Разлив по металлическим кубкам по глотку эля, Скалль поднял свой и громко произнёс:
- Скол[1]!
В ответ все подняли свои кубки, громко крикнули «Скол!» и, сказав вразнобой несколько добрых слов об умершем ярле, отпили. Помолчав какое-то время, Скалль продолжил:
- Ракель рассказала мне, что они прибыли в Ставангр и были приняты как друзья. Ярл Скьялг помог им. Но сделал это, так как думал, что северяне спешат присоединиться к южному альянсу, - люди бурно зашептались, но Скалль быстро продолжил: - Оказалось, что южные ярлы заключили союз. Вероятнее всего, Телемарк, Хрингарики, Раумарики и многие другие деревни, что ближе к югу, тоже с ними заодно. Когда Скьялг узнал, что ярл Хундольф прибыл от моего имени, он обманом запер наших людей в домах и поджёг их перед своим отбытием на юг.
Торгни задумчиво спросил:
- Тор лишь совсем недавно начал своё сражение. Неужели ярлы так быстро договорились о союзе, чтобы противостоять рагнарёку?
- Они договорились задолго до этого. Но не чтобы противостоять чудовищам в рагнарёк, - Скалль вздохнул. – А чтобы противостоять нам.
Люди нахмурились.
- Они не пустят нас на юг, не разделят с нами кров, землю и пищу, - понял Торгни.
- И их сложно винить в этом решении, - пожал плечами Торлейв. – И теперь оно только крепнет, ведь они знают, что рагнарёк наступил. Когда мировой океан замерзнет, придут чудовища, от которых раньше нас защищали боги. У южан будет больше шансов на выживание, если они не пропустят нас на свои земли.
Все молча покивали, но только Улла нахмурилась и вышла вперёд, растолкав плечами стоящих плотно мужчин.
- Нет, не больше, - она покачала головой. – Ни у кого нет шанса выжить, если я не укажу им путь, а Скалль не возглавит войско людей. Кого будут страшиться чудовища? И кто защитит Мидгард, если не бессмертный конунг?
- Дело не только в Скалле, - покачала головой Ракель. – Ведь не он один защищает Мидгард.
- Конечно он, - процедила сквозь зубы Улла, смотря своими хищными глазами прямо на Ракель. – У Мидгарда один избранный богами конунг. И когда чудовища придут, они почуют, есть ли у наших земель защитник, или же мы, погрязнув в распрях и спорах, потеряли своего господина и стали беззащитны без него.
- Ты хочешь сказать, что Скалль – правитель людей Мидгарда? – нахмурился Торлейв.
- А разве у Асгарда нет Одина? – резко обернулась к нему Улла. - Разве у Муспельхейма нет Сурта, а у мира мёртвых нет Хель?
Все в изумлении молчали. Но Улла уже не могла просто так отступить, ей казалось, что она вынуждена то и дело направлять слепых котят, которые даже не пытаются открыть свои глаза, чтобы выжить. Одновременно её и раздражало это и вдохновляло.
Встретившись глазами с Торгни, она увидела, как он еле заметно мотнул головой, прося её остановиться.
- Великая зима тяжела, но куда тяжелее нам даются наши ссоры, - наконец произнес Скалль. – Боясь терять власть, мы продолжаем сражения. И теряем куда больше – наше время и силы. Ярлы юга страшатся, что мы захватим их земли, что истребим их и займём их дома, но мне это не нужно, - он вздохнул. - Я жажду единения народов. Поэтому мы всё равно пойдем на юг, - он крепко сжал кулак перед своим лицом. – Ярл Скьялг не доберётся даже до Агдира, как волки сожрут солнце и луну. Пройти между скал ему будет сложнее, чем нам двигаться по воде. Мы достигнем Борре, и я поговорю с ярлами. Так тому и быть.
Ракель пристально смотрела на Торгни, а он отвечал ей таким же долгим взглядом, будто между ними происходил неслышимый диалог. Улла посчитала, что они попросту обдумывают услышанное. Сама же она улыбалась, ощущая свою власть на кончиках пальцев. Как бы сильно Ракель не впечатлила конунга ранее, теперь лишь только слова вёльвы имеют для него значение. Торгни был не прав. Боги предвидели всё.
- У нас много раненых и слабых. Нам придется остаться здесь на несколько дней, за это время мы подготовим корабли. Если же темнота застанет нас в пути, то мы будем готовы ко всему, - Скалль задумчиво кивал на свои же слова. – Ни у вас, ни у меня, ни у людей больше нет сил на войну друг с другом, поэтому мы можем лишь продолжить наш путь и попытаться объединиться с югом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Почему мы не можем остаться здесь? – удивился один из юных ярлов Оркадаля.
