Игорь подчинился с неохотой.
Подъезд выглядел как черное чрево исполинского животного. Он и прежде не казался уютным, — но теперь огонь и вовсе сделал его непохожим на человеческое жилище.
По покрытым угольной копотью стенам струились бурая вода и пена, перила скрутились штопором. Выбитые пожарными, обуглившиеся двери открывали вид в выгоревшие прихожие с черными остовами абажуров и осколками зеркал.
В опустевшем здании гулко звучали голоса пожарных, и даже шаги вверх по ступеням отзывались стократным эхом.
— Сюда, — позвал молоденький пожарный участкового и Клавдию, свесившись с площадки третьего этажа.
Они прошли в квартиру Харитонова.
Клавдия с невольной оторопью переступила обгорелый порожек и осмотрелась.
Теперь это были лишь стены из бетонных плит — и больше ничего. Ветер вздымал и носил по комнатам — если эти голые, мрачные отсеки можно было теперь называть комнатами, — черные хлопья. Под ногами чавкала грязно-пористая жижа.
— Первый взрыв был здесь, — докладывал тучный пожарный неожиданно высоким, почти мальчишечьим голосом. — Он и стал причиной пожара. А взрыв на пятом — это другое… Там, наверху, у кого-то бензин на балконе хранился.
— Пострадавшие? — спросил участковый.
— Есть и пострадавшие, — вздохнул пожарный. — Вася, проведи, — обернулся он к молоденькому коллеге.
— Идемте, — откликнулся тот. — Это рядом, на кухне…
Они миновали узенький коридорчик и очутились в помещении с вывороченными плитами и торчащими вверх изуродованными трубами.
Пожарный взглядом указал в угол, где, раскинувшись, лежало на полу нечто отдаленно напоминающее человеческое тело.
— Ой, — сказал Александр Борисович, закатив свои кукольные глаза, — а я только из-за стола…
Было видно, что он с трудом удерживает приступ рвоты.
Клавдия бесшумно приблизилась к телу и склонилась над ним.
— Странно, — пробормотала она, — мне казалось, что после такого взрыва и кухня, и тело должны быть…
— А взорвалось не на кухне, — неожиданно объявил пожарный. — На кухне вентиль был открыт, это точно. А взорвалось сначала в дальней комнате, и потом уж огонь сюда дошел…
— Вот как?
— Ну да. Может, там спичкой чиркнули или свет включили…
— Так ведь день…
— Ну, не знаю…
— В дальней комнате… где случился взрыв… там никого нет? — спросила Клавдия тихо.
Пожарный раздумчиво потер рукой щетинистую щеку.
— В дальней комнате — нет. А вот в ванной…
— Труп?
Он кивнул.
— Еще один труп? — переспросила Клавдия. — Что ж вы молчали!..
— Да я не успел еще ничего сказать, — попытался оправдаться пожарный. — А этот труп вы уже осмотрели?..
Клавдия выпрямилась и поглядела прямо перед собою.
— Вы давно служите? — вдруг спросила она, не оборачиваясь.
— Седьмой месяц, а что?
— Значит, успели уже побывать во всяких передрягах, верно?
Молоденький пожарный незаметно выпятил грудь.
— Приходилось, — баском ответил он.
— И трупы обгорелых на пожаре тоже видели?
— А как же!..
— Тогда скажите, — наконец, взглянула на него Дежкина, — часто ли вы находили тела в углах помещений, противоположных как выходу, так и окнам?..
Пожарник удивленно вскинул брови. Он явно не понял хода мысли этой странной женщины с продуктовой сумкой в руках.
— Я хочу спросить, — терпеливо объяснила Клавдия, — если предположить, что причиной взрыва была случайность… мог ли этот человек — даже если на нем загорелась одежда — корчиться в углу кухни и даже не попытаться выбраться наружу. Здесь ведь есть балкончик…
Парень озадаченно почесал пальцем переносицу.
— Может, он сразу потерял сознание, — предположил Александр Борисович, все еще пытаясь справиться с тошнотой.
Клавдия с сомнением покачала головой.
— Посмотрите на его позу. Он пытался укрыться от огня и мучился…
— Жильцы говорят, что с третьего этажа крики не доносились, — сообщил участковый.
— Действительно, я ничего не слышала, — согласилась Клавдия. — Ладно, пойдемте, покажете нам второго…
— Ой, — заторопился Александр Борисович, — мне нужно с начальством переговорить, так что уж вы лучше сами, да?
И он поспешно удалился прочь по коридорчику.
Второй труп лежал на полу узенькой ванной комнаты. Поза не оставляла сомнений в том, что и этот человек умирал в муках, не сразу.
