- Что, вообще, случилось?
- Ты не помнишь?
- Нет... - начал Петя. - Ой-йе!
- Во-во.
Голова действительно болела все меньше. Петя, наконец, смог открыть глаза, чтобы обнаружить, что лежит он на одном из холмиков-могил близ старой церкви. Он вздохнул и подставил лицо прохладному ветерку, очень надеясь, что ветерок настоящий.
- Мы все еще в подземелье? Или дома?
- Думаю, дома, - с некоторым сомнением ответил Арменыч. - Я уже час около тебя сижу и ничего не происходит. Сомнительный, конечно, аргумент, но все же.
- Думаю, дома, - повторил он.
- Ну и ладно, - Петя снова закрыл глаза. Вставать вот так сразу не хотелось. - Я такую жуть видел, не поверишь! Таракан дрался с тремя лайками, прикинь? Огромный тварюка, как вспомню, так вздрогну.
- Мне тоже непонятное привиделось. Вроде и не страшное, а осадок на душе какой-то мутный, нехороший.
- Что снилось-то?
- Я был в Тбилиси, - медленно заговорил старик. - Как будто не уезжал оттуда, представляешь? И собираемся мы с Каринкой купаться. В Пицунду. Договорились, что после уроков она будет меня ждать возле школы. Я на работе задержался: собрание, будь оно неладно. Да и потом... Пока с одним поговорил, пока с другим... Смотрю на часы: батюшки-светы, время-то уже сколько! Только-только до школы добежать. Бегу в школу, вдруг вижу, малыш лет восьми, взъерошенный такой, сидит на асфальте и плачет. Буквально навзрыд. Я остановился, спрашиваю, чего, мол, случилось. А он слова вымолвить не может, только на котенка мне мертвого показывает. Тот, видать, с окна выпал и разбился. Я мальчишку по голове погладил, а время поджимает, я дальше побежал, школа уже видна была. Вдруг, бац, темнота. Очнулся уже здесь. Чего мне такое приснилось, зачем, непонятно. А главное, к Каринке я так и не успел. Она мне, наверное, до сих пор ждет.
- Ой, Арменыч, я с тебя не могу. Это всего лишь сон. Как она тебя ждать будет, где? Во сне?
- Пацана жалко. Ты хотя б спросил, где живет, родителей бы привел. Сам же говорил, что мальчишка рыдал без остановки, - помолчав, проговорил Петя.
- Котенка не воскресить, а Каринка ждала.
- Понятно.
- Чего тебе понятно, чего тебе понятно? - старик неожиданно разозлился. - Говорю тебе русским языком: меня Каринка у школы ждала. Я опаздывал, и тут какой-то мальчишка с котенком. Смысл около него стоять? Наверняка, через пару минут родители прибежали или соседи. У нас в Тбилиси, знаешь, какие соседи? Обязательно помогут, если что! К тому же, детское горе недолгое. Завтра бы уже все забыл. И потом, это всего лишь котенок.
- Я разве чего говорю?
- Извини, - старик сгорбился, отвернулся, - нервы ни к черту. Темнота эта ужасно не вовремя. Мне до школы, где Каринка учится, - училась, поправился он, - минут пять быстрого хода оставалось. Так я ее и не увидел.
Петя оживился, приподнялся на локтях:
- Надо же, у меня тоже затемнение случилось, и тоже я после него здесь оказался. Хотя мне темнота кстати пришлась. Прикинь, стою я на против того здорового таракана и даже палки в руках нет - лаек-то я разогнал, делись они куда-то. Схарчил бы меня в два жевка. Хавальник у него ого-го был!
Он и дальше бы распространялся о тараканьем "хавальнике", но Арменыч, который слушал без особого интереса, его перебил:
- Вставай давай. Земля холодная, не лето, и мы не в Тбилиси.
- Что да, то да, - согласился Петя, - хозяйство мне студить не с руки, оно мне еще пригодиться.
С кряхтением он начал подниматься. Неловко подогнутая нога затекла и кололась неприятными иголочками.
- Эх, грехи наши тяжкие! Антон Павлович где, не в курсах?
Арменыч отрицательно покачал головой:
- Не видел. Джипы тоже куда-то исчезли.
- Ладно, - заключил Петя. - Перво-наперво домой, а кто где разберемся потом.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Одинокий джип нагнал их на полпути домой, причем появился он со стороны деревни. Машина летела, словно опаздывая на пожар, и шлейф пыли, который за ней вился, очень таким мыслям очень способствовал.
- Вот и Антон Павлович, - с удовлетворением произнес Петя. Ему страшно хотелось есть, пить, спать, причем все одновременно. В его мозгу то и дело всплывали сладострастные картины, где главными участниками были он и жареная курица, бесстыдно раскинувшая золотистые окорочка.
- Садитесь, - бросил Антон Павлович в окно, едва тяжелая машина остановилась. Ювелирно развернувшись, он погнал ее обратно в деревню.
