— Ты ничего не сказала? — он поворачивается ко мне.
— Нет.
— Умница…
За подбородок он поднимает мое лицо и сладко дышит на губы. От него до сих пор пахнет кровью. Усталостью. Драйвом. Слова следователя об изнасилованных женщинах и избитых мужчинах не выходят из головы. Я сама видела — он драку любит. Секс обожает… насколько остальное правда?
Спрашивать и упрекать я права не имею. У нас не равные отношения. Последнее слово всегда за Беспредельщиком.
— Горжусь тобой, — заканчивает Алекс и легко целует в губы.
Он тяжело вздыхает и заводит машину.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — я обеспокоенно трогаю его запястье, по правде говоря, мне хочется сбросить его руку с руля. — Не гони, ладно? Тебя еще шатает…
Я встревоженно смотрю, как Алекс сдает назад: так аккуратно, словно у него в глазах двоится.
— Да все нормально, — отмахивается он. — Надо ехать. Встретимся с одним человеком… Это же надо так.
Он трясет головой, морщится, улучает момент и выезжает на дорогу. Сильно не разгоняется. Сначала я тревожно кошусь на нашу полосу, на соседнюю и на Алекса, но он уверенно держит руль и не лихачит.
— Твою мать, я в шоке, — в пустоту бормочет он. — После убийства отца хотел бросить работу, все равно Димка все заберет, а теперь получается… Я наследник, если его обвинили?
Он косится на меня, я пожимаю плечами.
— Придется за управление компанией с дядькой судиться, — он шипит сквозь зубы. — Твою мать! Во оно мне надо сейчас. Или пусть горит все синим пламенем, а, Ника? Что скажешь?
Холодные глаза смеются надо мной.
— Ты думаешь, его подставили?
— Да железно. Он же мне успел написать, что идут с обыском. Прицельно же искали. Димка и тротил, ну это бред. Надо искать след, кто был заказчиком, кто исполнитель. Ментам доверия нет, они себе виновных нашли. Подозревают, что я с отцом разделался из-за наследства…
Я нахмурилась: мне тоже задавали вопросы про завещание, но что я могла знать.
— Я не сяду, — бросает он. — Хрен им, не возьмут они меня. Не хочу становиться таким, как дядя или отец. Тюрьма людей ломает. Они потом злые на жизнь. От дяди две жены сбежали, бил их смертным боем…
Я вспоминаю помолвку: взрывную агрессию дяди Сергея и реакцию Алекса. Не зря он тогда за ствол схватился, боялся, что на меня нападут. Может быть, это не Толя, а семейные разборки из-за капиталов? Мой бывший мог заказать убийство, но не представляю, как подставил бы брата Алекса, это не укладывается в голове.
— А кто получает выгоду от смерти твоего отца?
Алекс пожимает плечами.
— Да все, Ника. Димка. Дядя Сергей. У них общий бизнес. Конкуренты. Враги. Захаров. Можно попробовать выйти на исполнителя, будет видно, что дальше.
Мы едем молча, я обдумываю разговор в кабинете следователя.
— Меня расспрашивали про дочь, — говорю я.
— Что ты сказала? — Алекса настораживает эта информация.
— Ничего, как ты и велел, — я смотрю на него искоса. — Алекс… Ты ведь обещал спасти мою дочку. Я понимаю, тебе не до этого, но ты обещал, ты помнишь? Теперь ты будешь искать убийцу отца?
Это беспокоит меня все больше. Я выходила замуж, рассчитывая на результат, но время идет и моя цель — не Алекса, не его клана, а моя — все дальше. А что если мы никогда ее не найдем? Мой бывший исчез вместе с ребенком, растворился, и через время спрячется за границей и заживет счастливо. Сколько таких историй. И я никогда не увижу дочь.
— Это моя забота, — Алекс злится. — Я всегда выполняю обещания.
У меня нет сил просить и спорить. В этом минус необходимости полагаться на других: я ни на что не влияю и слезы — мое единственное оружие. Я прислоняюсь лбом к автомобильному стеклу и смотрю на улицы, пока Алекс крутится по городу. Проверив, что за нами нет хвоста, он углубляется в спальный район.
Машину он бросает во дворе серой многоэтажки. Под пронизывающим ветром мы идем несколько кварталов.
— Куда мы? — я не понимаю, что происходит. — С кем ты тут встречаешься?