- Среди сожжённых руин? – поморщился Торлейв.
- Ну хорошо, - юноша покачал головой. – Может быть, стоит дойти до Агдира и остановиться? Или занять любой другой крупный город, который покинули южане? Почему нам нужен именно Борре?
Скалль молчал.
- Мы должны попытаться спасти всех, кого можем, - вступилась Ракель.
- Но разве мы можем допустить снова то, что произшло в Ставангре? Нам надо спасать тех, кто идёт за нами.
- Мы пойдем в Борре! И ничего подобного больше не произойдёт! – громко сказал Скалль. – Я буду рядом со своими людьми. И, как и прежде, буду защищать их. У ярлов есть их пища, есть их дома и обширные земли. Пусть даже у них есть воинство. Но, - Скалль вздохнул, - у нас есть моё бессмертие и прозорливость Уллы. Её глаза и уши помогут нам быть готовыми ко всему, что грядёт. С их запасами и нашей силой мы сможем продержаться долгой зимой. Они нужны нам. А мы нужны им. Пусть ярлы ещё не понимают этого, но я смогу их уговорить.
Повисла пауза. Даже Фюн и Эта – хотя Улла не знала какие они были болтуны – молчали, погруженные в свою усталость и мысли.
Торгни и его брат тоже ничего не ответили. Они боялись, что им придётся сражаться с южанами. Ведь раньше им удавалось убеждать людей, но теперь всё было иначе. Все, кого они встречали на севере, очень хотели жить. Поэтому выбирали идти вслед за бессмертным конунгом.
Но ярлы юга очень крепко держались за свою власть. Их земли были куда более живописны, чем места, из которых пришел Скалль со своими людьми. Здесь же их торговые города были величественными и громадными, люди откормленными. В Вестфольде, куда они направлялись, были сразу два крупнейших города – Борре и Каупанг. Там через море к ним приходили множества торговых кораблей от других народов, поэтому все, кто хотел жить богато, как ярл, и иметь много слуг и добра, шли на юг в эти земли.
И если ярл Скьялг оставил свой Ставангр и поджёг его, то ярлы Харальд и Хальвдан вцепятся зубами в свои дома и никогда не позволят Скаллю отобрать их. Конунг прекрасно это понимал, но всё ещё надеялся на своё предназначение, о котором твердила Улла. Он знал, что может прийти на эти земли без войны. Как герой.
Землю неожиданно сотряс мощный толчок. Все предметы на их столе затряслись, а кубки попадали к разочарованию многих. Торлейв начал громко ругаться, не стесняясь в своих выражениях. Раньше земля лишь изредка тряслась. Когда они плыли по воде, то до их кораблей добегали небольшие волны. Возможно, их совет бы продолжился, но неожиданно в зал ворвался мужчина. Когда все обратили к нему свои взоры, он тяжело проговорил:
- Ёрмунганд повержен!
Все кинулись на улицу, но в тот же миг земля снова застряслась. Улла пошатнулась и схватилась за Торгни, который оказался рядом. В её голове вскричали сразу тысячи голосов. Самые громкие из них принадлежали богам, Улла могла поклясться, что слышит самого Одина, который возрадовался победе сына. Кричал и Тор, но голос его был слабым. Улла знала почему.
- О, Тор, нет, - прошептала она. – Только не сейчас…
Улла схватилась крепко за руку Торгни и смотрела ему в глаза так, будто была в ужасе. Тут же в её голове взвыл Один подобно раненому зверю. Она отчётливо услышала, как он зовёт своего сына, но Тор, хоть и тянул к отцу руки, пытаясь до него добраться, понимал, что не выберется живым. Сама земля, богиня Ёрд, которая была матерью Тора, закричала голосами тысячи матерей, которые хоть раз теряли сыновей. Её голос исходил из-под ног Уллы.
И уже вскоре все голоса девяти миров стали оплакивать Тора, наблюдая за его смертью. Кроме великанов. Они громко кричали, празднуя смерть своего заклятого врага.
- Что? – Торгни совсем ничего не понимал, он потянул Уллу дальше, но вёльва приросла к полу. Она даже не слышала толком его голос, потому что множество звуков из других миров сейчас оглушали её. – О нет, мы не останемся в стороне! – вскричал Торгни и попытался приподнять Уллу руками, но девушка запротестовала, приходя в себя. – Другое дело!
