Она взбиралась на высочайшая горы и бросалась скалы всем вниз… Она уходила в восторге под лёд с головой и оставалась там замершей до весны… Поклонница рваного экстремума выходила на крыльцо избушки в носочках одних, а возвращалась – в полоумие шаманам и великим мастерам пути в наказ – в совершенно других… Её не видел никто, она видела всех… Её никто не мог полюбить – не хватало терпения… Она же любила их всех – так оборзела от высечки… Поговаривали, что она по ночам пьёт берёзовый сок и в тугих поясках смотрит в небо бескрайней луны… Никому и никто не сказавшая, она старилась вжуть и молодела вслед за тем в одно мгновение – так любима собою была… Очень нравилось рваться в изгиб…
Пантера безумная, так долго водила себя по долам и источникам, пряталась в лета самый край и оттуда лишь только и выверек, а нашёл и иё потаёк…
***
На завалинке…
Старый дед…
И в уханке – придурок мазай…
«Чё сюда и припёрло меня?!», с амнезии нелёгкая мысль ей пришла, но она проводила её: «Пошло на хуй всё! Станет так!..» У иё всё равно – выбрит лоб, и виски, и подмышки, и пах… Так что ей всё равно… Что текилла, что сианид… Ложись смирно под танк!..
- Чё, старый, прикололо жить!? – так, для вежливости, чтобы меньше пиздел… «Чего ж это я суда всё же пришла?..»
- А, явилась, Елена Прекрасная! – это какой-то крайне наглый был персонаж с ухайкой своей.
«Вот пиздюк!..», подумалось ей с неоткуда возми-с, а таской, «Хоть бы шапку, мудило, снял…».
Старый шапку снял и на колени аккуратно обеими руками взял и поклал.
«Откуда бы такое – покладистый?..», и вдруг – вспомнила…
Ветер выел пыль на тропе… Гроза, как повелось, лишь вдали отблеска край, да край… Охолонь слегка!..
- Нашла!!!
А он и не шевельнулся слегка… Сидит, шапочку трогаит… За ухаи-то… Поди, не смешно…
- Проведи!
- Эт… чего… - маразматик старый наверное.
А у ей много вспомнилось… Жизнь как лезвие… Сталь тугоплавка, легка… Легконайденные и потерянные имена… Чудо-пропасти и не надо земли…
- Проведи!..
- А чиго эт тибя лоб побрила-то! – чуть со смеху умрёшь, так катаится.- А обарати-с ка сынку!
«Издевается!..», ещё подумалось, «зряшный любитель людей…», контрольные выстрелы уже следовали один за другим… Голова, голова, сердце, поддых… А он сидел, как сидит, как заколдованный…
- А это чего?!. – продолжается, но почти строгий (а лучи ведь из глаз!). – Пирсингуешь, треклятая?!. Вся извешалась!.. Де ищё?.. Эх, кабы не ёл-пал мои года!.. Дал бы друг кунилингусу, так прозналась колоться бы!..
И тогда:
- Проведи!.. – почти жалобно, боль в слезах истайка далеко…
- Да куда же красавица?.. Что так жалобишься?.. Ты откуда?.. Куда?..
- Проведи за Стикс!..
Стало ясно всё.
- А, так умалишённая! – понял дед. – Бедная дурочка! Тебе поди хочется хлебушка, а я тут тиб-бе заправляю хомут… Будешь кушат-ка?..
- Жёсткий скот… - острая ненависть - …Старый стал? Ты бы умер ещё!.. Откуда брал водоток?.. А?.. Не выстылось… Стал, как сед?.. Победил в бою?.. Ненавидимое и сам себя… Сдох напрочь?.. Потерял острый знак?!.
- Постой, внученька! – почти ласково. – Где-то словно бы видел тебя! Не находите? Я смертельно ранен был на дуэли за вас, прекрасная моя госпожа! Так не позвольте же мне проводить время с заржавевшим изржавленным кольтом, прошу вас! Тогда совершенно не было необходимости стрелять, поверьте мне! Но поручик выстрелил и доктор в течении целого часа испытывал моё терпение, прежде чем я умер! Любовь не стоит нигде ничего, моя прекрасная госпожа! Я прибыл из долины жизни, моя госпожа, доложить вам об этом и умереть…
- Старый – сед?!. Нет – не сед!.. Я узнала тебя почти сразу же!.. По наконечникам иззубренных стрел за многие тысячи вёрст… Ты не смог бы укрыться от меня даже если бы захотел, а ведь ты не хотел!.. Ты – чудовище… Злой тайфун пред тобою в ногах – проведи… А ты юридием юруешь… Моя ненависть раскрыта к тиб… бе, как красивая рана в бою… Не бывает?!. Нет, врёшь!.. Всё бывает и ты лишь источник моих рваных ран… П…п…Проведдди!!!...
