— Денис, ну к чему такие формальности?! Какие повестки?! Зачем? Посидим по-дружески, выпьем, поболтаем, — я протянула бизнес-компаньону ладошку, всем видом демонстрируя радость от встречи. — Вы что предпочитаете выпивать, водку или коньяк?
— По-дружески? — хохотнул Денис, покосившись на Виктора. — А чё, даже прикольно. А мы вчера, вроде, на «ты» перешли?
— Да это я так, по привычке, не обращай внимания. Так что будем пить?
— Из твоих рук хоть яд, — вновь осклабился он.
— Вот и отлично! Виктор Андреевич, — направившись к следователю, громко сказала я, — не сочтите за труд, проводите моего гостя на балкон, — и незаметно подтолкнув его, тихо добавила: — Да не стойте вы ступой!
Азаров наконец врубился и сделал приглашающий жест:
— Прошу, нам сюда.
— Денис, ты проходи, не стесняйся, я отлучусь буквально на минуту, только переоденусь, а то я так, по-домашнему, не ожидала гостей!
Я метнулась в свою комнату, где яркинько подвела глаза, накрасила губы и напялила то самое шикарное красное платье, что красовалось в витрине Галкиного магазина. Пусть думает, что для него расстаралась!
Исключительно с целью как можно быстрее накачать гостя до разговорного уровня, с фанатизмом угощала его коньяком, а Ольгу попросила подать ужин не раньше, чем через час.
Однако выпитое никак не приводило к желаемому результату. Денис охотно говорил со мной на разные темы, демонстрируя поразительные, огромные, как Сахара, пробелы в образовании, периодически тыкался носом в район моего плеча, отвешивая тошнотные комплименты и как бы ненароком задевая бедро, но вот любые вопросы Азарова на удивление стойко игнорировал. А к исходу часа, похохатывая, заявил, что тащится от сидения за одним столом с мусором, который к тому же не пьёт. После чего полностью сосредоточился на хватании моего колена, требуя брудершафта, несмотря на то, что этот акт мы уже не единожды совершили вчера. Видимо, другого способа добиться поцелуя товарищ не знал.
Это была удачная возможность довести его до нужной кондиции, понизив градус. Заявив, что пить брудершафт коньяком в приличных домах не принято, я попросила Виктора открыть шампанское и приготовилась к неизбежному. Господи, что ж за жизнь-то у меня теперь — что ни день лобызаться с кем ни попадя!
Мы выпили, я, с трудом скрывая отвращение, вытерла губы салфеткой и взяла инициативу в свои руки.
— Денис, а ты сегодня Кирилла видел?
— Да когда?! Как утром разъехались, я спать завалился. Не, ещё перед этим цветы тебе послал. А как проснулся, сразу сюда, — он игриво припал мне на грудь и подмигнул.
— Как это мило с твоей стороны, — как бы случайно отстраняясь, сказала я. — Кстати, Кирилл мне тоже розы прислал. С чего бы это, не знаешь? Он ведь, кажется, женат?
— Вот же паскуда! — заорал Денис. Настроение его вмиг испортилось. — Ну ни одной же, падла, юбки не пропустит! Я ж ему, гаду, сказал вчера, что жениться на тебе буду!
Жениться? На мне?! Ох, и ничего себе товарищ загибает! Я смотрю, перспективы в родном городе возрастают с каждым днём! Кстати, а не его ли мне Лика в женихи приглядела? Ну точно! Всё сходится. Недавно развелся… не семи пядей во лбу… Во даёт! По мне так в колодце утопиться и то поприятнее будет! Конечно, об этом ему пока знать необязательно… но Лика! Совсем, что ли, разум потеряла?! Себе этого бабника Кирилла, мне идиота Дениса — ну шикарно просто!
Виктор Андреевич переводил недоумённый взгляд с меня на Дениса, который продолжал сокрушаться:
— Братан называется! Вечно дорогу переходит, сучара! Как красивая девка, так он тут как тут! Мало ему шалав! Я ж, в натуре, по-серьёзному, а Кирка… Ты смотри, не вздумай с ним замутить! Ты — невеста завидная, а он с Виолкой разводится, так что сто пудов будет тя замолаживать! Любит он, гнида, соловьём разливаться, а потом сожрёт и не подавится.
Мы с Виктором переглянулись.
— А Кирилл, что, в самом деле разводится? — спросила я. — И по какой причине?
