– Может сработать. – Тайлер вернулся к своему списку. – Пункт третий: почему детектив Шейн так прицепился к нашему Нэнсу?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Остин, ерзая в кресле. – Это Шейн задержал Нэнса. Он не хочет, чтобы кто-нибудь доказал, как он не того взял.
– Угу, но Нэнс сказал, что поздно ночью к нему домой приходил именно детектив Шейн. Это расследование убийства и ведет его Тони, не Шейн. Полуночный визит к Нэнсу только кажется повышенным чувством долга.
Даллас задумался.
– Наверное он слишком беспокоится о расследовании, потому что мы стремимся доказать его неправоту? Но я тебя понял. Надо присмотреться?
Тайлер кивнул.
– Это все? Вопросы закончились? – спросил Даллас.
– Один остался.
– Валяй, – скомандовал Даллас.
– Ла-адненько. – Теперь Тайлер скалился во весь рот. – Что такого в той блондинке в спальне Далласа, из-за чего он сам не свой?
О’Коннор закатил глаза.
– На этой ноте я удаляюсь, надо кое-куда позвонить. – Захватив свой кофе, он пошел в квартиру. О’Коннор направлялся в кухню, но зарулил в коридор и приоткрыл дверь спальни. Бад поднял голову и снова уронил ее на кровать, будто говоря: «Даже не пытайся меня выгнать».
«Что такого в той блондинке в спальне Далласа, из-за чего он сам не свой?»
Это был хороший вопрос. И в ближайшее время Даллас надеялся найти на него ответ.
Прислонившись к дверному косяку, он сдул поднимавшийся от чашки пар и глотнул горячего напитка. Желание забраться в постель к Никки и собаке было почти непреодолимым.
***
Тони надо было выспаться, но на него свалилось столько дерьма, что если бы он потратил несколько часов на себя, то застрял бы в нем по колено. Сотовый подал сигнал о пропущенном вызове, когда Тони входил в Методистскую больницу. Он надеялся, что звонил не Даллас. Младший брат сильно разозлится, когда узнает, что о Никки наговорили ее бывшие родственники Леоны. Тони готов поделиться информацией, но не сейчас.
Он достал телефон и увидел, что звонил Джо из отдела криминалистики.
Тони семь раз звонил Джо, пытаясь получить отчеты по двум последним убийствам, но этот тормоз каждый раз был не готов.
Тони начал перезванивать Джо, но передумал, решив сначала переговорить со свидетелем. Бог даст, Джо предъявит что-нибудь существенное по делу Никки Хант.
Миссис Леон считала Никки Хант золотоискательницей из бедных районов города, которая вышла замуж за ее сына исключительно ради денег и после развода настаивала на алиментах. К счастью сыночек был достаточно умен, чтобы уговорить Никки подписать брачный договор. Но на отмену страховки в четверть миллиона долларов, согласно которой Никки Хант была единственным бенефициаром в случае смерти супруга, у сыночка тяму не хватило. В Техасе при разводе бывший супруг автоматически перестает быть получателем страховки, но не в случае, когда второй бывший супруг позже восстанавливает его в правах. Миссис Леон считала, что сын так поступил, потому что на этом настояла Никки. Теперь миссис Леон хотела, чтобы Никки арестовали.
Тони позвонил в страховое агентство, и ему подтвердили историю семейства Леонов. Хотя Тони подозревал, что в итоге Никки окажется не такой белой и пушистой, он испытал шок от этого открытия. Он давно усвоил, что большинство людей можно спровоцировать на убийство, но планировать убийство ради денег – это особый уровень подлости.
Голове Тони все еще не давала покоя утренняя речь Далласа, и он не был готов надеть на Никки наручники. Тони лишь надеялся, что Даллас понимает: если в скором времени ничего не всплывет, у него не останется выбора, и Никки придется арестовать.
Леоны были богатыми и влиятельными людьми. Не то чтобы Тони позволил бы этому играть роль в расследовании, но он производил аресты и на меньших основаниях. Однако картинка все еще не складывалась.
Направляясь в отделение реанимации в надежде увидеть Марджори Браун, второго свидетеля вчерашней перестрелки в магазине, он задержался в холле, где вчера работала Ли Энн. Появится ли она сегодня? Черт, он пошел посмотреть. На дежурном посту никого не оказалось, и грудь сдавило от разочарования.