- Какими судьбами? - поинтересовался Петя, удобно откинувшись на кожаном сиденье.
- Такими же, какими и вы, - шеф Специального отдела явно был к болтовне не расположен. Однако Пете после всего пережитого на мрачное настроение чекиста было наплевать. Предвкушение близкого обеда тоже давало о себе знать.
- Небось гадость какая привиделась? - для затравки посочувствовал он.
Антон Павлович продолжал молчать, всецело сосредоточившись на дороге, которая то и дело подкидывала навстречу колдобины.
- Вы аккуратней ведите, - забеспокоился Петя, при очередном прыжке машины чувствительно приложившись к потолку. - Перевернемся и привет.
- Пристегиваться надо, - предположение Пети о возможной аварии ничуть его не обеспокоило.
- Правда, можно помедленнее, - попросил Арменыч.
Антон Павлович бросил взгляд на старика и сразу же сбавил скорость. Мало того, теперь он вел предельно аккуратно, притормаживая перед каждой ямой или колдобиной. Трясти стало гораздо меньше.
- Потерпите немного, - попросил он старика. - Сейчас доедем, и я вас сдам врачам. Все будет хорошо.
Арменыч упрямо покачал головой. Выглядел он и вправду не очень: бледный, с потухшим взглядом.
- Эй, эй, ты чего? - теперь Петя тоже обратил внимание на состояние старика.
- Все нормально.
- Ничего не нормально! - парню стало страшно: бледность старика на глазах приобретала синюшный оттенок.
- Нормально, - стоял на своем Арменыч.
Петя ему не поверил.
- Блин, че делать-то?
- Сейчас уже доедем, - Антон Павлович коротко переговорил с помощником. - Врачи нас ждут.
- Сердце шалит, - признался старик. - Дышал он тяжело, словно выталкивая воздух из легких, а затем с трудом набирая его обратно. - Вы меня до дома довезите, я отлежусь немного и буду как новенький.
- Сидите спокойно.
В деревне с их приездом началась суматоха. Арменыча почти на руках вытащили из машины, положили на носилки и куда-то унесли. Все его попытки сопротивляться закончились ничем. Профессионально-бережные руки врачей обладали стальной мощью. Арменыч как-то сразу превратился в малого ребенка, которого взрослые могут бесцеремонно крутить и поворачивать, беззлобно прикрикивая.
- Фу, кажется успели, - вздохнул Антон Павлович. - Крепкий старичок! Кто другой уже бы и свалился, а этот как огурец!
- Зеленый и пупырчатый, - буркнул Петя. Самочувствие старика обеспокоило его не на шутку. - Как думаете, может, мне с ним посидеть?
Антон Павлович покачал головой:
- Только мешаться будешь. Врачи у нас хорошие - откачают. Главное, что мы его довезли.
- Ведь никогда его сердце не беспокоило! Это он, наверное, глюков про Каринку свою насмотрелся и результат: перенервничал.
- А вот про глюки я хотел поговорить с тобой подробнее.
- Что, тоже насмотрелись? Ужас, правда?
Была у Пети мыслишка вытащить сурового чекиста на откровенность, однако не на того напал. Откровенничать Антон Павлович не спешил. Наверное, по старой чекистской привычке.
- Что ты видел?
- Что видел, что видел! Не скажу, - развредничался парень. - Я понимаю, что у вас служба, зато я не на службе! Я есть хочу! Я пить хочу! Дайте мне хоть немного продыху, а?
- Я бы с удовольствием, но некогда. Что ты видел?
Теперь голос Антона Павловича обрел некоторую жесткость.
- Кормить будут? - когда дело касалось еды, Петя был непоколебим.
- Будут, - покорился шеф Специального отдела. - Пойдем, троглодит. За едой, чтоб время не терять, будешь рассказывать.
- Чего это вы обзываетесь? - для порядку обиделся парень, хотя обиды никакой не чувствовал: сказывался иммунитет. Арменыч в пылу спора, бывало, обзывал его и покруче.
- Я не обзываюсь, я констатирую факт.
Петя улыбнулся, хотя улыбка сейчас выглядела странно. Не сдержался. Улыбался он вот почему: Вспомнилось, как года два назад случился у соседей, которые жили через четыре дома от Пети, шикарный скандал. Вопили и орали так, что слышно было по всей деревне. А дело оказалось простое. Решила жена похвалить мужа за аккуратность, возьми да скажи "ты у меня настоящий педант!" Муж слова "педант" не знал и, соответственно, решил, что жена ни за что ни про что обозвала его неприличным словом. Отсюда скандал и начался. Арменыч тогда, помнится, смеялся до слез. Арменыч... При мысли о старике, Петя снова помрачнел.
Антон Павлович смены его настроения не заметил.
Печево у Светланы было вкусным, чай - крепким и душистым. Дожевывая десятый по счету пирожок с капустой, Петя рассказывал про то, что привиделось Арменычу. Рассказ про свой собственный сон с тараканом и лайками он успел закончить на восьмом пирожке.
