— Но! Я попросила курьера за отдельную плату поработать еще немного клоуном — побродить по холлу в курортном наряде с наклеенными усиками. Сказала, что это часть рекламной акции дружественной нам турфирмы. Парень все отработал, вернул мне наряд, подождал, пока я упакую «подарки», и в своем родном одеянии уехал по адресу. По твоему, разумеется. Заодно он вынес из здания опасную улику — пакет с маскарадным костюмом, тоже вроде подарок для тебя. Только парень не знал, что находится в пакете помимо конфет. Я ведь его так скотчем перемотала, что только ножом можно было разрезать. Конверт я побоялась с посыльным отправлять. Мало ли что? Вдруг твой муж будет дома и примет посылку или с курьером по дороге что-то случится. Короче, документы я из рук уже не выпускала.
— А кто поехал на вокзал?..
— Господи, это было проще простого. Я придумала легенду про ревнивого жениха и прогулялась с ней по местам скопления вечно голодных студентов. Думаешь, кто-то отказался подзаработать? Если бы была необходимость, у меня со всех московских вокзалов и изо всех аэропортов одновременно уехали и вылетели бы сотни полторы ребят в желтых рубашках и солнцезащитных очках. Больше всех, кстати, получил тот, кто снимал квартиру от имени фантома Георгия, — тут все-таки существовал небольшой риск. У остальных работа была попроще — в определенный час один из них надел рубашку, темные очки и доехал на такси до вокзала. Трое переоделись прямо на вокзале и сели в разные поезда. Там сняли гавайки и, выйдя на ближайших станциях, разъехались по домам. Шестеро других сначала сели в поезда, затем переоделись в гавайки. Они тоже вышли неподалеку от города и помелькали поблизости. Легкий заработок!
— Интересно, что тебя так веселит? — покачала головой Маша.
— Мне это понравилось. Я создала фантом, дала ему имя и пустила по его следу самого настоящего опера. Мой Филимонов вцепился в него, как бульдог.
Ирина завела глаза и мечтательно вздохнула:
— Но это все цветочки. Самое сложное было другое.
— Что? — испуганно округлила глаза Маша.
— Организовать для поступления на работу к Дробышеву отличные рекомендации. Причем не от мифических, а от вполне конкретных работодателей. Хорошая секретарша, дорогая моя, это на сегодняшний день редкая птица.
Мокрое наследство
Телефонный звонок раздался в третьем часу ночи, и Наташа поспешила снять трубку, предчувствуя, что случилась беда. Тотчас она услышала голос, который отказывалась слышать уже шестнадцать лет, но который не могла не узнать:
— Тата, это я, Элина. Твоя сестра… Не вешай трубку. Пожалуйста.
При обычных обстоятельствах Элина ни за что не стала бы разговаривать просительным тоном, поэтому Наташа замерла с трубкой в руке.
— Ты слушаешь? — Ее сестра тяжело и хрипло дышала.
— Слушаю.
— Сейчас меня убьют. С минуты на минуту.
— Что?! — Наташа содрогнулась, но ни на секунду не усомнилась в услышанном.
— Я хочу, чтобы ты взяла у меня карту, поехала и забрала ее себе, слышишь? Тата, поклянись мне… Это драгоценная… Она… Мне…
— Элина! — закричала Наташа, чувствуя, как сердце колотится о ребра. — Элина, что случилось?
Линия молчала. Наташа прижала трубку к животу, села на кровать и заплакала.
Уже в самолете она вспомнила свое паническое бегство из дома. В детстве она боготворила отца — тихого и скромного человека в круглых очках, похожего на школьного учителя. Потом она узнала о нем правду — о том, какими делами он ворочал, о его настоящих занятиях. Наташа пришла в ужас. В отличие от Элины, сестры-близняшки, которая стала его тенью.
С пятнадцати лет Наташа скрывалась от отца у родственников в провинции, а как только ей стукнуло восемнадцать, постаралась сделать так, чтобы между ней и ее семьей пролегла пропасть. Поспешно вышла замуж за пожилого поляка и уехала из страны. Муж оказался никчемным, и через некоторое время она осталась одна. Все же ей удалось выжить и выучиться, и ни разу она не пожалела о своем поступке. Все эти годы Наташа была уверена, что ее семья ничего не знает о ней. Теперь стало ясно, что она ошибалась.
