предстояло стать, заставить казаться старше и внушать еще больший страх, чем сейчас.
Львиная гвардия отреагировала как подобает, шестеро из них достали мечи. Четверо позади, по одному с каждой стороны от Эриды и Таристана. После стольких лет правления королева уже почти не замечала их. Блики солнца на золотых доспехах были ей слишком знакомы.
– Пустая трата времени, – проворчал Таристан себе под нос так тихо, что его могла услышать только Эрида.
Она бросила на него разочарованный взгляд. Даже если он прав, ей хотелось насладиться этим моментом.
И никакой раздражительный принц Древнего Кора не мог помешать ей.
Показался флаг перемирия, его просунули в узкую щель между толстыми деревянными воротами.
Одна половина белая, вторая красная.
«Частично мир, частично война».
Что бы ни случилось, любому человеку, который держал в руках флаг перемирия, нельзя было причинить вред до тех пор, пока шли переговоры. Меньшая защита, чем белый флаг мира, но достаточная, чтобы осмелиться выйти на мост к тысяче галлийских солдат.
Глашатай был веснушчатым, полноватым мужчиной, с шеей, как у лебедя, и редеющими оранжевыми волосами. Под бордовой с серебряным накидкой Мадренции он носил кольчугу, слишком короткую в районе запястий. Она явно принадлежала кому-то другому.
Таристан тоже заметил это.
– Этот человек никогда в жизни не носил доспехов, – прорычал он себе под нос.
– Мадренция – спокойная страна, в которой живут безвольные люди, – ответила Эрида. Она смотрела на глашатая, пока он пересекал мост с двумя солдатами на буксире. – Слишком слабые, чтобы править. Недостойные того, чтобы командовать. Я избавлю их от этого и возьму на себя бремя, которое они нести не в силах.
Глашатай остановился на самой высокой точке моста, на полпути между воротами и ожидающей армией. Его кадык дернулся, а потом он подал голос:
– Ваше Величество, королева Эрида Галландская. – Глашатай поклонился, изображая почтение. – И Ваше Высочество, принц Таристан из Древнего Кора, – добавил он, снова поклонившись, теперь уже Таристану.
На что тот лишь презрительно усмехнулся.
Глашатай снова сглотнул и сурово посмотрел на Эриду.
– Вы вторгаетесь на территорию королевства Мадренция.
Таристан демонстративно оглянулся через плечо, скользнув взглядом по огромной армии за их спинами.
– Вы наблюдательный человек, сэр, – крикнул он через мост. Затем Эриде, и только Эриде, прошептал тихим шепотом: – Могу я убить его?
Она стиснула зубы, борясь с новой волной раздражения.
– Он несет флаг перемирия. Это считается проявлением дурного тона.
– По чьему мнению? – Глаза Таристана вспыхнули, в черноте сиял красный, глаза человека и монстра. Даже сквозь накидку и прекрасные доспехи Эрида чувствовала исходящий от него полный ярости жар.
Эрида прикусила губу. «И снова он не ошибся, задав подобный вопрос. Мы планируем завоевать весь мир. Разве должны мы отчитываться перед кем-то другим?»
Тут заговорил шагнувший вперед Торнуолл:
– Королева Галланда объявляет Мадренции войну и претендует на ее земли, – сказал он громким голосом. Эрида никогда не слышала, чтобы он говорил с такой силой, по крайней мере, в зале заседаний. Так лорд Торнуолл вел себя на войне, где ему самое место. – Преклоните колени, поклянитесь в верности Ее Величеству, и будете избавлены от ее гнева.
Глашатай шокированно открыл рот.
– Война не повод претендовать на наши земли. У вас нет права на это королевство!
Эрида выпрямилась, подняла подбородок и ответила холодным, резким тоном:
– Я требую его во имя моего рода и моих наследников, в жилах которых будет течь кровь Древнего Кора.