— С наемным убийцей, — отвечает Алекс. Вроде бы серьезно, но я усмехаюсь, заподозрив шутку. — Пришли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это не шикарный ресторан — простой, даже бедненький паб.
Здесь мало людей, мрачновато, зал отделан под дерево. Ремонта давно не делали, отполированные локтями посетителей доски потемнели. В зале витает запах дыма, который въелся в стены заведения вместе со смолой. Я с удивлением оглядываюсь. Раньше я в таких местах не была.
Мы идем через зал к кабинкам. Отгороженные от остального пространства перегородками из деревянных брусков, они создают иллюзию уединения. Ограда доходит до середины груди. Ты один, пока не встанешь и не увидишь зал.
Алекс входит в одну из них.
— Привет… Спасибо, что пришел.
Нас ждут. Не знаю, кого я ожидала увидеть. Я сажусь за стол, рассматривая мужчину передо мной. Он больше напоминает бомжа, чем мажора из компании Алекса. Нахохлился, опустил голову. Намотанный шарф под распахнутым серым пальто скрывает нижнюю часть лица. Перед ним бокал янтарного пива. Стройные пальцы перебирают по запотевшей ножке.
— Привет, — кривовато, но мягко улыбается он.
Он не производит на меня впечатления, пока не смотрит в глаза: там такая бездна, что я пугаюсь. Когда видишь человека с таким взглядом, невольно вспоминаешь, что ты смертен… Есть еще одно отличие. На меня он смотрит не на губы или грудь, а в глаза и только потом взгляд опускается ниже. Я не понимаю, нравлюсь ему или нет. Скорее, он ко мне безразличен.
Больше мне не кажется, что Алекс шутил.
— Нужна консультация, — говорит он, усаживаясь напротив. — Моего отца убили. Подорвали в машине.
— Это не по моей части, — лицо частично парализовано, но пока он молчал, это почти не бросалось в глаза из-за статичной мимики. — Я не взрывник.
Алекс нервно облизывает губы.
— Ну а все-таки? Что можешь сказать? Я никому не доверяю, а ты не при делах, правильно я понял, Андрей?
— Правильно.
— Нужно узнать, кто делал. Я хорошо заплачу. Сколько хочешь?
Андрей заинтересованно поднимает голову. Шарф сползает на шею, оказывается, под ним он прячет шрамы от чего-то, похожего на шрапнель. Он протягивает левую руку с ободком кольца на пальце ладонью вверх. Красноречивый жест. Алекс торопливо достает из кармана согнутые посередине купюры и вкладывает в ладонь.
— Аванс.
— Обстоятельства взрыва какие?
Пока Алекс излагает историю с кладбища, Андрей прячет деньги в карман. Он не левша, и правую руку под столом держит неподвижно — это напрягает. Мне очень не нравится этот человек. В нем есть что-то неживое, непонятное. Ему неприятно смотреть в глаза, хотя он выглядит спокойным и у него мягкий голос. Только меня не обмануть. Ауру таких людей я научилась считывать кожей: это монстр, натянувший шкуру человека. К счастью, больше он на нас не смотрит, просто слушает.
Когда Алекс замолкает, Андрей отвечает не сразу: молчит, рассматривая пустоту, пьет пиво, даже кажется, что он все прослушал или думает о чем-то своем.
— Интересно, — говорит он. — Заказчик знал, что вы приезжали на кладбище в одно и то же время вместе. С чего ты взял, что покушались на отца, а не на тебя, например?
— Я об этом думал, — признает Алекс. — Но пришел к выводу, что я мелкая сошка. У отца больше врагов.
— Это ни о чем не говорит. Как стояли машины, помнишь?
Алекс берет салфетку, вынимает ручку и в несколько штрихов набрасывает план.
— Рвануло, когда где вы были, можешь показать?
Алекс показывает. Андрей хмыкает и снова погружается в размышления.
— Раз вы решили к машине вернуться внезапно, скорее всего, наемник привел бомбу в действие дистанционно, визуально это наблюдая. Я бы на это обратил внимание.
— Почему тогда на кладбище, почему не у дома? Как он это сделал вообще?
— Машина была под охраной?
— Ага.
— Поговори с ними. Скорее всего, подкуплен был человек.
— Ты можешь сказать, чья работа?
— Навскидку нет. Кто угодно, я не всех знаю. Могу поспрашивать.
