— Ну… про меня.
— А что он должен был рассказывать? — притворно удивилась Лида.
— Значит, ничего не рассказывал? Впрочем, это уже неважно. Пока, Лида. Передай привет Витьке. У вас все хорошо?
— Хорошо…
— Вот и отлично. Рада за вас. Прощай!
— Мила, подожди! Ты что, злишься на Севера? Из-за Машки?
— Значит, он рассказал… Плевала я на Машку. Пусть перетрахает хоть всех Машек, сколько их есть, а также всех Марусь, Мань, Мар, Мэри и просто Марий! Все равно их будет меньше, чем отодравших меня мужиков! — Мила вдруг истерично разрыдалась.
— Ну что ты! — Лида не на шутку испугалась. — Ну брось! Север любит тебя! И все у вас будет отлично, поверь!
— Ничего уже не будет! — выкрикнула Мила. — Понимаешь, подруга, ни-че-го! Это у вас с Витькой все будет, потому что ты — нормальная! А я проститутка! Я больна проституцией, как сифилисом! Неотвязно! Лучше б я могла заразиться сифилисом, чем болеть этой грязной нимфоманией! Лучше б сифилис!
— От сифилиса ты могла бы стать бесплодной…
— Я и так бесплодна! Но зато могла бы вылечиться, любить! А так!.. Ой, — вдруг опомнилась Мила. — Извини, что тебе мои проблемы… Прощай.
— Милка, подожди! Ты ведь хочешь с собой покончить? Не надо этого! Север любит тебя, любит! Вы будете счастливы! Не умирай!
— Любит… И я его люблю… И именно потому, что люблю, должна уйти…
— Но он…
— Дело не в нем. Дело во мне. Я больше не могу позорить его. А если останусь жива — буду позорить и дальше, ничего не смогу поделать с собой. Лучше уйти… Не надо мне перезванивать, извини. И прощай! — Мила быстро положила трубку. Для надежности тотчас отключила телефон. И снова влезла на стол, к своей петле…
38
Машина выскочила за Окружную дорогу. Трасса была пустынна. Она вообще не считалась оживленной — захолустная подмосковная трасса. А сейчас, вечером, редкий автомобиль попадался навстречу шикарному лимузину бандитов. Не было здесь и постов ГАИ…
«Убивать меня везут, что ли?» — думал Север. Он сидел на заднем сиденье машины, зажатый с обеих сторон двумя огромными грузинами. Его не связали, но оба «соседа» продолжали по-прежнему крепко сжимать предплечья Белова. По хватке чувствовалось — бывшие борцы.
«Нет, наверно, не убивать, — размышлял Север. — Пытать. Вытягивать по жилочке, за сколько я продался Столетнику и как того самого Столетника ловчее завалить. Как будто я знаю… А Милка там одна! Боже! Надо что-то делать, срочно! Она же погибнет, дурочка! И я, дурак, бросил ее одну… Что же делать, Господи?!»
— Рамаз! — обратился Север к сидящему за рулем грузину. — Неужели ты всерьез думаешь, что Чекан мог предать Тенгиза? Они же столько лет вместе работали, дружили! Ну подумай сам!
— А это ты его подбил! — ответил Рамаз злобно. — Вы с ним кореша. А Тенгиза ты ненавидел — из-за бабы. Ты не думай, я все помню, хоть и кровью тогда истекал!
— Верно, мы с Тенгизом не ладили. Но что касается боевых операций, он всегда мне доверял и посылал на самые трудные задания.
Об этом Рамаз слышал, даже в Грузии. Залетные родственники из Москвы, рассказывая о делах группировки, часто поминали Севера как очень перспективного парня, непревзойденного бойца. В душу Рамаза закралось сомнение…
— Ответь, почему ты жив? — спросил грузин.
— Я же говорил, что выжил случайно…
— Чем докажешь?
— Ничем. Чем это докажешь? Очевидцев у меня нет… по крайней мере таких, которым бы ты поверил. Но постой… Я могу доказать, что Тенгиз перед боем полностью мне доверял. У меня с собой его записка, из которой это можно понять. Пусть косвенно, но она свидетельствует я не предавал Тенгиза.
— Покажи! — потребовал Рамаз.
— Она здесь, под мышкой, слева. Там на свитере есть потайной карман.
— Гиви, посмотри! — приказал Рамаз.
Один из державших Белова громил запустил руку ему под свитер.
— Карман есть! — сообщил он. — На ощупь там деньги…
— Записка среди денег! — быстро пояснил Север.
— Не могу найти клапан! — пожаловался грузин.
— Там хитрая застежка, — сказал Север. — Можно, я сам?
— Отпустите его немного! — велел Рамаз. — Пусть покажет, что там…
Громилы немного ослабили хватку.