Как бы скверно не обстояли дела на работе, Ли Энн помогала ему переживать трудности. Просто залезть к ней под одеяло или наблюдать, как она занимается всякой ерундой вроде сотой перестановки в гостиной или читает книгу – все это отвлекало от ужасов, которые он видел на службе. Эта женщина воплощала не только все лучшее в мире, но и простые радости бытия. У Тони выдались такие тяжелые сутки, что помощь Ли Энн пригодилась бы как никогда.
Он скучал по ней, и вчерашняя встреча позволила понять, насколько сильно. Из палаты выплыла медсестра, и Тони подошел к ней.
– Ли Энн О’Коннор сегодня работает?
Женщина окинула его оценивающим взглядом.
– Я ее муж, – добавил Тони, умалчивая о раздельном проживании. Он надеялся, что скоро это изменится.
– У нее перерыв.
При мысли увидеть Ли Энн, сердце наполнилось радостью.
– Вы знаете, куда она уходит на перерыв?
– На луну? – пошутила медсестра. – Наверняка в столовую.
Тони улыбнулся.
– Это где?
Женщина указала направление.
– Спасибо. – Он начал отходить.
– Как давно вы женаты? – спросила медсестра.
– Больше двух лет, а что?
Она широко улыбнулась:
– Узнав, что Ли Энн сегодня здесь, вы так загорелись. Я посчитала вас молодоженами.
– Она особенная. – По пути к лифту, он решил пригласить Ли Энн на воскресный обед. Сводить ее в какое-нибудь милое местечко. Может на танцы. Ли Энн любила танцевать.
В голове возникло видение, как она на восьмом месяце беременности кружится по гостиной. Воспоминание о беременности прогнало радостное настроение. Он знал, что жена еще не оправилась от горя. Рано или поздно им придется поговорить об Эмили. Но не сейчас. Сейчас он хотел просто видеть жену.
***
Никки почувствовала, как ее выталкивает из безмятежного мира сновидений. Лежа на боку, она глубже уткнулась щекой в подушку и попыталась вернуть ощущение покоя. Однако прикосновение подушки не помогало. Что-то изменилось. Собственно говоря, все изменилось.
Матрас. Этот был жестче, чем ее собственный.
Запахи в комнате. Пряный мужской аромат – ее комната пахла совершенно иначе.
Сквозь веки просачивался яркий свет. В ее спальне было темнее.
Тем не менее, она почувствовала тревогу, лишь когда заметила самое существенное отличие. В ярко освещенной комнате, наполненной приятным запахом, вместе с ней на матрасе лежал кто-то еще.
Позади нее пристроилось нечто крупное и теплое, и Никки запаниковала.
Вот дерьмо! Она широко распахнула глаза.
Совершенно дезориентированная, Никки, двигая только глазами слева направо, огляделась вокруг. Возникло примитивное желание закричать во все горло, когда, озираясь по сторонам, она не узнала ничего. Ни серые стены, ни огромный сосновый комод с небрежно брошенными на него джинсами – мужскими джинсами.
Туман в голове начал постепенно рассеиваться, и она вспомнила.
Джек мертв. Эллен ранена. Квартира разгромлена. И на помощь пришел симпатичный и мужественно пахнущий частный детектив.
Теплое и крепкое нечто за ее спиной слегка пошевелилось. Неужели он… Неужели она… Тьфу ты, пропасть!
Напрягая мозги, Никки по крупицам восстанавливала события прошлой ночи. Он привез ее к себе. Она приняла душ. Он не позволил ей спать на диване. Она устроилась на его кровати. Одна. Никки была уверена, что ложилась одна.
Вспомнила, как долго вертелась. Постельное белье хранило опьяняющий запах детектива. Такой же ароматный и соблазнительный, как кексы в ярко-желтой кухне – старой кухне Наны.
Но это не кухня Наны, и Никки молилась, что еще не успела, образно выражаясь, полакомиться кексиком. Глубоко вздохнув, она поняла, что полностью одета. Если так вообще можно сказать о человеке в шортах-боксерах и майке. Она еще раз прокрутила в голове воспоминания, проверяя, поддалась ли в итоге искушению.
Окончательно убедившись в том, что, хотя он присоединился к ней в постели, они ничем таким не занимались, Никки облегченно выдохнула. Что-то крепкое у ее лопаток – наверное, плечо – снова задвигалось. Затем она почувствовала это… шершавое прикосновение теплого языка к своей шее.
Никки замерла. Он… лизнул ее? Да что он за извращенец? Конечно, она лежит в его постели, но разве она не пыталась занять диван? Неужели он пришел в надежде… Боже! Кобели все до одного!
– Ты бы лучше убрал язык, гуляка, иначе без него останешься, – в праведном гневе прошептала Никки.
