Туземцы взвыли пуще прежнего, вождь заорал громче всех и без чувств повалился на землю. Часть дикарей тоже упала в обморок, остальные поползли к жрице, умоляя отпустить пленников, пока ужасный колдун не разрушил все дома в селении.
Ей ничего не оставалось, кроме как уступить мольбам соплеменников и требованиям чужестранца. Она повернулась к жителям деревни, что-то лающе прокричала. Побитый Джонсоном туземец заскочил в ближайшую хижину, выбежал оттуда с каменным ножом в руках.
Стивен почувствовал, как верёвки ещё больнее врезались в кожу, а потом онемевшие запястья закололо от притока свежей крови. Вынув руки из-за столба, он с удовольствием потёр оставшиеся от пут следы и бросился к Мэтью. Как оказалось, вовремя. Опоздай он на долю секунды и тот с размаху бы приложился носом о камни площади.
Опустив на землю бесчувственного пилота, Стивен ударил его по щекам. Даймонт застонал, приходя в себя.
— Пить, — слабо попросил он, облизывая сухие губы.
— В джунглях попьёшь. Вставай, уходим отсюда. — Стивен помог пилоту подняться. Тот приник к столбу, обхватил руками, чтобы не упасть. — Стоять можешь? Помощь не нужна?
Мэтью помотал головой. Сознание ещё мутилось, но это не мешало ему держаться на ногах.
— Дай мне пару минут, и я готов.
— Хорошо, немного времени у нас есть. — Стивен повернулся к проводнику:
— Чан, переводи. В награду за освобождение я посылаю в джунгли людей, внешне похожих на меня, но без магических способностей…
— Эй, приятель, скромнее надо быть, — услышал он голос Миллера.
— С ними можно делать всё, — продолжил Стивен, — главное поймать их до того, как они выберутся из леса. Если вы не справитесь, я разрушу деревню, а каждого жителя превращу в камень. Я всё сказал. Он сложил руки на груди, надменным взглядом окинул столпившихся перед ним дикарей.
Чан Кай-Ши закончил переводить. Над площадью повисла тишина, только шумела листва джунглей, да слышалось редкое кудахтанье куриц.
Наконец туземцы взорвались радостными криками. Ещё бы! Великий колдун не сердится на них, наоборот, вместо наказания он дал возможность ублажить ненасытную жрицу новыми пленниками.
Охотники похватали копья и с улюлюканьем ринулись на поиски. Никому не хотелось испытывать на себе её домогательства. В отсутствие пленников мужчины племени разделяли с ней ложе. После подобных утех они несколько дней не могли ходить на охоту, так их выматывала любвеобильная толстуха.
Когда тапианы скрылись в лесу, дочь вождя что-то крикнула женщинам, показывая на развалины хижины. Дикарки разделились на группы и побрели в разные стороны за тростником, глиной и соломой, обходя стороной вождя. Тот с кряхтением и стонами ползал по земле, собирая рассыпавшиеся бусы.
Жизнь в деревне понемногу входила в прежнее русло.
42
Пока рядовые блуждали по джунглям, Джон Уилкис не терял времени даром. Он не зря поселился в доме миссис Робинсон. Прежде чем выбрать место временного пристанища сержант долго приглядывался, повреждённый передатчик требовал ремонта, а запасные части к аппаратуре можно взять либо в специализированном магазине, либо на свалке.
Магазин отпадал сразу по двум причинам: во-первых, все покупатели комплектующих для специфической техники заносились в особый реестр, а во-вторых, аппарат для которого покупались запчасти, автоматически ставился на государственный учёт. Интересно, как сильно вытянулось бы лицо продавца, зайди сержант в магазин со спутниковым передатчиком в руках и со словами: «Здравствуйте, мне, пожалуйста, пару вон тех микросхем, чип микропроцессора, и пять резисторов для шифрогенератора «Спайворд мини» девятой серии». Наверное, пришлось бы менять витрину. Несчастный случай — отпавшей челюстью разбило стекло.
Значит, раз нельзя воспользоваться услугами магазина — остаётся свалка.
Определившись с источником снабжения, сержант приступил к поискам нужных людей. Кто может обеспечить доступ на свалку? Правильно, мусорщик.
Найти подобного человека в многомиллионном городе — пустая затея? Для тех, кто не знает где и как искать — да, для других — плёвое дело. Надо лишь внимательно смотреть и слушать.
Первая часть операции прошла успешно. Джон поселился в доме миссис Робинсон и сразу понравился ей. Осталось войти в доверие к её сыну и через него добыть необходимые детали. Но вот здесь случились непредвиденные трудности: Тим Робинсон никак не хотел идти на контакт. Любую попытку сержанта завязать разговор он воспринимал в штыки и уходил в другую комнату, да и вообще лишний раз не попадался на глаза.
