будем вместе, хорошо?
Едва парень произнёс эти слова, Линь Цюши заметил, как статуя девушки пошевелилась. Она медленно, очень медленно опустила голову, и потому могло показаться, что это лишь обман зрения, но Линь Цюши было уверен – девушка действительно двигалась. Затем статуя нежным взглядом посмотрела на своего возлюбленного, и из гипсовых глаз потекла красная жидкость, покатилась по щекам и закапала на пол.
Статуя плакала, но не слезами. Из её глаз текла настоящая кровь.
Чжоу Ханьшань, тоже заметив жуткое явление, остолбенел на миг и растерянно спросил:
— Жуюань, это ты? Ты плачешь?
Статуя, разумеется, не могла ответить на его вопрос.
— Ты хочешь моей смерти? – продолжал парень. – Если это так, то просто кивни.
За окном вдруг поднялся ураганный ветер, он громко захлопал шторами и завыл, подобно чьим-то рыданиям.
Но когда ветер стих, статуя уже не плакала. Сохраняя свою позу, она переместила взгляд на Гу Лунмина.
Тот поёжился:
— Она смотрит на меня?
Поглядев на статую, Линь Цюши почувствовал, что взгляд девушки теперь имеет какой-то другой смысл. Обойдя её сзади, он попробовал посмотреть туда же, куда и она, и понял – статуя уставилась не на самого Гу Лунмина, а как будто… на его карман.
— Гу Лунмин, что у тебя в кармане?
— А? Где? – Пошарив в карманах, Гу Лунмин вынул деревянную куклу, которую в него только что бросили. – Только вот это! А что?
— Отложи фигурку куда-нибудь в сторону.
Гу Лунмин, ничего не понимая, всё-таки сделал как велено – осторожно положил человечка на пол возле себя. Линь Цюши тем временем следил за статуей, и действительно – её глаза медленно пошевелились, взгляд переместился от Гу Лунмина на пол. Гу Лунмин тоже заметил эту странность и поразился:
— Что это значит? Почему она смотрит на куклу? Это ведь она бросила их нам? Хочет испытать нас или как…
Но Линь Цюши покачал головой и высказал свою точку зрения:
— Думаю, она даёт нам подсказку.
— Подсказку? – переспросил Гу Лунмин, потирая подбородок. – Чтобы мы повторяли за деревянными человечками?
Линь Цюши промолчал – он и сам пока не понимал, почему статуя указала им на деревянную куклу.
Они стояли в комнатке и слушали тихие всхлипы Чжоу Ханьшаня, когда в мозгу Линь Цюши возникла смутная догадка. Он позвал:
— Чжоу Ханьшань.
Тот поднял на него залитые слезами глаза.
— Ты говорил, чтобы загадать желание, необходима деревянная кукла?
— Да, — кивнул тот. – Что вы хотите…
Линь Цюши повернулся к статуе.
— Возможно ли, что она намекает нам, что мы должны загадать ещё одно желание?
Чжоу Ханьшань застыл.
— А если я попрошу, чтобы всё это закончилось? – продолжил Линь Цюши. – Это желание… исполнится?
Ведь это желание, как и то, что загадал Чжоу Ханьшань, – невыполнимый парадокс.
Возврат долга
Чжоу Ханьшань перевёл взгляд на статую и долгое время пребывал в молчании. Кровавые слёзы на щеках гипсовой девушки высохли, глаза вновь сделались безжизненными и равнодушными, словно та подсказка, что она им дала, была лишь иллюзией.
Гу Лунмин нагнулся, поднял своего деревянного человечка и, глядя на фигурку, сказал:
— Слушай, Чжоу Ханьшань, сколько вы всё-таки с ней провстречались?
— Полгода, — ответил парень. Он взял из угла кладовки табурет и уселся на него, не обращая внимание на толстый слой пыли. – Мы часто встречались именно в зале собраний… Она говорила, что очень занята учёбой, и я относился с пониманием. Говорят, любовь затмевает разум, и теперь мне кажется, что это правда. Даже наше знакомство было каким-то неправильным, не говоря уже об общении и симпатии.
С самого начала их история была ошибкой, но Чжоу Ханьшань по собственной глупости позволил этой истории случиться. И теперь должен дорого за неё заплатить.
Слушая парня, Линь Цюши не перебивал, но когда тот замолчал, наконец высказал своё решение:
— Сегодня вечером мы загадаем желание.
— Что? – Чжоу Ханьшань решил, будто ему послышалось, но уверенное выражение лица Линь Цюши говорило об обратном. – Хотите сказать… мы что-то попросим у статуи?
— У нас мало времени. – Линь Цюши взял в руки своего деревянного человечка. – Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой приключилось то же самое?
Их куклы были сломаны, и вечно бегать от смерти они не смогут. В любой момент, любая случайность способна забрать их жизни, всех троих. Поэтому единственный выход – покинуть этот мир, закончить всё разом. Пусть это будет не так просто, как кажется.
— Я не чувствую от неё настоящей угрозы, а вы? – Линь Цюши указал на статую.
Изваяние перед ними уже очень походило на настоящую девушку, и температура тела, и тактильные ощущения от прикосновения к ней приближались к человеческим. Чжоу Ханьшань долго смотрел на статую, и вдруг поднялся и прислонился щекой к её груди, затем побледнел и обернулся к Линь Цюши. Тот догадался по выражению его лица, что именно Чжоу Ханьшань услышал.
Так и есть, парень сказал это вслух:
– У неё бьётся сердце.
– Сердце? – озадаченно нахмурился Гу Лунмин.
Чжоу Ханьшань, остолбеневший от потрясения, ответил:
— Да, я слышал стук сердца. – Он снова посмотрел на статую и осторожно провёл пальцами по её щеке. – Она же не превратится в живого человека?
Последняя фраза прозвучала вопросом, но каждый из них понимал – пройдёт ещё несколько дней, и это действительно произойдёт. Вот только неизвестно, какова будет цена такого превращения. Линь Цюши решил, что они останутся в зале собраний до вечера, чтобы снова загадать желание. Чжоу Ханьшань молча сидел на табурете, думая неизвестно о чём.
Линь Цюши играл в судоку, а Гу Лунмин изучал деревянную куклу. Атмосфера в помещении воцарилась до страшного неподвижная.
В процессе ожидания Линь Цюши с Гу Лунмином выходили в туалет, и по дороге Гу Лунмин спросил:
— О чём задумался, Юй Линьлинь?
— О Чжоу Ханьшане.
— Чего о нём думать? – впечатление Гу Лунмина об этом парне явно испортилось, ведь если говорить начистоту, именно из-за него начались все несчастья. – Если бы он не стал встречаться с Чжу Жуюань, может быть, ничего не случилось бы.
— Да, — кивнул Линь Цюши. – Думаешь, он ещё в чём-то нам солгал?
Гу Лунмин кивнул. У каждого есть свои секреты, и некоторые из них люди могут