- Моя девочка, как же я проведу?!. У меня и ножек-то нет… Оторвало поди ноженьки в той никчёмной войне… И ручек нет… И глаз… Плохой теперь из меня проводник… Самого проводить в туалету бы, я ведь как: как покончил с тобой, так стал очень больной красотой… Думал добуду хоть чуть тогда золоту – будет внученьке на кафтан, а вышло что?.. Скиф-сармат известил, да уж что уж там… Суфий полдния… Исток по долам… Ты выходишь где?.. Может здесь?.. Осмотрись пока, я обожду…
- Я тебя не люблю… - она стала спокойной и обстоятельной. – В твоих руках шапка из красного цвета… Пожалуйста… За Стикс… Ты действительно сед и седины твои продиктованы не полем боя, но временем… Пожалуйста… Я очень сильно тебя люблю и любила всегда… Но ты умер внутри… и тем внутри перешёл свой предел, свою границу… Ты больше не пограничник и не проводник… Пожалуйста!.. Очень… Пожалуйста… За Стикс… Но ты немощен больше и стар… И сед… И не умеешь ходить… Кто же ты?.. Как мне быть?.. Откуда мне этот твой драный кафтан?..
- Обернись – это путь! – он стоял вечно юн, зрел и сед, глаза в дальнюю нутрь. Он был он.
Торс мощных чёрных крыл позади. Залихват. Выживерть. Волос к волосу, высох как воск. Один видимый на свете для всех. Звёзд коллекционер. Посмотри!
Она ему очень понравилась, достала с из-за груди фляжку ещё на раз и в последний на тропиночку уж отхлебнула глоточек из горькой чаши глоток любви.
Так ы собрал… лись…
P.S. А откуда это приговорка такая – «гоп-гоп»? Уж танцую и этак и так, а всё – не вытанцюится. Может место такое – скажи, добрый, мне, человек…
Трансформер
Процесс экстренной реабилитации:
"В случае возникновения ситуации по штатному коду "Угроза_жизни" сотрудник-трансформер автоматически направляется в бортовой Центр_реабилитации посредством активации автономно-аварийного электромагнитного импульса класса =Родина=. Оперативные мероприятия по оказанию экстренно-восстановительной помощи оказываются уже в пути следования..."
У нас это зовётся "резинка" - ты можешь уже и не обращать внимания на этот заложенный в тебе автономно-аварийный ресурс, можешь вообще позабыть о нём или даже "не знать" - но когда тебя шкалит по-полному уже, и кроме ощущения проигрыша в твоём стакане уже не налито ничего, и ты пытаешься засмаковать уже это казалось бы единственное тебе оставшееся не самое из весёлых чувство твоего поражения, вот тогда... Вот тогда окружающих тебя товарищей, неприятелей и случайных очевидцев донельзя развлекает "резинка"!.. В любом положении - раком, боком или как уж получится - ты взлетаешь и летишь прямиком в небеса, наращивая скорость по экспоненте и исчезая, растворяясь средь звёзд, подобно падающему наоборот метеориту... Полёт этот, конечно, далеко не вдохновен и совсем не навевает мыслей о крыльях, зато прямо "по пути следования" тебя латают и шьют, в случае если ты умудрился попасть под снаряд или тебя разорвала граната, извлекают из тебя осколки и пули, если ты там играл в перестрелку, и спасительно целуют в губы посредством очаровательной "медсестры", если тебя там просто на полбашки напрочь контузило...
Попадать под "резинку", конечно, не хочет никто - куда заманчивее вернуться с задания целым и невредимым героем, не за жопу среди поля боя подхваченным, а "на крыльях и на ногах!"... Поэтому многие глушат этот свой внутренний мини-центр экстренной помощи чем ни попадя - от горюче-слабительных жидкостей местного производства до программных затираний каналов подачи сигнала "Угроза_жизни". От финального рывка за жопу это, конечно, всё-таки никого не спасает, но целого ряда промежуточных "спасений" зачастую и впрямь удаётся избежать всего лишь ценой риска служебной дезинтеграции...
***
Чего этого мудака Апокрифер Лота понесло на руины, можно было узнать, пожалуй, лишь у их местного господа бога. Но я как телохранитель и адьютант Его Преоневъебенности должен был находиться рядом со своим объектом охраны и источником поддоставших уже поручений, и поэтому я вышагивал в паре шагов позади Лота среди свежеструганных брёвен налаживаемой фортификации, тихо матерился про себя и из всего окружения сейчас искренне любил, пожалуй, только свою малышку =K/Zett= образца тридцать первого года от моего очередного рождения...
- Планетарные нормы жизнеобеспечения восстановлены до пятидесяти процентов, а не "плачевное состояние полуразрушенных вселенских трущоб"! - бушевал Апокрифер Лот перед какой-то юной корреспонденткой =Galaxy_Times= прибывшей на этот действительно задрипанный их степно-лесной плацдарм в одних официальных трусиках и строительных тапочках предпоследнего мужского размера. - Какого хера здесь сейчас можно брать, выражаюсь я, имея в виду только и только то, что вы назвали сейчас "интервью"! Вы очаровательны - я признаю; и несносны одновременно же - с вашими направителями-мозгоёбами, уж извините меня за внеслужебную прямоту - этой заброшенной углеводородной полянке, о которую мы с вами рискуем сейчас сбить-поломать ваши прелестные ножки, до первого интервью надлежит ещё как минимум три этапа её реставрации!..
