Слишком уж все просто. Нет, она устроит сцену, меня выбросят на улицу, ткнув носом в свадебный торт. Каждый из них ткнет меня носом в торт! «Соберись, Мэт, — ворчливо убеждал он свое отражение. — Ты мужчина или мокрая мышь? Ну что такого она может сделать? В худшем случае скажет, чтобы ты убирался. Ну и что, не будешь себя ругать, что так и не отважился сделать попытку помириться с ней».
Мэт попрыгал, как это делают боксеры на разминке. Для разрядки он даже сделал несколько выпадов в сторону зеркала. Жаль, что он не сделал это до нападения на «Крутоголовых», тогда бы он, может быть, и передумал с ними драться. Чтобы успокоиться, он расправил плечи и сделал несколько глубоких вдохов.
— Я готов, как никогда, — объявил он зеркалу.
Дверь кабинки за его спиной распахнулась.
— Прекрасно, — сказал ему вышедший оттуда человек. — Если хотите знать мое мнение, вы выглядите просто прекрасно.
— Спасибо, — робко произнес Мэт. — Простите, я думал, что здесь никого нет.
— Да все в порядке. — Человек закурил сигару. — Мне было не так скучно давить из себя дерьмо. — Человек направился к выходу.
— Подождите, — остановил его Мэт. — Вы, случайно, не гость на свадьбе Марты?
— Конечно.
— Можно мне пойти с вами?
Человек пожал плечами:
— Конечно.
— Спасибо. Спасибо.
— Да не за что.
— Видите ли, я здесь никого не знаю.
— Кроме Марты…
— О, да, конечно. — Мэт пожал ему руку. — Кстати, меня зовут Мэт Джарвис.
— А я дядя Хайми.
— Рад с вами познакомиться.
— Вы еще ничего не пропустили, — заверил его дядя Хайми. — Празднование только началось.
— Замечательно.
Они вместе пошли к двери.
— А эта женщина, на которую вы хотите произвести впечатление…
— Джози?
— Джози. Вам надо принести ей цветы.
— Цветы?
— Вот что бьет их наповал. Цветы.
— Цветы…
Мэт оглядел комнату и схватился за цветочную композицию, стоявшую в вазе ближе всего к раковине. Чтобы вытащить этот цветочный оазис из туго набитой вазы, пришлось приложить усилия. Он стряхнул воду со стеблей и, оторвав два бумажных полотенца, обернул им стебли. Единственное, чего он боялся, что Джози может использовать этот букет в качестве дубинки.
— Вот и цветы, — одобрительно произнес дядя Хайми.
— Да, цветы, — согласился Мэт.
— Пошли, поразим ее!
— Пошли, — сказал Мэт с некоторым сомнением. И оба отправились праздновать свадьбу Марты.
Глава 24
Павлины еле живы от холода, подумала Джози. Они трясли перьями с такой живостью, которой раньше Джози у павлинов не наблюдала, а крики их были еще ужаснее, чем обычно. Ей стало интересно, привезли ли их сюда из теплых краев или это были павлины, выращенные уже здесь. И кто, вероятно, в жестокой борьбе, все же заставил их смириться и позволить надеть на свои длинные, дрожащие шеи шелковые свадебные банты кремового цвета. Ей подумалось, не входило ли и это в обязанности одной из подружек невесты. Интересно, понимают ли подружки невесты в Англии, как на самом деле легка и беззаботна их жизнь?
Весь полк гостей разместился на террасе снаружи дома, на переднем фланге были замечены Марта и Джек с бокалами шампанского. Джози крепко обхватила пальцами свой бокал, будто надеясь получить от стекла ответное тепло, но оно было еще холоднее, чем ее зад, который и в самом деле совершенно заледенел. Как жаль, что это не горячий говяжий бульон, подумала она. Многие женщины уже сняли шляпки и грациозно дрожали при температуре ниже нуля. Несмотря на холод, снегопад прекратился, чему, конечно, следовало бы порадоваться, хотя снег и придал свадьбе новый оттенок: свадьба стала по-рождественски белой. Все смотрели вверх на небо, и так продолжалось уже минут десять.
Глен все время был очень внимателен. На Джози опять был его смокинг, а сам он мужественно стоял рядом в одной рубашке с коротким рукавом и защищал ее от холода, обняв за талию. Господи, как приятно чувствовать, что к тебе вновь тянет мужчину. Наверное, именно поэтому она так среагировала на Мэта Джарвиса. Неужели ей так необходим мужчина рядом, что она готова клюнуть на любого, кто проявит к ней некоторый интерес? Она ведь читала «Дневник Бриджит Джонс», неужели он ничему ее не научил?
