Ирина в ответ лишь покорно кивала головой.
Однако этот парень в желтом оказался крепким орешком. Телефон был зарегистрирован на другую фамилию. В квартире, которую он снимал, явно сделали генеральную уборку, и все имевшиеся в наличии отпечатки пальцев оказались смазанными и негодными для идентификации. Соседи этого мужчину почти не видели. Хозяйка квартиры смогла припомнить лишь черные очки, тихий голос да коричневый потертый бумажник — платил ей жилец недолго, но исправно.
Все ниточки дела об исчезновении голубого конверта оборвались. К тому же за прошедшие с момента похищения несколько дней на Филимонова свалилось еще несколько весьма проблемных дел. Он все больше склонялся к мысли посоветовать этому надутому индюку Михаилу Дробышеву забыть всю эту историю и расстаться с мыслью о том, что документы или вора можно найти. А еще лучше сказать — вали отсюда подальше, чтобы не трястись от страха.
Эта светлая мысль посетила Филимонова после того, как он предпринял героическую попытку проследить дальнейший путь «желтого» Жоры на вокзалах города. Трех людей, подходивших под его описание, видели садящимися в поезда, идущие в разных направлениях. Шесть типов в желтых гавайских рубашках, солнцезащитных очках и с усиками сошли на шести ближайших железнодорожных станциях. Разъехавшись в разные стороны, они растворились, будто их не было вовсе. «Может быть, они размножаются в геометрической прогрессии?» — мелькнула у Эдуарда дикая мысль. Откровенно говоря, он пребывал в растерянности. От отчаяния он даже попытался следить за Ириной, но через день отказался от этого бесполезного занятия. Дом — работа — дом. И бесконечные слезы. Нет, к ней неуловимый Георгий точно не вернется. А если вернется — погибнет не от руки правосудия, а от тоски.
Паровоз позвонил Дробышеву и сообщил, что дело будет в производстве, однако особого оптимизма относительно его перспектив он не испытывает.
— Да ладно, — грустно отозвался Дробышев. — Единственная надежда была на то, что вы его схватите прямо в здании. А так… На такие дела пускают только специалистов экстра-класса. Но в любом случае вам спасибо.
— И как вы теперь? — осторожно поинтересовался Эдуард.
— Пока сверну дела, а там посмотрим.
— А секретарша ваша как?
— Бессрочный отпуск и хорошее выходное пособие. Дальше видно будет.
Филимонов откинулся в кресле и посмотрел в окно. Да, грустная получилась история. Жалко дурочку Ирину. Может, звякнуть ей, сказать что-нибудь ободряющее? Нет, не стоит — начнутся слезы или нудные разговоры о ее проблемах… А решать ее проблемы он не хочет. Жалко и ребят, напрасно потративших столько времени и сил на поиски этого желтого фантома по имени Жора. Даже Дробышева немного жаль — ведь за такие штучки парня могут и грохнуть.
Но в первую очередь Филимонову было жаль, что вся история с пропажей голубого конверта станет его первым нераскрытым делом.
Ирина медленно вышла из здания и побрела прочь. Ее худые, но широкие плечи горестно поникли, волосы в свете заходящего солнца приобрели какой-то мышиный оттенок. В руках у нее, кроме сумочки, был пластиковый пакет с личными вещами, накопившимися в офисе за время работы, — все это пришлось собирать перед уходом.
Она остановилась, кинула прощальный взгляд на нарядное здание делового центра, куда уже никогда не вернется. Осмотрелась по сторонам и пошла к автобусной остановке. Открывалась новая страница ее жизни. Она вдруг подумала, не позвонить ли Филимонову, но потом решительно отбросила эту мысль. Зачем? Смеха ради?
Сделав несколько пересадок и поплутав по этажам больших магазинов, она пришла к выводу, что совершенно одинока во Вселенной. То есть хвоста за ней нет. Тогда она вошла в телефонную будку на первом этаже одного из торговых павильонов и быстро набрала номер.
— Через час в нашем месте, — бросила она в трубку.
Затем прошла в женский туалет и заперлась в одной из кабинок.
За одним из столиков переполненного в этот непоздний вечерний час кафе сидела привлекательная молодая женщина — стриженная под мальчика шатенка, худенькая, с изумительными ножками, открытыми мужским взорам.
В ее ушах сверкали серьги, на тонких пальцах — пара дорогих колец с камнями. Если бы сейчас в это модное столичное кафе зашел Эдуард Филимонов, при виде этой женщины он наверняка хлопнулся бы в обморок. Впрочем, нет, не хлопнулся. Он просто не узнал бы в прелестном создании унылую секретаршу Дробышева — Ирину.
Столь знакомые оперативнику тусклые длинные волосы, а точнее — парик, и «широкие плечи», роль которых исполняли куски поролона, а также строгий офисный наряд находились здесь же, в большом пластиковом пакете, который в настоящий момент сиротливо ютился возле вешалки.