— Причина-то одна. Все бабы — дуры! А Виолка — ваще полная дурища. Любая бы сто раз уже развелась, а она, как тупня, тянула, пока уже гад чуть ли не к ним в постель начал девок укладывать! Совсем охренел, тварина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да зачем же он с ней жил, если другие его интересовали больше, чем жена? — я искренне не понимала таких отношений. — Развёлся бы и гулял сколько влезет!
— Да ему-то нахрена? — не понял Денис. — Он-то везде в шоколаде. А вот чё Виолка столько терпела, ваще не врубаюсь.
— Ну, это-то как раз объяснимо, — вздохнула я. — У Кирилла немалый стабильный доход, а Виолетта привыкла к хорошей жизни… Поэтому, наверное, и терпела. Согласись, далеко не каждая женщина способна бросить состоятельного мужа, даже если он полный мудак.
Денис захохотал во всё горло.
— Не вижу ничего смешного. Превратиться из богатой женщины в нищую не очень-то приятно, гораздо хуже, чем наоборот. Хотя, наверное, после развода она же получит какую-то часть состояния? — вспомнив, как Кирилл что-то говорил любовнице о половине бизнеса, предположила я.
— Чё? Да нахрена ей? Если у неё денег больше, чем у Папы Римского. Точнее, у папы её как раз.
— Подожди. Я что-то немного запуталась. Ты хочешь сказать, что отец Виолетты богат?
— Я ж сказал — как Папа Римский. Чертила ещё тот! В своё время нормально отломил, золотишко партийное, что ли, хапнул. Не всё, конечно, но ему хватило, — веселился Денис. — Ещё и праправнукам останется. А Виолка у него единственная дочь. Незаконная, правда, но похрен, других всё равно нет. Вот и смотри, кто богатый, а кто бедный. Да если б не её папахен, не видать бы нам никакого бизнеса. И ваще ничего, акромя неба в клеточку. Вовремя батяня обозначился.
Я быстро посмотрела на Виктора, он кивнул. Денис залпом выпил коньяк и стукнул кулаком по столу.
— Бля, такая девка была! Красивая, убиться… на тебя похожа… и тоже, типа, хорошая… Говорила ж ей мать — Кирка непутёвый, нифига не послушала… всё испоганила… дура… — с горечью произнёс он и уронил голову на грудь.
Мы с Виктором молчали. Что-то братец уж очень подозрительно клянёт Виолетту и явно переживает… Надо бы с этим на досуге разобраться.
Ольга принесла ужин.
— Денис, ты бы поел что-нибудь, — я легонько тронула его за рукав, вдруг с удивлением обнаружив, что испытываю к нему некое подобие жалости. Ну не виноват же он, в конце концов, что недоумком уродился…
— Не хочу, — просопел он и обратил на меня туманный пьяный взор. — Ты, эта… смотри, не вздумай тоже на него запасть… И че вам всем надо?..
Интересно, сколько ему лет? С таким отставанием в развитии и не определишь…
— Домой, что ли, податься?.. — горестно продолжил Денис, обращаясь к самому себе. — Придёшь, как баран, а там никого… пусто. И что делать?.. — задался он извечным славянским вопросом. — Выпить ещё?
— Может, всё-таки лучше поесть? — я заботливо подтолкнула к нему тарелку, уже раскаиваясь, что вылила в желудок бедолаги столько спиртного.
— Ладно, выпью, пожру и домой не пойду. У тебя останусь.
— В смысле у меня?.. — растерялась я. — Нет, это неудобно…
— Нифига! Такие непонятки с Андрюхой, а ты тут одна!
— Да я не одна, господин следователь любезно согласился пожить у нас, как бы в качестве охраны.
— Этот, что ли?.. — настроение Дениса опять резко сменилось, и он неучтиво ткнул пальцем в Виктора. — Тем более остаюсь. Ещё не хватало! Охренеть, бля, придумали! Мусоров в дом тащить!
Я вконец растерялась. Виктор изо всех сил сжал челюсти, было видно, что он едва сдерживается. Ещё немного, и до рукопашной дойдёт. Теперь вопросом «что делать?» озадачилась я. Денис, конечно, пьян в хламину, и к тому же до выяснения обстоятельств не хотелось бы с ним ссориться, но у меня тут тоже, однако, не приют для обездоленных!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мозг настоятельно требовал глюкозы, и я, продолжая размышлять, усиленно налегала на виноград, к которому обычно не питаю пристрастия.
— Ну хорошо, — наконец решила я. — Дом большой, места всем хватит. Оставайся.
