Я сказала – вон!
Она замахнулась на меня, но тут в её юбку вцепился Алёша.
– Не трогай Ладу!
От усилий мальчишки, сдобренных колдовством, юбка треснула и порвалась. Алёша не удержался на ногах и шлёпнулся на землю, держа в руках трофейный кусок красной ткани.
– Ах, ты… гадёныш! – задохнулась от возмущения гостья, глядя на испорченный подол.
Мальчик захныкал от страха и боли, и я бросилась к нему. Крики нахалки меня сейчас не волновали.
– Не ушибся? Ничего не болит?
Убедившись, что он в порядке и плачет скорее от испуга, я выпрямилась и, кипя от злости, схватила женщину за руку.
– Прочь! Немедленно.
– Выгнать меня отсюда хочешь? Не выйдет! – Она рассмеялась мне в лицо, вырывая руку. – А мальцу поделом досталось. Привык, что вокруг него все вертятся. Ничего, когда мы с Финистом поженимся, всё будет по-другому. Он у меня пискнуть не посмеет!..
– С Финистом?
– С кем же ещё? Не с Кощеем же, зачем мне этот старик?
– Тогда это в корне всё меняет, – медленно произнесла я.
– Что, прониклась? Так моли о прощении! Если хорошенько попросишь – прощу. Может, даже позволю тебе здесь остаться, когда стану тут хозяйкой. Будешь убирать мусор… Ай! Совсем сдурела?! – испуганно завопила она, когда я вцепилась ей в пышную косу и поволокла прочь.
Не скрою, мне тоже помогало колдовство, хоть я и ведать не ведала, как именно. Но благодаря чарам я дотащила нахалку до калитки и сделала это с превеликим удовольствием.
– Думаю, мусор надо выбросить прямо сейчас! – Я вытолкнула гостью на дорогу и захлопнула калитку прямо перед её носом.
* * *
Финист вернулся поздно вечером, поддерживая тяжело опирающегося на него Кощея. Я бросилась им навстречу.
– Уведи Ладу, – сквозь зубы проговорил свёкор.
Как же он вымотался! Острые скулы стали ещё острее, а взгляд, обычно ясный и задорный, помутнел. Похоже, обоим немало пришлось колдовать. Но если мои ночные объятия насытили мужа сполна и ещё насытят, то Кощей едва оправился после нападения, и колдовство точно далось ему тяжко. Я в нерешительности посмотрела на Финиста.
– Можно?
Он понял меня без слов.
– Давай.
Я крепко обняла свёкра, не обращая внимания на то, как он дёрнулся. Сила, бурлившая во мне, плавно переходила к уставшему колдуну, и на его бледное лицо вернулись краски.
– Достаточно, – сказал он спустя недолгое время, и я тут же отпустила его и отступила.
– Извините, что вмешалась, но вам были нужны силы.
Кощей устало прикрыл глаза.
– Я не сержусь, Ладушка. Спасибо тебе. Просто нельзя сразу так много отдавать. Ты ведь ещё молодая колдунья, не рассчитаешь, свалишься без сил…
Он удрученно покачал головой, а я, приподняв брови, молча уставилась на мужа. Кощей что, не знает? Финист передёрнул плечами: прости, мол, как-то к слову не пришлось. Я вздохнула с осуждением. Конечно, скрывать дар шептуньи необходимо, но не от родных же?
– Не волнуйтесь, мне плохо не станет. Я шептунья, как и Алёша, – ответила я по-простому, одним махом закрывая вопрос. Если семье не верить, то кому?
– Вот как… – Кощей подёргал бороду, переводя взгляд с меня на сына.
Кажется, Финиста ждал серьёзный разговор. Но разговор подождёт, сначала поесть надо. Я наскоро накрыла поздний ужин. Вытащила из печки сочное, пусть и остывшее мясо, поставила на стол тёплую картошку с зеленью и разлила по мискам куриный бульон. На сладкое я подала пироги с яблоками. Колдуны набросились на ужин, как голодные волки, а я присела с края стола, глядя на них со смутным чувством удовлетворения. Хорошо, что чем-то помогла. Пусть это и обычный ужин.
Финист умял первую миску бульона и попросил добавки: от растраты сил он ел как не в себя. Жаль, что я не обычная колдунья – если б и у меня колдовство силы забирало, наверняка стала бы стройной, как Василиса.
– А где Алёша? – опомнился муж.
– Уже спит.
Алёшу я покормила раньше и уговорила лечь. Хотя он боролся с усталостью до последнего, не желая спать, пока дед с отцом не вернулись.
– Сомневаюсь, – улыбнулся Финист, прислушиваясь к топоту на лестнице.
Алёша забежал на кухню и бросился к нему.
– Кто-то обещал спать. – Я сделала вид, что сержусь.
Алёша, к нашему общему удивлению, подошёл ко мне.
– Я спал. Но дверь хлопнула, и я проснулся. Сейчас лягу обратно, честно. – Он придержал меня за подол платья, заглядывая в глаза.
– Учти, ты обещал!
Мальчик кивнул и, поочерёдно обняв отца и деда, пожелал им спокойной ночи.
– Вы помирились? – удивился Финист, когда Алёша снова ушёл в опочивальню.
– Что-то стряслось, пока нас не было? – догадался более прозорливый Кощей.
На оба вопроса я ответила «да». Рассказ о «невесте» колдунов позабавил, а муж крепко поцеловал меня: видимо, чтобы не усомнилась, кто ему жена. Я уже узнала от Алёши, что незваной гостьей была няня, несколько месяцев назад выставленная из дома, но по-прежнему преследовавшая Финиста.
– Может, стоит объявить о вашей свадьбе? – предложил Кощей, отсмеявшись. – Алёша знает правду. Да и слухи так или иначе пойдут…
– Может, и стоит, – задумался Финист, поглаживая мою руку. Брачные браслеты легонько соприкасались друг с другом.
– Но в следующий раз гони таких нахалок в шею, – добавил свёкор.
Я кивнула и принялась было выспрашивать об убитой колдунье, но о ней оба рассказывать не спешили. Я и с одной стороны к разговору подводила, и с другой. В конце концов не выдержала:
– Или вы говорите как есть, или я сама разузнаю!
– О чём? – попытался выкрутиться Финист.
– Лель рассказала про убийство колдуньи.
– Вот же болтливое полено, – выругался муж и тут же замолчал под недовольным взглядом Кощея. – Хорошо, я расскажу. Но сперва пообещай, что в ближайшие дни из дома одна не выйдешь. Меня зови, отца, да хоть Василису…
– Что случилось-то? – не выдержала я.
– Убили заклинательницу огня – ту, которая тебе так понравилась. Почти сразу после её выступления. Мы подозреваем, убивец был в шатре, наблюдал за ней. Он мог ощутить твою силу, и если он её почуял…
– Он начнёт за тобой охоту, – мрачно закончил за него Кощей.
Я понимала, что положение нешуточное, но загадочного убивца не испугалась. Как-то не мнила я себя великой колдуньей, на которую он позариться может, да и сила моя пока выражалась стихийно. Даже Кощей ничего не заподозрил, а мы всё-таки под одной крышей живём! Для себя же решила – если прознают, что в нашем доме живёт шептун, пусть лучше на меня думают, чем на Алёшу. Я не хотела, чтобы убивец охотился на него.
Поздно ночью, сидя
