по строкам книги, написанной на невиданном мной прежде языке, потом взяла книгу, язык которой состоял из одних гласных. На одной из нижних полок кто-то позабыл лорнет. Я взяла его. Стоило поднести линзы к глазам, и на каждой книге отчетливо проступило название на верданньерском. Я пробежала полку взглядом. Книг по географии не нашла, поэтому прикарманила какой-то любовный роман скандального вида – и лорнет.
– Ты что делаешь?
Сперва я заметила серебристые волосы. А потом и самого Хелласа, Ботаника. Подскочив ко мне, он поднес к моему лицу игральную карту, уперся в кожу острым углом и приподнял подбородок. Чары обожгли мне щеку.
– Доставляю заказы, сэр, – пролепетала я.
Хеллас опустил взгляд. Из кармана у меня торчала рукоять лорнета. Сердце ушло в пятки. Ботаник достал и лорнет, и книгу. Я уж думала, сейчас он схватит меня и потащит прочь, но ошиблась.
– В следующий раз об этом узнает метрдотель, понятно?
Он решил меня отпустить. Я кивнула.
– А теперь беги, – сказал он, отняв от меня руки. – Мол.
Я удивленно округлила глаза. На кухне работали пара сотен человек. С какой стати ему без особой причины запоминать имя какой-то кухарки? Должно быть, он о чем-то подозревает!
Но с прошлого визита в кабинет Аластера я была крайне осторожна и никак не могла привлечь его внимание. К тому же после того званого вечера, когда он едва не превратил гостя в дерево одним движением руки, мы и не сталкивались.
Хеллас провел большим пальцем по краю блестящей карты.
Нужно было идти. Под его пристальным взглядом я силой заставила себя покинуть библиотеку, а оказавшись в фойе, прижалась к стене и опустила плечи. Чтобы хоть немного успокоиться, я сжала в пальцах мамино ожерелье.
Когда дрожь в руках наконец прошла, я, спрятавшись в тени у стены фойе, отыскала маленький альков неподалеку от входа в салон. Последние недели он служил мне надежным убежищем, откуда можно было наблюдать за происходящим вокруг.
Притаившись в полумраке, я достала из кармана путеводитель. Как и Беатрис, я приучила себя проверять мусорки и потому всегда знала, куда мы направимся дальше.
Пока я скользила пальцем по фиолетовому списку, в моих ушах звучал бойкий женский голос.
Маршрут отеля «Манифик»
Коса Малассаи
Храми, последний аванпост Хрустальных равнин
Разукрашенный лес Западного Бержерака
Лестра, столица мостов над великой рекой Казан
Бухта «Язык дьявола»
Мыс Каллавес, капитолий Драгоценных островов
Паламар, самый красивый город в проливе Волис
Канал Бин Мар
Облачный лес Аритангвы
Слава богу, пока в списке не было Алиньи. Я не вынесла бы, если бы мне пришлось смотреть на родную деревню лишь в окна фойе.
Вскоре из распахнутых дверей салона полился голос Зоси.
Мне как кухарке запрещено было заходить внутрь, а из-за расположения сцены ее нельзя было увидеть из фойе. Так что моя маленькая сестренка обернулась далеким золотистым бликом за чьим-то бокалом. Выполняя приказ де Рев, она выступала почти каждый вечер – вместе с двумя другими певицами, а когда концерт заканчивался, их превращали в птиц и прятали неведомо где.
Песня закончилась, и мадам де Рев спросила своим пронзительным голосом:
– Ну разве они не прелестны? Какую песню вы желаете услышать теперь? – Мне отчетливо представилась усмешка на ее губах.
Щеки у меня горели от злости, но я понимала, что показывать свои чувства нельзя. Де Рев, как и Ирса, была приближенной Аластера. И если я привлеку ее внимание, меня могут снова понизить.
В последние недели я время от времени задавала Беатрис вопросы о де Рев, но так, чтобы она ничего не заподозрила. Оказалось, что чародейка превращает девушек в птиц лишь ради красивого зрелища, а прежний облик возвращает им только перед началом нового выступления. Аластер позволяет ей творить что угодно – лишь бы гости были довольны. Творить что угодно с моей сестрой.
Снедаемая тревогой, я пошла к авиарию и провела ладонью по фрагменту стеклянного купола, к которому пока не прикасалась – я искала дверцу, замочную скважину – что угодно, чтобы выяснить, не прячут ли Зосю внутри, в промежутках между концертами, но так ничего и не нашла. Попасть внутрь не мог никто – кроме Хелласа и Аластера.
Я в отчаянии саданула по стеклу кулаком, и знакомый бойкий голос в моей голове произнес: «Закрыто навсегда!»
– Вот ты где!
Новый работник кухни, оставленный мной на другом этаже, покатил ко мне тележку.
– Ты же должен был ждать меня внизу! Эту тележку нельзя привозить в фойе. – Я схватилась за ее ручку, но парень не двинулся с места, завороженно глядя на что-то за моей спиной.
На окна.
А за окнами лучи закатного солнца пробивались сквозь листья пальм – огромные, как лошади. На шляпе одного из гостей восседала золотистая обезьянка и чистила когтистыми пальцами ярко-синий фрукт. Вид был восхитительный, и еще девятнадцать его копий только усиливали впечатление.
– Говорят, что окна переговариваются друг с другом и показывают гостям лучший вид, – тихо сказала я.
Юноша приоткрыл рот.
– Какое небо! Окна переговариваются? Как такое может быть?
– Все благодаря чарам. – Я уже собиралась уйти, как вдруг кое-что привлекло мое внимание. Под книгой заказов лежал конверт. Я выхватила его и тайком спрятала в карман, пока мой спутник ничего не заметил.
– А к тележке кроме тебя никто не подходил?
Он удивленно покосился на меня.
– Вроде не было никого.
– Уверен?
– Думаешь, я лгу?
– Нет.
Я вообще ничего о нем не думала. Для меня этот симпатяга с задорными ямочками был пустым, как незаполненный путеводитель, и ему суждено было оставаться таким до окончания работы здесь.
– Отвезешь тележку на кухню? – Я картинно зевнула. – У меня уже ноги отваливаются.
Он кивнул. Когда юноша ушел, я надорвала конверт и вытащила записку, выведенную почерком, знакомым мне не хуже собственного. Стоило мне прочесть четыре слова, которые могли не значить ничего, а могли значить все, и по спине пробежал холодок.
Встретимся
на шестом этаже.
14
Пять недель тому назад, после того что произошло в кабинете Аластера, близнецы потащили меня в мою комнату. Я крепко стиснула зубы и опустила голову, моля небеса о том, чтобы они не заметили ничего подозрительного.
Той ночью я никак не могла уснуть. Меня не отпускала дрожь, да и
