— Да, — говорит Дилан скучающим голосом. — Потерялись.
— Идемте, голубки, — говорит Кэрри. — И кстати… ничего себе.
Теперь я точно краснею и закрываю лицо руками, а Дилан говорит:
— Как мило.
На лице Кэрри усмешка, и она говорит:
— Думаю, моя сестра достаточна мила к тебе, к нам обоим, спасибо.
Шерман громко смеется, затем она, а после этого земля уходит из-под моих ног, потому что они с Шерманом дают друг другу пять.
— Хорошо, — говорю я. — Мой мир действительно странный.
Дилан усмехается. — Знаешь, я всегда думал, что Шерман был пришельцем с Марса, он так чудовищно высок. Но он хорошо смотрится рядом с ней. Словно они два страуса.
Я хихикаю, мы беремся за руки и идем за ними. Было бы смешно и очень странно, если бы Кэрри и Шерман сошлись, учитывая ее историю. Но эти двое болтали, пока шли вместе, словно знали друг друга много лет.
На Бродвее мы останавливаем такси. Келли и Джоэль планируются встретить нас на вечеринке, и я не могу дождаться, чтобы представить их Кэрри и Шерману. Это странно: словно я состою из сегментов, различных частей моей жизни. Я и Дилан. Моя семья. И я с Келли. И впервые за все время они соберутся вместе в одном месте. Это по-странному волнующе.
Ближе к полуночи мы достигаем квартиры Роберта Майера на Верхнем Уэст-Сайде. Роберт, мягко говоря, неприлично богат. Его отец и мой — друзья, они намекнули мне, что я должна наброситься на него. Мне нравился Роберт как друг. Но сейчас? Черт возьми, нет. Наверно, напичканный ЗППП, Роберт точно знал, как его деньги действовали на девушек, и использовал это, чтобы проложить впечатляющий след из плачущих девушек по всему Нью-Йорку. В двадцать семь лет он не выказывал никаких признаков улучшения ни в его характере, ни в уровне ответственности.
Но вы можете быть уверены, я больше слышала о том, как он прекрасен, когда вернулась домой на день Благодарения. Иногда мои родители были настолько невежественны.
Тем не менее, его квартира невероятна. Пентхаус с большой крышей на 73-ей Вест Стрит, я никогда не видела ничего подобного. Даже с тридцатью людьми в помещении, оно не выглядело заполненным. Когда мы вчетвером пришли, то поздоровались. Роберт обнял мою сестру с огромной улыбкой на лице, пока Шерман пристально смотрел…
— Рад снова видеть тебя, Кэрри. Не виделись долгое время. Как у тебя с учебой?
— Я сейчас в университете Райсона, — говорит она. — Работаю над докторской.
Он приподнимает брови.
— Я слышал нечто подобное. Молодец. Это должно быть твоя сестра.
Я киваю.
— Алекс, — говорю я. — А это мой парень, Дилан Пэриш.
Роберт одаривает Дилана ненастоящей улыбкой и говорит:
— Очень рад познакомиться, мистер Пэриш. Вы на самом деле счастливый человек.
— Спасибо, — бормочет Дилан. Очевидно, что ему не очень удобно.
— Присоединяйтесь к вечеринке, — говорит Роберт. За ним, большая гостиная. Несколько небольших групп стояли или сидели, все в разной степени опьянения. Толпа вывалилась на крышу, глядя на горизонт. Громкая музыка гремела из стерео в углу, и я могла увидеть еще больше людей в коридоре.
— Чувствуйте себя, как дома, — кричит Роберт, когда мы входим в гостиную.
Я вижу нескольких человек, которых знала в школе, а также друзей моей семьи и Роберта. Это будет довольно странная ночь.
Я придвигаюсь ближе к Дилану, прижимаюсь губами к его уху и говорю:
— Ты в порядке?
Он кивает.
— Да. Просто… к этому месту надо привыкнуть. Сколько, черт возьми, стоит квартира на крыше в Манхетане?
Я пожимаю плечами.
— Не знаю.
— Полагаю, если ты спрашиваешь, можно ли спросить, ты не сможешь себе это позволить?
— Типа того.
Я слышу, как Кэрри испускает крик, а затем обнимает кого-то, я полагаю старого друга из школы. Она начинает знакомиться, таская Шермана по всей комнате и представляя его гостям. Они выделяются, более высокие, чем кто-либо еще в комнате, они оба выглядят как рок-звезды.
Мы смешиваемся с толпой и говорим со многими людьми, мы всю ночь держимся вдвоем за руки. В конце концов, он говорит: — Я должен сесть, моя нога меня убивает.
Он садится и вытирает лоб, и я могу сказать, что ему некомфортно из-за толкотни и громкой музыки. Я вытащу его отсюда в ближайшее время, с Кэрри или нет. Она остановилась в отеле на 108-ой улице, и мы всегда можем встретиться позавтракать.
— Позволь мне принести тебе стакан воды, — говорю я.
Он благодарно кивает, и я направляюсь на кухню. Там Шерман.
— Эй, — говорю я. — Вы с Кэрри нашли общий язык.
Он усмехается.
— Да, мне она нравится. Сильно.
Я тоже усмехаюсь. — Я рада.
— Пэриш в порядке? — спрашивает он.
— У него болит голова, и я собираюсь заставить выпить его воды.
Он кивает, внезапно его лицо становится серьезным.
— Могу я задать тебе вопрос, Алекс?
— Конечно, — говорю я, хватая стакан и включая кран, чтобы наполнить его.
— У тебя с ним серьезно?
— О чем ты? — спрашиваю я, поворачиваюсь к нему.
Он оглядел комнату, всё, кроме меня, а потом сказал.
— Слушай. Он мой друг. И… не знаю, знаешь ли ты, что происходило в Афганистане. Но… слушай, я беспокоюсь о нем, ясно? Он прошел через дерьмо, и не займет много времени, чтобы это все навалилось на него. Парню нужно время, чтобы прийти в себя.
Я киваю, затем говорю. — Я люблю его, Шерман.
Он закрывает глаза и кивает.
— Это все, что я хотел услышать, Алекс. Я просто… Если ты с ним играешь… я не знаю. Я не знаю, что сказать.
Я кладу руку ему на плечо, и говорю:
— Ты говоришь, что ты хороший друг и присматриваешь за ним.
— Да, — говорит он, пожимая плечами.
— Я не хочу причинять ему боль, если этого можно избежать. Достаточно честно? Я предпочла бы выколоть себе глаза, чем причинить ему боль.
Он выглядит успокоившимся.
— Хорошо. У нас все отлично, — говорит он. — Вернусь в погоню за твоей сексуальной сестрой.
Я хихикаю, смущенная и одновременная довольная. Он выходит из кухни, а я остаюсь на месте, задумавшись. За последние две недели все так изменилось. Впервые в своей жизни я увидела реальный шанс создать свою собственную жизнь. Жизнь, которую хотела я, а не которую планировал для меня отец. И эта жизнь будет включать Дилана, невзирая на обстоятельства. Именно тогда и там я повторила обещание, которое дала только что Рею Шерману, но дала его себе. Я никогда, никогда не причиню Дилану боль.
Я была так отвлечена от всего, мои мысли были далеко, что я даже не заметила, когда Рэнди Брюер зашел на кухню. Но когда я услышала его голос, моя спина напряглась.
