празднование дня рождения. Кольцов через Мухина попросил работников обедать в специально отведенных местах, а не как обычно, чтобы не портить научную атмосферу крошками и битой скорлупой, лежащими подле электронных внутренностей очередного агрегата.
Убедившись, что все в порядке, Кольцов выдохнул с облегчением, пропустил вперед Платона и продолжил представлять сотрудников:
– Руководитель группы – Тальберг Дмитрий Борисович. Один из лучших специалистов в физике Края.
Тальберг стоял возле установки и объяснял Устрицыной, чего они хотят добиться от ее оптического концентратора. Рыжеволосая Настя слушала внимательно и подтвердила то, о чем Тальберг и так догадывался, – тот экземпляр, что отдал им Харламов, относился к первому поколению и от подобной реализации они год как отказались, не сумев добиться устойчивой работы. Но и те концентраторы, которыми они всей группой занимались в последнее время, были не совсем пригодны для их нужд, и потребуется разработка новой модели под конкретную установку. Радовало, что окончательное световое пятно, по расчетам Устрицыной, не превысит десятой части миллиметра.
Услышав голос Кольцова, Тальберг замолчал, поднял глаза и неприятно удивился, заметив Платона.
– Как же, знаем, помним, скорбим… – съязвил Платон. – Видели недавно, как он капкан для зайцев презентовал.
– Небольшое досадное происшествие, не предусмотренное программой, – тарахтел Кольцов. – Место добычи краенита теперь превентивно ограждается сеткой, но повторных инцидентов пока не случалось, так что мы склонны расценивать тот случай, как единичный эпизод, о котором стараемся не вспоминать.
– Не похоже, что стараетесь, – Платон показал на зайца. – Напротив, напоминает гордый охотничий трофей.
Кольцов с ненавистью уставился на Тальберга, тот, в свою очередь, посмотрел на Саню, который сконфузился и согласился, что принести чучело в институт – не лучшая затея.
– Сейчас работаем над повышением производительности установки, чтобы построить новую улучшенную версию, – объяснил Кольцов. – Мы усилили группу новыми специалистами, они как раз входят в курс дела.
Платон протянул Тальбергу руку, сделав вид, что общается с ним впервые в жизни.
– Приятно познакомиться.
Тальберг молча ответил на приветствие, пытаясь понять, что происходит и чем ему грозит.
– Думаю, нам еще предстоит тесная совместная работа, – сухо сказал Платон. – У нас большие практические планы на ваше изобретение.
Он вышел из лаборатории, Кольцов на секунду задержался, и строгим шепотом напомнил Тальбергу:
– Убери этого проклятого зайца, чтобы глаза не мозолил!
ГЛАВА VI. Развитие и процветание
23.
Саня держал дрожащими пальцами номер телефона, полученный от Коня. Пятый день подряд он вытаскивал кусок бумаги из кармана по десять раз за вечер и медитировал над циферками в мучительных раздумьях, стоит ли позвонить. И хотелось, и кололось.
Украденный кусочек краенита он спрятал дома на антресолях, но место не годилось для хранения. Ледяной камень конденсировал влагу из воздуха, и в шкафчиках появилась сырость, способная привлечь внимание бабушки. Она ничего бы не поняла, но по ошибке могла выбросить.
Саня замотал краенит в несколько слоев тряпок в надежде на временное улучшение ситуации.
Когда премия окончательно разошлась на Лерины золотистые сандалии, новые джинсовые штаны и ремонт доисторического холодильника, а до получки оставались три недели, Саня понял, что дальше тянуть некуда, набрался смелости и придвинул поближе допотопный телефон с диском вместо кнопок. В круглых отверстиях постоянно застревал палец. Почему-то чаще всего в нуле.
– Слушаю, – сказал недовольный мужской голос. Неприятное ощущение усиливалось жутким хрипом динамика в трубке.
– Здравствуйте. Я… меня… – Саня заранее не продумал, что будет говорить, и теперь заикался.
– Кто это? Куда вы звоните?
