— Солнышко… — прошептал бывший «суженый».
Лучше бы он этого не говорил. Меня тут же захлестнула обида. Сначала я засмеялась, потом на глаза выступили слёзы, и одна слезинка предательски покатилась по щеке. Рано я себя, однако, похоронила!
— Иди… к чёрту! — изо всех сил сдерживая слёзы, я выбежала из столовой и понеслась в свою комнату, почему-то продолжая прижимать трубку к уху. Магистр, перепугавшись, летел впереди меня.
— Я всё объясню. Я сделал глупость… — после паузы тихо сказал Димка. — Хотел, чтобы ты помучилась…
— Теперь порадуйся, тебе это удалось! Знаешь, падать с небес в принципе неприятно. Обычно пребольно ударяешься. Ну, если насмерть не разобьёшься. Но это так, моё личное, тебя не касается. Так что иди. К чёрту! — я влетела в свою спальню и только тут сообразила, что надо просто отключить телефон.
— Подожди, не клади трубку, — быстро проговорил он, верно угадав моё намерение. — Мне приснился ужасный сон…
Желание прервать разговор тут же пропало.
— Ах да! О твоих жутких сновидениях я отлично наслышана ещё при жизни! Почитай старину Фрейда, многое о себе узнаешь. Вероятно, в твоём новом ночном кошмаре я в очередной раз безвременно скончалась? О, я догадалась! Это твоё неугомонное подсознание торопится от меня избавиться! — засмеялась я. Кажется, у меня началась истерика. Да как так-то?! Я же сама мечтала распрощаться с этим человеком! Оказывается, не любым способом?!
— Нет, в этот раз умирал я… в полном одиночестве, — сказал он.
— Это нормально, — совсем развеселилась я. — Человек всегда один на один со смертью, и никто не в силах ему помочь. А стало быть, никто и не нужен!
— Это не так! — горячо заспорил новоиспечённый жених. — Человек не хочет умирать один, сегодня ночью я это понял. Он хочет, чтобы рядом были самые близкие. Ближе тебя у меня никого нет. И я хочу, чтобы в последний миг именно ты была рядом.
— А я, что, лучше всех стаканы с водой подаю? Ну ок, проводить в последний путь — это я могу. Да прямо сейчас можем устроить! Не хочешь застрелиться в моём присутствии?
— Даже так? — вроде бы удивился он. — А когда-то ты так этого испугалась, что даже забыла моё имя.
— Времена меняются, — злорадно сообщила я, то ли смеясь, то ли плача, — и то, что раньше казалось горем, теперь представляется чуть ли не благом.
— Как я ненавижу твои смешки! Я их слышать не могу! — разозлился Димка.
— А ты не звони мне больше, и точно не будешь слышать! — и швырнув трубку на кровать, добавила: — Сволочь!
Этот звонок окончательно вернул меня к жизни, то есть вернул на место все чувства, так поспешно утраченные вчера.
Эмоций было… хоть отбавляй! Руки дрожали, на глаза то и дело наворачивались слёзы.
Телефон вновь зазвонил.
— Сволочь! — повторила я, с ненавистью глядя на телефон, и рванула в ванную.
«Больше я с этим человеком разговаривать не буду. Никогда! Даже если он, действительно, окажется на смертном одре! Пусть подыхает в одиночестве! Впрочем, теперь, кажется, и без меня есть кому проводить его в последний путь!» — как в горячке, думала я, стоя под струями воды и яростно размазывая по лицу вчерашний макияж.
Телефон надрывно звонил. В какой-то момент это отвлекло меня от мыслительной деятельности, и я с изумлением обнаружила, что стою под душем одетая.
— Превосходно! — я рывком стащила с себя платье. Послышался треск, и прелестный наряд превратился в мокрую тряпку.
— Плевать! — Платье без сожаления полетело в мусорную корзину.
Магистр наблюдал за моими действиями с большой тревогой. Отлично понимая его беспокойство, помочь ему я ничем не могла — взять себя в руки никак не получалось.
Я тёрла себя мочалкой так ожесточённо, что кое-где остались синяки. Остервенело перекрывая воду, свернула кран. Затем, ставя на место крем, так долбанула керамической баночкой по зеркалу, что по нему тут же побежали трещины. Уронила флакон любимых духов, который разумеется разбился…
Я упала на кровать и зарыдала.
