же миг яблонька радостно засмеялась, а дерево зазеленело ещё ярче.
– Звать тебя как, яблонька? – спросил молчавший до того Финист.
– Лель, – звонким голосом ответила она.
* * *
Было странно оставлять Лель в саду одну-одинёшеньку, будто не званную на порог гостью. Я так и норовила выглянуть в окно и убедиться, что с ней всё в порядке. Дошло до того, что едва не забыла подсолить кашу, наблюдая за яблоней.
– Если продолжишь и дальше, сама пустишь корни рядом с ней, – полушутя предупредил Финист, застав меня у окна. Он проводил последнего на сегодня посетителя и выглядел немного усталым. – Не хочешь прогуляться, раз всё готово?
Солнце только упало за горизонт, окрасив последними алыми лучами город. Если ненадолго выйдем, как раз к ужину вернёмся. Да и что говорить, хотелось пройтись по вечернему городу с любимым мужем, взявшись за руки. Я бы и Алёшу с собой взяла, но он сейчас занимался с Кощеем, постигал колдовскую науку.
– Пойдём. – Я наскоро вымыла руки и сняла передник.
– Так и пойдёшь? – изломил брови Финист.
Я оглядела себя и ахнула. Домашнее платье было покрыто зелёными и коричневыми разводами после объятий с яблоней. Вот растяпа!
– Минутку.
Муж рассмеялся мне вслед, но, когда я вернулась переодетая, учтиво предложил локоть, и рука об руку мы вышли на улицу.
До центра города мы добрались на Ветре и Пенке. Застоялись наши лошадки, а тут – почему бы не проехать? В вечернем свете стольный град покорял! По нашему поместью в темноте ходили с лучинами, а про колдовские шары, светящие сами по себе, я только слышала. Теперь же могла наблюдать фонари воочию. Они образовывали яркие проходы, где каждая улица была подсвечена своим цветом, чтобы не перепутать направление.
Насчёт тихого местечка, где колдуны живут, Кощей не соврал: едва мы выехали на главную улицу, всё переменилось. Город с сумерками нисколько не затих. Напротив, жизнь будто заиграла новыми красками. То и дело раздавался громкий смех, пение, хлопали окна и двери, сновали парочки. Хорошенькие девицы-подавальщицы зазывали мужчин в питейные заведения, а на площади под бодрую музыку и звон монет на высоком помосте отплясывали танцовщицы. Были они скорее раздеты, чем одеты: расшитые бусинами корсажи блестели под светом фонарей и огней, а тонкие полупрозрачные юбки взлетали ввысь, оголяя стройные ноги. Я даже смутилась этакой срамоте и покосилась на мужа, но Финиста больше привлекала музыка, чем девушки.
– Потанцуем? – предложил он, соскакивая с коня и кидая поводья подбежавшему мальчишке, а потом помог спуститься мне. Затащил в толпу, и я увидела, что многие пары и впрямь кружат под звуки музыки, не глядя на сцену.
– Сегодня какой-то праздник?
Музыканты играли так громко, что мне пришлось прижаться к Финисту, чтобы он услышал. Он, однако, моё движение воспринял иначе и заключил в крепкие объятия, без стеснения целуя на глазах у зевак. Впрочем, танцующим не было до нас никакого дела, и вскоре я так увлеклась поцелуем, что забыла о своём вопросе. Зато муж не забыл. Удивительно, как он умудрялся запоминать каждое сказанное мной слово!
– Недавно приехала труппа, вот люди и развлекаются.
На той стороне площади стояли кибитки, на которые я поначалу не обратила внимания.
– Не хочешь сходить на представление? – предложил муж.
– Если про оборотней, то не хочу. – Я вспомнила, как мы с Алёшей наблюдали жестокий спектакль.
– Никаких оборотней. Там заклинательница огня выступает. Пойдём, будет интересно!
Он потянул меня за собой, и я вцепилась в его руку, боясь потеряться в толпе. Заплатив пару мелких монеток за вход в шатёр, Финист провёл меня на первый ряд, и мы примостились рядышком на деревянной скамье.
Шатёр был настолько старым, что изнутри весь пестрел заплатами. Половина его отводилась зрителям, а по другой части прогуливалась темнокожая девушка с короткими белыми волосами. Она жонглировала длинными палками, и её ловкие движения вызывали детский восторг.
– То ли ещё будет, – улыбнулся Финист, сжимая мои пальцы.
В который раз он оказался прав! Деревянные палки вспыхнули на концах, и заклинательница стала жонглировать зажжёнными факелами, а её кожа будто засветилась изнутри. Алый огонь отражался в причудливой вязи на теле, и казалось, что сама девушка стала продолжением огня.
– Она такая красивая, – восхищённо пробормотала я, когда представление закончилось.
Зрители расходились, заклинательница и парочка её помощников собирали монетки, а я всё никак не могла сдвинуться с места.
– Идём, пора домой.
Муж помог мне подняться со скамьи, и я нехотя последовала за ним, до глубины души поражённая увиденным.
* * *
Ночь я проспала как убитая. От души наколдовав днём, нагулявшись на свежем воздухе, я так устала, что провалилась в сон, едва упала на перину. В объятиях мужа спалось спокойно и сладко. А вот утро, увы, не порадовало. Едва занялась заря, в ворота постучала городская стража. С Финиста весь сон слетел. Серьёзный и сосредоточенный, он вскочил с постели, будто не спал вовсе, и стал быстро собираться.
– Что-то случилось? – Я села на кровати и поправила съехавшую лямку ночной сорочки.
– Это по работе. Не волнуйся и оставайся дома, пока я не приду. Хорошо? – Финист зашнуровал ворот рубахи и наклонился ко мне, чтобы коротко поцеловать в губы. – Пригляди за Алёшей.
Я кивнула, и муж вышел за дверь. Следом в коридоре раздались тяжёлые и торопливые шаги Кощея. Хлопнула входная дверь.
Подошла к окну, выглянула во двор: у ворот Святослав Вранович с серьёзным лицом разъяснял что-то страже и колдунам. Нехорошее предчувствие сжало моё сердце. Если всё в порядке, зачем пришли и почему Финист так обеспокоился? Но как я ни волновалась, поделать ничего не могла, только помочь с сыном, как и обещала. Одевшись, я зашла в покои Алёши. Мальчик мирно спал, прижав к себе тряпичного воина: то ли не услышал шума, то ли привык к ранним побудкам.
С меня же сон как рукой сняло. Тревога прочно поселилась в груди, заставляя метаться по дому. Переставила котелки на кухне, пыль с книг в кабинете протёрла, полы в горнице намыла… Вот уж правду говорят – нет ничего хуже неизвестности! Я пыталась занять себя, лишь бы не думать, всё ли хорошо у Финиста. Я даже не знала, куда они ушли!
Тут я вспомнила, что в саду у меня теперь собственный дух-помощник, а она наверняка разговор слышала. Я поспешила к яблоньке. Лель встретила меня с улыбкой. Стоило приблизиться, как она выскользнула из дерева и протянула ко мне белые руки, чтобы обнять и силой моей напитаться. В трактате говорилось, что в первые