– Подождите, – поспешил сказать Саня, переживая, чтобы на том конце не бросили трубку. – Я от Коня!
– Какого коня? Не знаю никаких коней, – голос терял терпение. – Вы ошиблись. До свидания.
Саня собрал остатки храбрости.
– От Виталия Конева, – прокричал он, прорываясь через хрипы в трубке.
– Хм… – на том конце задумались.
– Он мне ваш номер дал, – Саня попытался закрепить успех. – Он говорил, что вы заинтересованы в покупке.
– Это не телефонный разговор, – перебил голос. – Нужно подумать.
Саня слушал, как на том конце идет тихое обсуждение, но из-за тресков и щелчков ни слова разобрать не получалось. Микрофон, скорее всего, прикрыли ладонью. Дискуссия длилась минуту, прежде чем в трубку прокашлялись и тот же голос произнес:
– В восемнадцать ноль-ноль в кафе «У Тамары» вас будет ждать женщина, читающая книгу.
«Шпионский роман получается», подумал Саня, нервничая от всех этих конспирологических страстей и сожалея, что ввязался в авантюру.
– Вам понятно? – спросил голос.
– Да. Я приду!
Трубку повесили.
Кафе «У Тамары» находилось в центре Лоскутовки, и для жителей города оставалось неразгаданной тайной, кто такая Тамара. Жену Арсена – хозяина заведения – звали Викторией, а из дочерей у него было только два сына.
Саня подъехал заранее и топтался у входа, не отваживаясь войти до назначенного часа.
Он никогда не бывал в этом кафе и старательно избегал подобных мест, чтобы не получить лишнюю брешь в бюджете. Ему казалось, что в таких заведениях даже вода стоит ужасно дорого. Но выбора не оставалось, к тому же он не собирался тратить, наоборот – хотел заработать.
Саня топтался перед входом, привлекая внимание охранника, и рассматривал входящих посетителей женского пола, гадая, не тот ли это человек, с которым назначена встреча. Правая рука в кармане уже замерзла от краенита, но ни одной подходящей кандидатуры Саня не заметил. Наконец, решил «Пора!» и вошел вслед за шумной компанией из пяти взрослых, четырех детей и семи воздушных шариков в виде мордочек животных.
Внутри он растерялся. «У Тамары» считался самым большим кафе в Лоскутовке и насчитывал три зала, не считая веранды. Саня оказался здесь впервые и плохо ориентировался во внутренней обстановке, опасаясь случайно очутиться на кухне или в подсобном помещении.
К вечеру места активно заполнялись отдыхающими и празднующими. В дальнем зале отмечали день рождения, и нетрезвые голоса выкрикивали поздравления и пожелания долголетия и успехов в семейной и личной жизни.
Наконец, слоняющийся по помещению и привлекающий внимание Саня увидел женщину лет сорока, спрятавшуюся в одиночестве за дальним столиком. Перед ней лежала раскрытая посредине книга со шнурком-закладкой.
Женщина обеспокоено смотрела в окно, ложечкой перемешивала чай и накручивала на палец локоны волос, выкрашенных в жгучий черный цвет. Саня, ощущая себя полным кретином, задал самый нелепый вопрос, какой смог придумать:
– Это вы?
Она поглядела на Саню серыми невзрачными глазами с морщинками в уголках. В памяти забрезжило смутное ощущение, что лицо ему знакомо. Взгляд притягивала выбритая полоска на правой брови, имитирующая шрам.
«Лоскутовка – город небольшой, тут половина лиц – знакомые», – подумал Саня, однако сомнения оставались.
– Наверное, я, – она оглядела его от макушки до пят. – Присаживайся, не стой.
Он сел напротив. Он предпочел бы произвести обмен как можно быстрее – передать товар, получить деньги, уйти из кафе и никогда сюда не возвращаться.
Убьет Кольцов, если узнает, как пить дать, убьет. А потом отдаст под трибунал.
– Кофе, чай?
– Спасибо, не хочется, – отказался Саня.
В дальнем зале снова поднялся шум, раздались
