.
И слезы не заставили себя ждать.
Глава 5
«Псих или дурак»
Дети, принц Чарльз и принцесса Анна, поднимали настроение. Чарльз не позволял дедушке с бабушкой и тете расслабляться, на обратном пути в Сандрингем после прощания с Елизаветой и Филиппом в поезде он устроил для них совершенно невообразимый «пятичасовой чай». Той же ночью с ними