У ворот послышалась возня. Прежде чем возмущенный глашатай успел сформулировать хоть какое-то подобие ответа, на мост выскочил золотоволосый мужчина, за которым следовали шесть рыцарей. Один из них держал еще один флаг перемирия. Они топали по мосту, словно избалованные дети.
Таристан напрягся при виде новоприбывшего и крепче сжал меч. Его дыхание стало странно прерывистым, как будто он едва мог сдержать пылающую внутри него ярость.
Почему, Эрида понятия не имела. Во всяком случае, она, увидев мадрентийского принца, ощутила скорее веселье, чем гнев.
Глашатай бросился догонять своего принца, почти крича на бегу:
– Представляю Орлеона Леварда, наследного принца Мадренции, сына Его Светлейшего Величества короля Робарта Мадрентийского…
Принц отмахнулся от него, выражение отвращения исказило его в остальном красивое лицо.
– Я не вижу рядом с вами наследника, королева, – крикнул он, прядь светлых волос упала, заслонив голубые глаза. Девы всего мира променяли бы свою молодость, лишь бы быть рядом с таким мужчиной, прекрасным кронпринцем. Эриде же хотелось столкнуть его в болото.
Орлеон переводил взгляд с королевы на ее супруга, разглядывая Таристана так, словно тот был насекомым, на которое можно было наступить.
– Я вижу только беспородного пса, которого вы нашли в какой-то канаве, без каких-либо доказательств происхождения, кроме его собственного пустого слова.
– Ревность вам не к лицу, Орлеон, – вышла из себя Эрида, аккуратно встав между принцами, чтобы не позволить горячему нраву Таристана взять над ним верх. Не ради Орлеона, а ради завоевания. – Сдавайтесь во имя своего отца. Если у вас вообще есть на это право.
Орлеон покраснел от злости.
– Мир поднимется против вас. Даже Галланд не может поступать так, как ему заблагорассудится. Наши союзники в Сискарии…
– Еще слабее, чем вы, – сказала Эрида, прерывая его. – Их глаза обращены назад, к павшей империи. Я смотрю вперед на то, что должно быть восстановлено. – Она пожала плечами, демонстрируя свое безразличие. Что, как и было задумано, лишь еще больше разозлило Орлеона. – На самом деле, они, вероятнее всего, присоединятся ко мне, хотя бы ради возможности увидеть возрождение старой империи.
Орлеон дрожал от ярости, цвет его лица соответствовал его бордовой накидке. Он не умел скрывать эмоции, и Эрида прекрасно знала почему.
«Он мужчина. Его эмоции не считаются бременем или слабостью. В отличие от моих, которые стоит скрывать, чтобы мужчины не видели во мне угрозу и считали себя немного более сильными».
Эрида согнула пальцы, пока не почувствовала, как ее собственные ногти впиваются в ладони. Отчасти ей хотелось прямо сейчас расцарапать красное лицо Орлеона и подарить ему маску, чтобы он постоянно носил ее, как делала она сама.
Принц поднял руку, и Эрида бы не удивилась, если бы он попытался ударить ее. Но вместо этого он поправил волосы и воротник своей туники, разглаживая тонкий шелк с серебряной каймой. Бледно-голубые глаза снова скользнули взглядом по королеве.
– Надеюсь, Бессчетное войско наступит вам на горло, – прорычал он, наклоняясь вперед.
Стоявший позади нее Таристан зашевелился. Эриде не нужно было оборачиваться, чтобы знать, он все еще держал руку на Веретенном клинке, а его дьявольские глаза прикованы к осажденному принцу.
– Орлеон, единственное горло, о котором вам стоит беспокоиться, это ваше собственное, – предупредила Эрида. – Признайте поражение и откажитесь от города. Я даже позволю вам уехать и донести мои условия до вашего отца.
– Ваши условия – это вовсе не условия, – потрясенно сказал он. Что-то изменилось в его лице, взгляд дрогнул. – Встать на колени или быть убитым?
Эрида улыбнулась. «Он понимает,
