ней такое право. Она – мать!
Когда он видел, как Сима убегает на озеро и приносит для котят добытую крохотную плотичку или сорожку, он восхищался её материнской самоотверженностью. Поражался тому, сколько у неё забот, а она ищет себе новые.
* * *
Было одно обстоятельство, которое вначале сильно беспокоило Симу. В широкой половой доске, прямо около ящика, темнело небольшое, с мышиную головку, отверстие.
…В первый раз, когда из этого отверстия послышался лёгкий шелест, она подумала, что это ёжик, который куда-то пропал и давно не появлялся.
…Сима не поняла, как это случилось. Не видела, как он оказался рядом. Не почувствовала, как вместе с её котятами, приложившись к соску, начал сосать молоко. Это был большой, уверенный и спокойный в движениях уж. Ужей она никогда не видела. Сима оцепенела от страха. А гость спокойно продолжал своё дело. Когда насытился, не спеша удалился. Так повторилось несколько раз. В последующие появления ночного гостя её уже так не трясло.
Потихоньку она, кажется, начала привыкать к его посещениям…
Глава 11. Беда
Раньше, когда появлялся сын хозяина Эдуард, Сима уходила из дома и, пока он не уезжал, не возвращалась. С тех пор, как родились котята, при его появлении забивалась в свой ящик. Не выходила сама и старалась не отпускать детенышей. Чувствовала опасность.
На этот раз он приехал, когда Сергеич ушёл в магазин за продуктами. И Сима была в отлучке. Эдуард решил сделать то, что давно задумал…
Обнаружив со двора дверь в сени закрытой, Сима сразу почувствовала недоброе. Она метнулась к лазу, которым всегда пользовалась. Он был закрыт изнутри курткой. Она заметалась вдоль стены дома и, приметив не закрытой на шпингалет створку окна, передними лапами надавила на стекло. Молнией сверкнула через кухню в сени. В ящике был один Малыш. Рыжиков не оказалось. Она выскочила через окно во двор.
…Эдуард шёл с шевелящимся мешком к пруду. Дико зарычав, она бросилась к нему. Он мотнул ногой, Сима отскочила в сторону. Потом вновь приблизилась. Она хотела вцепиться в толстый, пахнущий машиной его ботинок. Он схватил подвернувшуюся увесистую железку и замахнулся. Сима отстала. Шла за ним мелким кустарником, не чувствуя, как выдирается с боков шерсть.
У воды он завязал мешок узлом, сделав перед этим два отверстия для выхода воздуха. Потом мешок прицепил к железке. Размахнулся обеими руками деловито, не спеша… После, глядя, как расходятся широкие круги на воде, молвил с кривой усмешкой:
– Всем облегчение теперь! А то зверинец развёл. Сам за собой уж не в силах… а тут… Ракам хороший подарочек…
Когда она приплелась в дом, отец и сын разговаривали на кухне. Дверь была открыта.
– Хватит тебе и одного, куда? Сам же говорил, не знаешь, что с ними делать.
– Да, но не так же? – необычно глухим голосом отвечал Сергеич. – Благодетель…
– А как, если у всех тут по две-три кошки? Никому они не нужны. Я сделал обычное дело, на которое ты, конечно, не решился бы. Ты у нас тонкая натура… Но в деревнях всегда котят топят.
– Мне на тебя тошно смотреть!.. Не понимаешь, в какое время живёшь, не ведаешь, что творишь. И по ней, и по мне хлестанул, – голос Сергеича стал ещё глуше.
– Опять двадцать пять. Мне что? В город, что ли, их везти усыплять. А разница? Всё равно каюк!
Сима, пошатываясь, ходила вдоль стены. Слушала такие разные голоса. Потом забилась под лавку около ящика. Легла там, устремив взгляд на дверь, откуда должен был появиться этот редкий и страшный гость. Гнев и раздражение распирали её. Порой из-под лавки доносилось прерывистое завывание.
Отныне неприязнь к Эдуарду в ней закрепилась во сто крат сильнее, чем прежде. Как все кошки, Сима не умела забывать обиды…
* * *
Тихий и настойчивый уж продолжал по ночам навещать Симу. Тёмной, еле слышной лентой шелестел около неё. Она привыкла к нему. С тех пор, как не стало её огненно-рыжих котят, когда он прикладывался к её соскам, ей становилось даже легче. Но и ужа вскоре не стало.
…Деловитый ёжик появился после своей долгой отлучки. И подкараулил ужа. Он был опытным охотником.
* * *
Иногда наведывался Очаровательные глазки. Бодрился, пробовал шутить. Надолго его на такое не хватало. Он в последнее время начал быстро терять зрение. Это его печалило.
– Послушай, твоя Сима и ты становитесь похожи друг на друга, – говорил он. – У неё походка твоя стала, нетвёрдая. И даже взгляд твой. Не веришь? Подобное с животными бывает…
– Фантазируешь? – отвечал негромко Сергеич. – Тогда почему твой бык-полуторник не похож на тебя? Хвост пистолетом, а ты?
– Наверное, потому, что он не Сима, – гнул своё Фадеич.
Сергеич теперь частенько ложился на старенький диван. Побаливало сердце.
А Сима каждый день бегала к озеру. Часто можно было её видеть за огородами между могучих дубов. Казалась она там, среди деревьев, теперь маленькой и беззащитной. Как её сгинувшие Рыжики. Теперь, после исчезновения котят, она часто подходила к хозяину, глядела ему в лицо, искала его взгляд. Будто хотела что-то сказать. О себе ли? О нём ли?
А Сергеич всё реже поднимался с постели. Часто клал в рот под язык круглую белую таблетку.
Она вяло смотрела на синиц, порхающих за окном. В былые времена Сима садилась на подоконник и наблюдала за добычей. Уголки губ у неё тогда оттягивались назад. Челюсти смыкались, получались ритмичные звуки – так выражалась её разочарованность по поводу недосягаемости птиц.
Теперь ей было не до них. Он заметил, что она старается своего единственного Малыша надолго одного не оставлять. Берёт беднягу за шкирку и перетаскивает с места на место за собой. А тот меланхолично повинуется.
– Что ты так привередлива? – говорил он будто сам себе. – Боишься и последнего потерять? Бедная.
Сегодня повторилось обычное. Сергеич включил старенький телевизор «Горизонт» и прилёг на диван.
Сима с Малышом пристроились рядом под столом. Дружная поредевшая семейка коротала летний долгий вечер.
Через некоторое время Симу стало что-то беспокоить. Она как бы очнулась от спячки, вышла из-под стола. Прислушиваясь, стала разглядывать чёрно-белый экран. Потом, схватив за шиворот Малыша, подтащила его к закрытой двери. Стала тревожно мяукать. Вначале Сергеич не обратил на это серьёзного внимания. Слишком уж часто теперь Сима перемещала своего дитятю с одного места на другое.
Просьба выпустить повторилась. Он нехотя, с трудом встал и толкнул дверь. В это-то время у старенького телевизора и взорвался кинескоп. Хозяин в первый момент подумал, что кто-то разбил оконное стекло. А вскоре уже собирал осколки экрана телевизора. И не только с пола. На диване, с которого только что встал, их оказалась большая часть. Выходит, Сима спасала от неприятностей не только себя и своё чадо, но и своего хозяина.
Глава 12.