— Он не пытался выбежать из ванной? — спросила Клавдия.
Пожарник пожал плечами:
— Кажется, когда мы пришли, дверь обгорела… сгорела почти полностью. Но она была закрыта.
— Заперта? — поспешно переспросила Дежкина.
— Нет, просто притворена…
— Ага.
Клавдия медленно опустилась на корточки, разглядывая распростертое тело. Вернее сказать, не тело, а то, что от него осталось.
Некая обуглившаяся масса — вот что это было.
Нельзя даже сказать, кому принадлежал труп — мужчине или женщине.
Внезапно внимание Дежкиной приковал некий браслетообразный предмет на обгорелой конечности.
— У вас не найдется кисточки? — через плечо поинтересовалась Клавдия.
— В каком смысле? — удивился пожарник.
Она не стала объяснять, а быстро порылась в сумке и извлекла на свет пудреницу.
Вооружившись пуховкой, Клавдия аккуратно потерла закопченный браслет. Она нарушала инструкцию, но до инструкций ли теперь!..
Тускло блеснул оплавленный металл.
Дежкина тяжело вздохнула.
Ошибиться невозможно — это были часы Дениса Харитонова.
Клавдия отчетливо помнила замысловатый узор на браслете и то, как поверчивал его на запястье Хорек, она помнила слепивший глаза солнечный зайчик от циферблата и богатую позолоту корпуса.
— Он, — сказала Дежкина. — Это он.
Пять минут спустя появилась бригада криминалистов.
Клавдия узнала об этом по знакомому бульканью, которое сопровождало ознакомление судмедэксперта Лины с трупом.
Клавдия, беседовавшая в дальней комнате со старшим пожарником о возможных причинах возникновения огня в квартире, поспешила в кухню.
Она увидела скрючившуюся у окна Лину, отплевывающуюся и жалобно постанывающую.
— Здрась, Клавдия Васильевна! — бодро приветствовал Дежкину Веня Локшин. — Комнаты я уже снял с разных ракурсов, а вот как лучше тела снять? Я думаю, вертикально сверху…
Порогин перетаптывался с ноги на ногу и заглядывал в глаза Клавдии, как верный пес.
— Скажи-ка, Игорек, — отозвала его в сторону Дежкина, — если припомнишь… ты ничего странного, кроме запаха, не заметил?
— В смысле — еще до взрыва?
— Да.
— Вроде нет. Музыка играла на четвертом, кажется, этаже… Все.
— Так, — Клавдия задумчиво покачала головой. — А во время пожара?..
Игорь наморщил лоб, но ничего странного припомнить не смог.
— Да вроде вы все видели, как и я. Горело, прыгали…
— Ну да, — кивнула нетерпеливо Дежкина. — Но, может, что-то еще, чего я не заметила… не успела… Ты ведь возвращался за мной в квартиру!
— Возвращался, — согласился Порогин, преданно поглядев на начальницу.
— Никто навстречу не бежал?..
— Жильцы? Не-ет! Они еще при вас рванули, как тараканы. Вот, сидят теперь на улице, убытки подсчитывают… Мы с вами последние из подъезда выходили, точно!
— Не понимаю… — начала было Клавдия, но смолкла.
Напрасно Игорь дожидался, надеясь узнать, чего именно не понимает следователь Дежкина.
Глаза ее знакомо затуманились, и это был верный знак, что своих теперешних мыслей она не выдаст никому.
По крайней мере, до того, как утвердится во внезапной догадке.
«Вот так и в жизни, — подумала вдруг Клавдия. — Жил-жил человек и… умер».
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
Пятница. 9.17–10.37
— Здравствуйте, Клавдия Васильевна, здравствуйте… — Но тут Лина заметила, что рабочее место Чубаристова пусто, и осеклась.
— Привет, Линочка. — Клавдия понимающе улыбнулась. — Он еще не пришел.
Лина села на стул, понуро опустив голову.
— Вот так всегда, — побормотала глухо. — Ну что мне делать?
— Милая моя, да кто ж тебе в таком деле советовать станет? — вздохнула Клава. — А если и станет, то гони этих советчиков ко всем чертям. Хотя вот видишь, уже и я тебе советую.
— Вам можно. — Лина постаралась улыбнуться, но вышло довольно вяло. — Вам я верю. Я даже сама в бригаду напрашиваюсь, чтоб вы мне советовали…
— Помогает? — улыбнулась Клавдия.
Лина помотала головой.
— Ладно, рассказывай, как дела? — Клавдия предпочла сразу перейти к делу. К не любимому Линой делу. Тем более, это хороший для нее раздражитель. От меланхолии здорово уводит. — Результаты вскрытия уже есть?