* * *
Адвокат, с которым она разговаривала по телефону, рассказал, кто занимается делом об убийстве ее сестры, и объяснил, как добраться до отделения милиции. Туда Наташа и отправилась прямо из аэропорта. Понимая, через какие неприятные формальности ей предстоит пройти, она тем не менее не ожидала никаких проблем, поэтому спокойно вошла в помещение. Подойдя к дежурному, она объяснила, что у нее назначена встреча со следователем Денисовым. Дежурный поднял глаза, да так и замер, не произнеся ни слова в ответ. Помолчав с минуту, он вдруг неожиданно закричал куда-то себе за спину:
— Денисов, иди сюда! Дело срочное есть!
Несколько человек обернулись на его крик и тоже замерли с ошарашенным видом. Постепенно голоса вокруг смолкли, и в Наташу впились десятки пораженных взглядов. Все это было страшно неприятно и даже пугающе. Понимая, что происходит нечто странное, Наташа занервничала. Однако постаралась взять себя в руки и снова обратилась к дежурному с просьбой проводить ее к следователю.
Тем временем следователь Денисов сидел в кабинете шефа и ждал, пока тот закончит бурный телефонный разговор. У Денисова было плотное, тренированное тело и простодушное лицо, вводившее в заблуждение всякого, кто ничего не знал о характере этого парня. Откинувшись на стуле, Денисов решил было закурить сигарету и вдруг насторожился. Привычный рабочий гомон за дверью неожиданно стих, из чего Денисов заключил, что снаружи что-то происходит. Покосившись на багровое лицо шефа, который продолжал с кем-то ругаться по телефону, он поднялся на ноги и тихо вышел в коридор. Обежав глазами немую сцену, он наткнулся взглядом на Наташу, и сигарета немедленно выпала у него изо рта. Он резко развернулся и бросился обратно в кабинет.
— Андрей Иванович, — обратился он к подполковнику, который оторвался наконец от телефона и теперь вытирал мокрый лоб платком. — Мы вчера с вами были в морге?
— Ну, — пробормотал тот, отбросив платок и копаясь в бумагах на столе.
— Мы видели там Элину Зарудную?
— Видели.
— Она была мертвая?
— Мертвее не бывает.
— Ну так она ожила.
— Спятил ты, что ли? — равнодушно спросил подполковник, продолжая свою возню в верхнем ящике стола. — Таблетки куда-то пропали.
В это время открылась дверь кабинета, и на пороге появился дежурный:
— Извините, Андрей Иванович, — замогильным голосом произнес он. — Тут к Денисову пришла Элина Зарудная.
Наташа проскользнула мимо него в кабинет и поспешно сказала:
— Наталья. Наталья Полонская. В девичестве Зарудная. Элина — моя сестра. Была моей сестрой, — поправилась она.
Дежурный шумно выдохнул и скрылся за дверью.
Когда первые эмоции улеглись, Денисов, потирая красные от недосыпа глаза, признался:
— Ну и удивили вы нас. Если верить документам, вы давно умерли, — он посопел над компьютером. — Вот: погибла в автокатастрофе… шестнадцать лет назад.
— Это все отец, — устало сказала Наталья. — Может быть, он хотел обезопасить меня. Чтобы меня никто никогда не искал. Я ведь тогда просто сбежала из дома. Кстати, я хотела бы узнать про отца.
— Он умер два года назад. Подробности вам не понравятся… Есть несколько газетных публикаций, которые должны многое для вас прояснить.
Денисов достал пухлую папку и извлек оттуда несколько вырезок. Отдал их Наташе, после чего отправил своего приятеля Гошу Ляпунова за кофе. Потом кивнул головой и, закурив, отошел к окну, чтобы не мешать ей знакомиться с итогами журналистского расследования. Она читала и плакала, смахивая рукой слезы со щек. В публикациях рассказывалась жестокая правда о клане Зарудных. Это была драма, и Наталья искусала губы, стараясь справиться с эмоциями.
— Ну, что ты о ней думаешь? — спросил Денисов Гошу Ляпунова.
— Когда я ее вижу, у меня срабатывает рефлекс — хочется сразу же выхватить пушку.
— Быстро сделай запросы, собери все, что можно, и доложи.
— А что тебя так настораживает?
— Она уверяет, что много лет не видела сестру, но у нее в точности такая стрижка, как у Элины, и волосы выкрашены в тот же цвет, и она пользуется теми же духами. Вряд ли это совпадение.
— Я статью читал в одном журнале, как раз по этому поводу. Ученые рассказывали о близнецах, которых разлучили в детстве и которые друг о друге ничего не знали лет тридцать. Прикинь, оказалось, что у них одинаково зовут жен, детей и даже собак! Причем собаки одной породы. Говорят, все двойняшки часто делают все одинаково, даже не сговариваясь.
Денисов угрюмо посмотрел на оперативника.
— Другие двойняшки, может быть. Но только не Зарудные.