Север полуосвобожденной левой рукой оттянул горло свитера, правой полез себе за пазуху. В этот момент Рамаз обернулся, высунув голову из-за шикарного подголовника. Север тотчас резко дернулся, сбросив державшие его пальцы, ребром ладони рубанул Рамаза чуть ниже уха и, схватив за шиворот, перебросил на сиденье, соседнее с водительским. Сам рывком проскочил между спинками передних кресел и, повиснув в неудобной позе, перехватил руль. Все это произошло так быстро, что бойцы не успели опомниться.
— Всем сидеть, козлы! — страшно заорал Север. — А то хором улетим в кювет! Рыпнетесь — я столб протараню! Мне терять нечего!
Машина шла на предельной скорости, поэтому угроза была нешуточной. Грузины остолбенели. Можно было бы пристрелить этого выродка, но тогда — авария и либо смерть, либо тяжелые увечья. Умирать же кавказцам совсем не хотелось.
— Стволы в окна! Живо! Все! — продолжал орать Север. Для страха он крутанул руль автомобиля так, что машина вильнула, едва не слетев с трассы. Перепуганные джигиты тотчас побросали револьверы в окна.
Белов на ходу перебрался вперед, заняв кресло водителя. Не снижая скорости, он открыл противоположную от себя дверь и вышвырнул Рамаза вон из машины. Грузины возмущенно загалдели.
— Ша, козлы! — взревел Север. — Молчать! Выбрасывайтесь по одному! Ну!
Кавказцы испуганно притихли.
— Я не шучу! Сигайте, бля! — Белов еще раз рванул руль так, что грузин подбросило. — Сигайте, или всех угроблю!
— Скорость большая… — пробормотал один из бойцов заискивающе.
— Ссыкло! — ругнулся Север. — Ладно, скорость сброшу! Но если кто рыпнется — дам по газам, костей не соберете!
Автомобиль поехал тише. Грузины осторожно повыпрыгивали на трассу.
Север облегченно вздохнул. Он проехал еще несколько десятков метров и развернул машину обратно, взяв предельную скорость.
Двое амбалов, совсем не пострадавших, стояли на обочине и совещались. Почти поравнявшись с ними, Север резко вильнул и бампером снес обоих. Глухие удары тел о металл и о землю, крики кавказцев слились со злым смехом Белова.
— Говорил же, суки, не отпустите меня — не жить вам! — процедил он сквозь зубы. — Милкой моей рисковать!.. Протухайте теперь, мразь!
Увидев впереди распростертого поперек трассы бесчувственного Рамаза, Север направил автомобиль прямо на него.
39
«Сейчас может появиться Север и остановить меня, — подумала Мила. — Не надо, чтобы он меня останавливал, ради него самого не надо! Я камень на его шее, я его позор, шлюха, предательница, я погублю его! — Она слезла со стола, подошла к входной двери и набросила цепочку. — Вот так. Теперь Север не сможет войти, по крайней мере сразу. А не увижу его — не смалодушничаю…»
Она вернулась в комнату, снова влезла на стол, надела петлю. «Ну, все. Прощай. Освобождаю тебя. Может, хоть этим искуплю свои грехи…»
Мила решительно приблизилась к краю стола, не задумываясь, шагнула вперед. Удавка затянулась, сдавила горло… Боль обожгла, в глазах все поплыло… и вдруг девушка с грохотом рухнула на пол. Сознание отключилось…
Очнувшись, она долго не могла понять, что произошло. Потрогала петлю на шее. Вроде цела. Посмотрела на крюк в потолке. Там болтался обрывок удавки. Значит, пояс не выдержал. Ну конечно, он же был надорван, как она забыла?.. Плохо. Придется искать другую веревку.
Мила порылась в бельевом шкафу. Ага, вот ремень Севера. Узкий, кожаный, скользкий. Выдержит. И мылить не надо.
«Интересно, сколько я провалялась без сознания, — подумала Мила. — За окном темно уже совсем… А Севера все нет. И хорошо».
Мила снова прицепила удавку к крюку. Ну, теперь-то осечки не будет. Система надежна…
40
Север резко затормозил у подъезда. Выскочил из машины, кинулся вверх по лестнице. Вот и дверь. Он торопливо сунул ключ в скважину, повернул, толкнул дверь. Жалобно звякнула цепочка.
— Мила! — не своим голосом закричал Белов. — Мила, девочка, открой, это я!
— Прощай, Север!.. — донеслось из комнаты. Все хорошо… Прощай…
Белов яростно ударил дверь плечом. Черт, не выломаешь! Сам хотел установить стальную дверь, стальные косяки, специально закаленную цепочку, сам нанимал людей для этого… Теперь вот дергайся, идиот!
Господи, что делать?! Попросить у соседей топор?! Не возьмет топор эту цепочку. Нужен пистолет. Пистолет… Черт! Ствол может быть в машине Рамаза! Срочно назад!..
…Мила подергала ремень, хорошо ли он укреплен. Девушка мешкала. Умирать все же не хотелось. Север вернулся… И, кажется, простил… Но сможет ли он прощать, прощать и прощать еще десятки, сотни раз?! Сможет ли жить с таким грузом, с такой болью?! Нет, надо решаться! Мила вновь надела петлю.
