Эсперанса что-то мысленно прикинул и, по-видимому, сделал логическое заключение.
– Видите ли, чем скорее я смогу разобраться в том, что здесь случилось, тем скорее вы сможете навестить свою подругу в больнице. Так что, если вы согласны потерпеть, пока я задам вам несколько вопросов...
Внезапно над входной дверью зажглась лампочка датчика движения. Одновременно зажглась лампа и в вестибюле, и через открытую дверь на дорожку хлынул поток яркого света.
Декер услышал одобрительные возгласы полицейских, осматривавших участок вокруг дома.
– Наконец-то, – похвалил Эсперанса. – Похоже, что бригада «Коммунального обслуживания Нью-Мексико» сумела решить проблему вашего электричества. Вы не могли бы сказать офицеру Санчесу, где находятся выключатели наружного освещения?
В горле у Декера саднило, как будто он вдохнул много пыли.
– Совсем рядом с парадной дверью.
Санчес надел пару резиновых перчаток и вошел в дом. Через мгновение зажглись огни вдоль стены участка и под порталом парадной двери. Затем Санчес включил освещение в гостиной; долгожданный свет хлынул в окна, озаряя двор.
– Превосходно, – заявил Эсперанса.
Теперь, когда зажегся свет, Декер разглядел, что на поясе у него висит девятимиллиметровый пистолет «беретта» в кожаной кобуре. Детектив выглядел еще более худощавым, чем казался в неверном свете фонарей и автомобильных фар. У него было обветренное лицо любителя туристских походов, чуть рябоватая смуглая кожа. Он, похоже, только собрался задать вопрос, как к нему подошел полицейский и указал на стоявшего перед открытыми воротами рабочего в комбинезоне с надписью: «Коммунальное обслуживание Нью-Мексико».
– Да, я хочу поговорить с ним. Прошу извинить меня, – сказал он Декеру и зашагал к рабочему.
Хансоны казались совершенно ошарашенными всей этой деятельностью.
– Не могли бы вы пройти со мной? – обратился к ним один из офицеров. – Я должен задать вам несколько вопросов.
– Любая помощь, какая только в наших силах...
– Я вам глубоко благодарен, – совершенно искренно произнес Декер. – И остаюсь вашим должником.
Мимо стариков прошел вернувшийся Эсперанса.
– Уверен, что нам будет удобнее переговорить обо всем этом внутри, – сказал он Декеру. – У вас, наверно, замерзли ноги.
– Что? Мои ноги?
– Вы же не обуты.
Декер посмотрел на свои босые ноги, стоявшие на кирпичах двора.
– Из-за всех этих ужасов я совсем забыл об этом.
– И, вероятно, вы захотите надеть что-нибудь другое вместо этого пальто.
– У меня в спальне была стрельба.
Эсперансу, похоже, удивила резкая смена темы.
– И в гардеробной, – добавил Декер.
– И что? – Эсперанса вопросительно посмотрел на него.
– Всю свою одежду я держу как раз там.
Теперь Эсперанса наконец-то понял его.
– Вы правы. Пока команда экспертов не закончит работу в спальне, боюсь, вам нельзя будет ни к чему там прикасаться. – Смерив Декера еще одним пристальным взглядом, Эсперанса жестом предложил ему пройти вместе с ним в дом.
2
– Злоумышленники перерезали провод на ближайшем к вашему дому столбе, – сообщил Эсперанса.
Они с Декером сидели за столом на кухне, а в это время полицейские, криминалисты и судебно-медицинский эксперт осматривали спальню и прачечную. Там сверкали фотовспышки – полицейские фотографы делали снимки места происшествия. Барабанные перепонки Декера все еще болели, но звон в ушах почти прошел. Он теперь мог слышать резкий скрип передвигаемого по кафельному полу оборудования, отдаленные голоса, среди которых отчетливо прозвучала реплика высокого мужского голоса: «Настоящая война».
– Столб находится в тридцати ярдах от дороги и скрыт несколькими деревьями, – продолжал Эсперанса. – На улице, как вы знаете, ни одного фонаря. Дома стоят далеко один от другого. Среди ночи никто не мог увидеть человека, который залез на столб и перерезал провод. Почти то же самое и с телефоном. Они оторвали провод прямо от коробки, расположенной на стене дома.
Декер кутался в пальто, но все равно его продолжала сотрясать дрожь – последствие резкого и сильного выброса адреналина. Он то и дело поглядывал в гостиную, по которой деловито сновали взад-вперед криминалисты, и продолжал думать о Бет. Что там происходит, в больнице? Все ли в порядке с Бет?
