ты найдешь способ обойти приказ. А с дивами более высоких уровней прямое подчинение вообще не работает. А что работает, Владимир?
– У Академии есть талисманы, заставляющие повиноваться даже самых сильных дивов.
– Один раз. Или два. А потом этот див изыщет возможность уничтожить колдуна. И способен ли хоть один талисман подчинить так называемого императора Пустоши? Поэтому надо искать другие способы. Вот этим я как раз и занят. Поэтому скажи мне: ты ведь заметишь, если я попаду под контроль Александра?
Впервые Гермес Аркадьевич в разговоре назвал этого дива человеческим именем.
– Да.
– И что же ты сделаешь в этом случае?
Владимир повернулся и некоторое время смотрел колдуну в глаза.
– Я убью вас, – сказал он наконец и снова перевел взгляд на дорогу. А потом добавил: – Не очень хороший из меня друг?
– Ты ошибаешься, Владимир. Это ответ настоящего друга. Его я от тебя и ждал.
Владимир скосил глаза и по лицу Гермеса Аркадьевича снова не смог понять, шутит тот или говорит серьезно.
Но наконец-то понял, чем вызвано его собственное спокойствие. Похоже, впервые за много лет он мог полностью довериться своему колдуну.
Глава 6
Сергей Мончинский проснулся от жажды. Он открыл глаза и увидел светлый дощатый потолок, на котором темными пятнами выделялись сучки. А повернув голову, обнаружил прямо рядом с кроватью, на маленьком деревянном столике, украшенном затейливой резьбой, большую глиняную кружку, в каких обычно подают пиво.
Он сел и поморщился: голова в ответ на такое пренебрежительное с ней обращение отреагировала резкой пронзительной болью. Но руки сами потянулись к вожделенной кружке.
Вода! Свежая, чистая, прохладная и настолько вкусная, что Сергей осушил полулитровую кружку в несколько глотков.
Стало немного легче. Он огляделся.
И с некоторым удивлением понял, что находится в избе.
Молодой колдун никогда не видел настоящей избы, только в фильмах и на картинках к детским сказкам, но назвать помещение, в котором он очутился, как-то по-другому не поворачивался язык. Бревенчатые стены, до сих пор пахнущие деревом, украшали несколько таких же резных, как столик, полок, с которых свешивались уголки вышитых салфеток. Причудливый орнамент из птиц с человеческими головами и еще каких-то сказочных существ вился по льняным занавескам, обрамляющим небольшое окошко с блестящим морозным узором на стекле.
А в углу красовалась настоящая русская печь, декорированная изразцами.
– Ну и ну… где это я? – тихо спросил Сергей, но никто ему не ответил. Только снаружи прокукарекал петух.
Воспоминания возвращались отрывочно. Вот Савелий, вернув себе человеческую форму и почти срываясь на крик, объясняет, что именно хочет от колдуна наставница Инесса. Вот Сергей кинжалом рассекает себе руку и судорожно ищет в кармане талисман подчинения, пока наставница держит за шкирку изо всех сил рвущегося к хозяину Савелия. Какое же счастье, что талисман оказался с собой, что Сергей попал на арену сразу после экзамена, иначе ничего бы не получилось. Вот молодой колдун, так ничего толком и не поняв, произносит слова заклинания. Он знал одно: наставница – демон, ее нужно срочно привязать. Но где остальные? Почему убежали? Где проректор Меньшов?
Завершив обряд, Сергей собирался задать Инессе все эти вопросы, но не успел – вихрь подхватил его и кровь ударила в голову от перепада высоты. Он едва успел выставить щит, изо всех сил благодаря Владимира за науку. А потом начался полет. Самый ужасающий полет в его жизни.
Холод пронизывал до костей, но вскоре Сергей и думать про него забыл, потому что его выворачивало наизнанку, все тело содрогалось от спазмов, голова взрывалась от боли, а глаза… казалось, что они сейчас вывалятся из орбит и упадут на землю замерзшими шариками. Потом наступила темнота. Он потерял сознание.
…А очнулся в очень странном месте. В теплой постели, в настоящей сказочной избе. Где он? Совершенно очевидно, что наставница Инесса принесла его сюда. Но зачем? Что произошло в Академии? Почему дива напала на ректора?
Что же, на эти вопросы ответит сама Инесса. Когда придет. Она где-то поблизости, Сергей отлично ощущал диву, даже несмотря на отсутствие связи. Ее мощь пропитала все вокруг: и стены, и печь, и саму избу.
Но эти вопросы могли подождать. Кроме самого тривиального, но главного. Проснувшийся организм немедленно потребовал своего. Где же тут уборная?
Сергей осторожно прижал руки к вискам и поднялся. Потопал по застеленному ткаными половиками полу к единственной в этой большой комнате двери.
Дверь легко поддалась, и он очутился в сенях. Тут было прохладнее. Он закрыл за собой дверь и осмотрелся.
Дубовая резная лестница вела наверх и упиралась в массивную инкрустированную серебром дверь. М-да, на уборную не похоже. Сергей задумался, и тут его осенило. Это же деревенский дом! И удобства тут, очевидно, на улице.
Колдун обошел лестницу и увидел висящий на стене на деревянном крюке, сделанном из сучкастой ветки, тяжелый меховой тулуп. А под ним стояли темно-серые толстые валенки.
– То, что надо… – тихо себе под нос произнес Сергей, но его голос гулким эхом отозвался в сенях. Он еще раз огляделся, но все осталось на своих местах. Дверь наверху не шелохнулась. Тогда колдун сунул ноги в валенки и натянул на себя тулуп, на поверку – мягкий и теплый. И толкнул дверь.
И чуть не ослеп от белизны. Кругом лежал снег, такой пронзительно белый, сияющий и гладкий, что солнце отражалось в нем, как в зеркале. Сергей прикрыл глаза рукой, спустился по лестнице с высокого крыльца и ступил на расчищенную в снегу тропинку. И захрустел по ней валенками. Цель он определил сразу – маленький домик на отшибе, с покатой крышей и отверстием в двери. Скорее всего, это и есть искомое строение.
Сергей ожидал увидеть выгребную яму, но уборная оказалась довольно уютной. Все деревянные конструкции были покрыты изображением сказочных птиц, а рядом стоял медный умывальник, по виду – как из прошлого века. Но когда Сергей потрогал воду, она оказалась теплой. И мыло лежало в бронзовой мыльнице.
А выйдя из уборной, Сергей ахнул.
Наконец-то привыкнув к слепящей белизне, он увидел «избу» целиком. Только это была не изба. А самый настоящий сказочный терем.
Весь изукрашенный резьбой, он сиял разноцветной росписью, на фоне которой алые наличники словно пылали огнем. По ставням змеились рисунки, почти один в один повторяющие те, что украшали занавески. А на маковке, где положено размещаться флюгеру или хотя бы громоотводу, сидел роскошный красно-золотой петух. Сначала колдуну показалось, что тот тоже искусно вырезан из дерева, но тут петух зашевелился, наклонил голову и пронзительно закукарекал, глядя куда-то