Понемногу ярость улеглась, уступив место уже привычной апатии. Ну что ж, это лучше, чем крушить всё вокруг…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Может, правда замуж выйти?» — уныло думала я. Мысль о монастыре была погребена ещё во время душа, в той же корзине, что и платье. Ведьм не берут в монастырь, нечего им там делать.
Неплохим ходом было бы, конечно, за Сашку. А Димку пригласить в свидетели. И пусть невесту украдут и не найдут. Ни-ког-да. Смешно бы было…
Нет, за Сашку никак нельзя. Подло портить жизнь хорошему человеку. И Виктор, однозначно, герой положительный… Денис, слегка дурковат, но тоже, вроде, безобидный. Вот же беда — ни одной подходящей кандидатуры в округе…
Вот за Кирилла бы в самый раз. Судя по всему — редкостный гад. Портить жизнь такому было бы сплошным удовольствием. Но он под подозрением и возможно вот-вот в тюрьму отправится, а если и нет, всё равно он ещё не развёлся.
Ладно, никто меня в спину не толкает, посмотрим, как будут события развиваться…
Натянув майку, бриджи, шлёпки и бейсболку, я открыла дверь и прислушалась. Сашка говорил по телефону. По отдельным репликам было понятно, что с кем-то из сотрудников. Вот и хорошо, пусть лучше занимается своим производством, чем мной. А вообще, могли бы и дать отдохнуть человеку в отпуске!
Я махнула Магистру, тихо спустилась вниз и юркнула в гараж.
Глава 23. «Городская сумасшедшая»
Несмотря на многолюдность и суету, атмосфера в больнице была гнетущей. Озабоченные лица, характерные больничные запахи, и такие же неприятные звуки… Что ж за мир-то такой конченный, в котором столько страданий?..
Я вздохнула и повернула к лестнице. Ненадолго заглянула к Андрею — вид его по-прежнему удручал. Помимо медсестёр, в палате находилась Ольга, и путаться у людей под ногами ещё и мне не было никакого смысла. Я кивнула Оле и направилась к доктору, который так же, как и его помощница, не сразу меня узнал.
— Вы ко мне, девушка? — спросил он, приближаясь к дверям своего кабинета, где я томилась уже с полчаса.
— К вам, — усмехнулась я.
— О, Маргарита, я вас и не узнал! Богатой будете.
— Да я и так, вроде, не бедная, мне бы счастья… — проходя в кабинет и присев в указанное кресло, сказала я.
— Поверить не могу! Такая красавица и несчастлива? Позвольте полюбопытствовать, и чего же вам не хватает для счастья? — насмешливо протянул он, усаживаясь напротив.
Действительно, какие могут быть проблемы у «баловня судьбы»?..
Я сняла бейсболку, облокотилась на стол и со вздохом сказала:
— Для счастья, доктор, мне не хватает трепанации черепа. А это, кажется, как раз по вашей части.
А что ещё скажешь, если собственная голова постоянно подкидывает какие-то траблы? Он долго и внимательно рассматривал меня и, наконец, сочувственно произнёс:
— Что-то, Рита, у вас опять случилось. Но это, похоже, не по моей части, хотя с основами психологии я, конечно, знаком и симптомы горя разглядеть способен. — «Вот удивил! Да у меня уже, наверное, на лбу, большими буквами, это ваше «горе» написано!» — Хотите, отведу вас к своему приятелю? Он отличный психотерапевт.
— Не хочу.
— А рассказать мне?
— Тоже нет.
— Напрасно. Скоро вы достигнете фазы истощения, а это уже серьёзно.
— Спасибо, доктор. Я обязательно о себе позабочусь. Потом. Сейчас меня беспокоит только Андрей.
— Ну что ж, как угодно, — вздохнул он. — Хотя, ещё вопрос, кто из вас двоих в настоящий момент больше нуждается в экстренной помощи. Состояние нашего больного вполне стабильно, ваши возможности и наши старания — великая вещь, — Георгий Ильич улыбнулся, — думаю, совсем скоро вы сможете с ним пообщаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Большое спасибо, док, вы меня успокоили, — поблагодарила я, поднимаясь и протягивая ему руку.
— Не уверен, милая, не уверен, — ответил он, покачивая мою руку в своих ладонях. — Судя по всему, без помощи специалиста вам не обойтись. Вы подумайте над моими словами.