– У людей, которые к вам ворвались, были в бумажниках удостоверения личности, – продолжал рассказывать Эсперанса. – Мы проверим их прошлое. Возможно, это поможет нам понять, в чем тут дело. Но... Мистер Декер, что вы думаете обо всем этом?
«Да, вопрос так вопрос, нечего сказать, – подумал Декер. – Боже всемогущий, что он может иметь в виду?» Во время нападения Стив был настолько поглощен необходимостью сохранять хладнокровие и защищать Бет, что не имел ни времени, ни возможности обдумать подоплеку происходящего. Кто, горели бы они в аду, эти люди? Почему они ворвались к нему? Несмотря на растерянность, он был уверен в двух вещах – в том, что нападение имело какое-то отношение к его прежней жизни, а также в том, что по соображениям национальной безопасности он не мог никоим образом поведать Эсперансе ничего об этой самой прежней жизни.
Декер изобразил на лице недоумение.
– Я полагаю, что это были грабители.
– Вооруженные грабители домов обычно работают по одному или парами, – ответил Эсперанса. – Иногда по трое. Но я никогда не слышал, чтобы их было четверо. Даже если они намереваются украсть что-нибудь крупное, мебель, например, – но в таких случаях они пользуются фургонами, но мы не нашли ничего подобного. Больше того, мы не нашли поблизости никакого транспортного средства, которое не имело бы всех оснований находиться в этом районе. К тому же они выбрали совершенно неподходящее время, чтобы ворваться в ваш дом. Минувший вечер был началом фиесты. Большинство людей отправляются куда-то веселиться. Самым разумным с их стороны было бы проследить, как вы покидаете дом, и ворваться в него, как только стемнеет. Эти парни были достаточно толковыми для того, чтобы перерезать электрический и телефонный провода. Я не понимаю, почему в таком случае у них не хватило ума правильно выбрать время?
Кожа лица Декера чесалась, как после сильнейшей усталости. Напряженный и измученный, он потер лоб.
– Возможно, они просто не могли ясно думать? Накачались наркотиками, или что-нибудь в этом роде. Разве может нормальный человек понять, что думают грабители?
– Грабители с обрезом дробовика, двумя «узи» и «МАК-10»? Неужели они ожидали, что им придется во время ограбления столкнуться с командой спецназа?
– Сержант, я прежде работал в Александрии, штат Виргиния. И часто ездил в Вашингтон. Так из того, что я видел по телевизору и читал в газетах, определенно следует, что у каждого торговца наркотиками или угонщика автомобилей в сумке лежит «узи» или «МАК-10». Для них автоматы – это символ положения в обществе.
– Это там, на востоке. Но мы-то находимся в Нью-Мексико. Вы давно здесь живете?
– Около года с четвертью.
– В таком случае вам еще предстоит это узнать. Хотя, может быть, вы уже поняли, что нас называют Особенным городом вовсе не за просто так. Здесь мы еще во многих отношениях остаемся Диким Западом. Мы поступаем по старинке. Если мы хотим кого-то застрелить, то пользуемся пистолетом или охотничьим ружьем. За все пятнадцать лет, которые я прослужил в полиции, мне ни разу не приходилось встречаться с преступлением, где было бы задействовано так много оружия нападения. Кстати, мистер Декер...
– Да?
– Вы никогда не служили в правоохранительных органах?
– Правоохранительных? Нет, я торговал недвижимостью. А почему вы подумали?..
– Офицер Санчес сказал, что, когда он нашел вас, вы действовали так, будто хорошо знаете полицейскую процедуру, и понимали, что чувствует офицер в потенциально опасной ситуации. Он сказал, что вы особо подчеркнули, что выйдете из прачечной с поднятыми руками и что покажете руки, прежде чем выйдете на открытое место. Это очень необычное поведение.
Декер снова потер ноющий лоб.
– Мне просто казалось, что это будет логично. Я опасался, что офицер подумает, будто я могу представлять угрозу для него.
– А когда я посоветовал вам одеться, вы сами решили, что не можете войти в спальню, чтобы взять одежду, пока там не закончат работать криминалисты.
– Это тоже кажется мне совершенно логичным. Я видел по телевизору множество репортажей о преступлениях.
– А где вы научились так хорошо стрелять?
– На военной службе.
– А-а, – протянул Эсперанса.
– Видите ли, я должен узнать, как дела у моей подруги.
Эсперанса кивнул.
– Я так волнуюсь о ней, что с трудом могу соображать.
Эсперанса снова кивнул.
– А я вам вот что предложу: почему бы нам не заехать в больницу по дороге в наше полицейское отделение?