Зато Ирину узнала женщина с встревоженными глазами. Некоторое время она стояла посреди зала, растерянно озираясь. Но вот наконец увидела знакомое лицо и стала пробираться между столиками.
— Наконец-то! — радостно воскликнула она. Опустилась на стул и нетерпеливо спросила: — Ну как?
— Полный порядок, подружка, — открыв в улыбке красивые зубы, ответила бывшая секретарша. — Документы здесь, а меня уволили!
Вкратце она рассказала подруге историю про ограбление сейфа и свое участие в расследовании этого преступления. Затем, открыв изящную сумочку, она достала оттуда голубой конверт, сложенный пополам, и, не таясь, протянула через стол.
Женщина быстро вскрыла его и, заглянув внутрь, облегченно прижала руки к груди:
— Господи, все на месте! Как тебе это удалось?
— Все оказалось не таким уж сложным. Так сказать, дело техники.
— Но ты же здорово рисковала!
— Ничуть. Мужчины все-таки очень примитивны. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы этот оперативник обратил на меня внимание и заподозрил неладное. В его глазах непривлекательная женщина мало того что не женщина — даже не подозреваемый. Просто ноль без палочки. А ведь я должна была пустить его по горячему следу. Так все и получилось, как я рассчитывала: он проглотил наживку и начал преследовать человека в желтом, моего таинственного Георгия. В общем, я предоставила мужчинам разбираться друг с другом. Заодно, кстати, и Дробышева наказала — хоть на время хвост подожмет, прекратит свой мерзкий бизнес. А то взял моду — клиентов шантажировать!
— Рано или поздно его кто-нибудь обязательно заложит.
— Ты? — удивленно вскинула брови Ирина.
— Только не я! — испуганно прижала та к себе конверт. — Не представляю, что было бы, если бы мой муж…
— Да, могли возникнуть большие проблемы. Кстати, Дробышев не дурак. Он убеждал Филимонова, что в конверте — компромат на очень важное лицо, а вовсе не на жену этого лица. И если это лицо узнает о документах, то просто прикончит его. Таких людей, как твой муж, не шантажируют — слишком опасно. Поэтому Дробышева в шантаже даже не заподозрили.
— То есть этот гад двигал версию, что компромат у него оказался случайно, и если вдруг станет известно, что эти документы у него, его просто уберут?
— Точно. О тебе, как ты понимаешь, речи даже не шло.
— Это все благодаря тебе, госпожа сыщица. Если бы ты знала, как я боялась…
— Но теперь все хорошо, Маш, расслабься.
— А ты уверена, что этого парня, с которым вы провернули операцию, не найдут? Все-таки это серьезный риск.
— Парня не найдут, с ним покончено раз и навсегда.
За столиком повисла зловещая тишина. Потом испуганная Маша шепотом спросила:
— Ты что, его убила?!
— Конечно, убила, — легкомысленно ответила Ирина. — Сама породила, сама и убила. Георгий — это моя любимая фантазия, мой неуловимый фантом. Я придумала этого парня, от начала и до конца. Так что, кроме меня, к сейфу Дробышева никто не подходил. А конверт все время, пока велись допросы и шло расследование, лежал у меня в сумочке. Правда, в другой. Которая больше соответствует образу неженственной секретарши. Может, у них возникли бы сомнения относительно меня, но я вовремя указала им «настоящего преступника».
И она радостно засмеялась.
— Все равно ничего не понимаю. Как ты все это организовала?
— Элегантно и даже без особых финансовых затрат. Дороже всего обошлись гавайки, эти ужасные желтые рубашки. Итак, первое. Я вызываю из маленькой частной фирмы посыльного, который должен взять у меня коробку конфет и отнести по нужному адресу человеку, у которого день рождения. Приходит молодой парень, студент. Ну, это я специально попросила, чтобы прислали парня, так как дарить конфеты нужно будет женщине.
— Ах вот что это были за конфеты, — всплеснула руками Маша. — Про пакет, который нужно спрятать, не вскрывая, ты меня предупредила. А про конфеты нет.
— Но! Я попросила курьера за отдельную плату поработать еще немного клоуном — побродить по холлу в курортном наряде с наклеенными усиками. Сказала, что это часть рекламной акции дружественной нам турфирмы. Парень все отработал, вернул мне наряд, подождал, пока я упакую «подарки», и в своем родном одеянии уехал по адресу. По твоему, разумеется. Заодно он вынес из здания опасную улику — пакет с маскарадным костюмом, тоже вроде подарок для тебя. Только парень не знал, что находится в пакете помимо конфет. Я ведь его так скотчем перемотала, что только ножом можно было разрезать. Конверт я побоялась с посыльным отправлять. Мало ли что? Вдруг твой муж будет дома и примет посылку или с курьером по дороге что-то случится. Короче, документы я из рук уже не выпускала.