Впрочем, сержант не собирался сдаваться так просто. Он искал пути к юноше и это ему удалось.
Как-то вечером, возвращая к жизни перегоревший радиоприёмник мистера Персиваля, добродушного старичка из соседнего дома, сержант услышал осторожный стук в дверь.
— Войдите, — крикнул он, и дунул на блестящую каплю припоя.
Дверь негромко скрипнула, в образовавшуюся щель просунулась голова Тима:
— Можно?
— Конечно, заходи, чувствуй себя, как дома. Уилкис усмехнулся, в его устах банальная фраза звучала двусмысленно, ведь до того, как он здесь поселился — комната принадлежала мальчишке.
Тим вошёл, втянул носом необычный запах. Когда-то нормальная комната превратилась в мастерскую. Из привычных вещей в ней остались только кровать вдоль стены, шкаф в углу, сундук и стол возле окна.
По всему полу громоздилась неисправная техника, электродвигатели, блоки питания. На столе россыпью лежали детали, инструменты, пучки разноцветных проводов. Даже на кровати валялись какие-то электронные штуки.
За столом сидел мистер Уилкис, в одной руке он держал зелёную пластину с серебристыми цилиндриками, синими и красными квадратиками, чёрными прямоугольниками, а в другой включенный в сеть паяльник с дымящимся жалом.
— Сэр, извините меня за грубость при нашей первой встрече, — сказал Робинсон, топчась у порога. — Когда я увидел в коридоре армейские ботинки, вдохнул аромат куриного супа, у меня сердце от радости чуть не выскочило. Я подумал: мама согласилась с моим решением и пригласила домой военного рекрутёра, а оказалось… — он сокрушённо махнул рукой.
— Так ты поэтому на меня взъелся? Фу, а я-то думал, — сержант улыбнулся, ткнул паяльником в баночку с канифолью. Раздался негромкий пшик, струйки белого дыма потянулись к потолку, в комнате запахло сосновой смолой. Джон подцепил жалом немного припоя, поднёс к ножке конденсатора, подержал пару секунд. — Ну, чего встал у порога? Проходи, садись.
Тим шагнул к столу, вытянул из-под него стул, сел напротив сержанта.
— Значит, хочешь служить в армии? — Уилкис положил паяльник на подставку.
— Да, сэр, очень хочу, только мама против. Она говорит: меня отправят на какую-нибудь войну, и я там обязательно погибну.
— С такими мыслями только в гроб ложиться, — хмыкнул Джон, проверяя перепаянную схему. Едва коснулся платы кончиками щупов — стрелка прибора отклонилась вправо. Он отложил тестер в сторону, взял отвёртку, вставил плату в крепления и принялся закручивать болтики.
Тим с интересом следил за ним. Ему всегда нравилось копаться внутри электрических приборов. В детстве он разобрал много различных устройств, за что не раз получал нагоняи от родителей.
— Вот и всё, — Джон убрал отвёртку в сторону, взял другую, побольше. — Дай мне, пожалуйста, вон ту штуку.
Тим подал пластиковую крышку, Уилкис быстро прикрутил её на место, перевернул приёмник, нажал кнопку включения. Старый, потрёпанный жизнью прибор ожил, подмигнул жёлтым глазом индикатора питания, хрипло заперхал.
Сержант покрутил ручку настройки, красный квадратик двинулся с места. Чем сильнее он смещался в сторону, тем громче хрипели сетчатые динамики. Впрочем, иногда хрипы сменялись голосами, обрывками мелодий, другими звуками.
— Отлично! — Джон отложил выключенный приёмник в сторону, взял замызганную тряпочку и стал вытирать руки. — Так ты, значит, хочешь служить в армии, а мама тебя не отпускает?
— Да, сэр, очень хочу… а вы служили? — неожиданно спросил Тим, вертя в руках какую-то плату.
— Конечно, иначе, откуда бы у меня взялись военные ботинки, — усмехнулся Уилкис, убирая тряпку в ящик стола.
— Я вас серьёзно спрашиваю, без шуток.
— А я и не шучу. Хочешь, поговорю с твоей мамой, объясню, что к чему. В армии не всех посылают на войну, а те, кто воюют, не обязательно должны погибать. Я, как видишь, живой остался.
Тим от удивления выронил плату из рук.
— Вы на самом деле воевали взаправду?
— А разве можно воевать понарошку? Ладно, об этом позже поговорим. Ты мне лучше скажи: на свалку каждый день ездишь?
— Да, — кивнул Робинсон, — по нескольку раз.