Заметим, Мэт показался ей очень милым. Конечно, на него было нельзя положиться. Конечно, досадно, что он не пришел, когда его ждали. Но такова жизнь в наше время. В ходу все одноразовое — молочные бутылки, бритвы, салфетки. Люди.
Ей было любопытно, позвонит ли он ей еще раз. Но к тому времени у нее ведь может появиться кто-то другой. Пуганая ворона куста боится. Возвращаясь к Глену, она была благодарна ему за это ощущение тепла, касающегося ее тела. Он возвышался над ней, как сторожевая башня, и она придвинулась еще ближе, чтобы лучше чувствовать тепло его рук. Давай, Джози Флинн, вперед, к сияющим вершинам!
— Сейчас начнется, — сказал Глен.
И как по команде, над ними в зимнем небе, блекло-белом, как застиранная рубашка, появился самолетик. Он описывал круги над их гостиницей, и на подлете к ним мотор, захлебываясь от спешки, стал лопотать что-то, издавая пукающие звуки. Вдруг откуда-то из задней его части стал вырываться белый дым, и самолетик начал подпрыгивать и нырять, выполняя в воздухе сложные сальто. Толпа нервно охнула. Самолетик казался какой-то умалишенной чайкой. Потом он отрулил обратно и, набрав скорость, легко нырнул вниз к земле. Павлины громко и пронзительно завопили.
Медленно на небе стали проявляться буквы, и когда дым немного рассеялся, оказалось, что через все небо над Нью-Йорком повисла надпись: «МАРТА». Мотор самолетика тревожно зажужжал, и дым стал голубым, а рядом с именем невесты появилась вторая надпись: «ДЖЕК». Еще одна петля, еще один поворот, и дымовой хвост стал красным, и самолет, крутясь и извиваясь, заключил оба имени в красное сердечко.
Под ободряющие крики толпы самолет взмыл вертикально вверх, вращаясь в победном штопоре, и в заключение пролетел над своим творением, развернув в воздухе транспарант, на котором было написано: «В ЛЮБВИ НАВЕЧНО!» Гости вопили от восхищения и выкрикивали свое одобрение пилоту; они аплодировали ему до тех пор, пока не покраснели ладони.
А самолетик, сделав свою работу, растворился в той широкой и высокой голубизне, откуда и появился, а толпа стала редеть, следуя за Мартой в гостиницу, где вот-вот должно начаться свадебное веселье.
Глен повернул ее к гостинице, и они пошли туда вслед за другими гостями.
— Вам понравилось?
— И да, и нет, — ответила Джози.
— В Англии тоже любят такие представления?
— Не сказала бы.
— Почему?
— Мы гораздо сдержаннее и скромнее в проявлении своих чувств.
— Эта свадьба сама по себе — высококлассное представление.
— В наши дни в Англии радуются булочке с горячей сосиской и вчерашнему бутерброду.
— Пошли, стоит посмотреть, какая там еда. Кое-кто выложил приличные денежки на угощение и выпивку. Повезло Джеку, что есть, то есть. Надеюсь, он это понимает.
— Глен, — она прочистила горло. — Вы знаете Джека лучше, чем я. Гораздо лучше. Как вы считаете, они с Мартой подходят друг другу?
— Черт, кто я такой, чтобы судить? Во всяком случае, Марта думает именно так.
— Да, правда. — Джози постучала по камням дорожки носками своих шелковых туфелек, тисками сдавивших ей пальцы. — Он хороший человек?
Глен отвернулся и уставился на небо.
— Эй, посмотрите туда!
Джози проследила за его взглядом. Дым надписи расползся, его клочки разносились ветром в разные стороны. Буквы стали плохо различимыми, потеряли форму или вовсе исчезли. Глен засмеялся. Надпись «ДЖЕК» поблекла, ее буквы исказились, и вместо нее появилась надпись «ДУРАК». «МАРТА» и «ДУРАК». Мужчина, стоявший рядом с ней, хохотал от всего сердца, у него на глазах даже выступили слезы. Но Джози это почему-то совсем не показалось смешным.
— Слава богу, все позади, — Марта упала на диван, обитый мебельным ситцем. — Теперь можно и повеселиться.
Гостиница позаботилась выделить им специальную комнату для невесты и ее приближенных, в которой можно было освежить макияж, прежде чем фотограф начнет свой марафон с бесконечными снимками. Гости были заняты коктейлями, и шведский стол был завален таким количеством съестного, которого хватило бы на пять тысяч человек, случись им забрести на эту свадьбу, а выпивки было столько, что в ней спокойно мог плавать «Титаник». И все это еще до начала самого обеда, так что теперь Джози стало понятно, почему отец Марты жаловался на дороговизну свадеб в наше время.
Вошли две официантки, неся подносы с жареным картофелем, завернутым в ветчину, и самыми большими креветками, которые когда-либо приходилось видеть Джози.
— Шампанское, мэм?
