Все было предельно ясно. Человек Гримарра кивнул и ушел. Лоркан выбрал двух своих воинов ему в сопровождающие, не из числа лучших, втайне гадая, пока они направлялись к двери, не убьет ли их Гримарр. Если этот датчанин не намерен отсылать девушку назад, тогда убить их было бы разумно. Возможно, он даже попытается выиграть немного времени, убеждая Лоркана, что его люди, получив девушку, сбежали, чтобы отыскать награбленное.
«Гримарр, скотина…» — подумал Лоркан. Ему явно было плевать на сына, а сыну еще больше было плевать на отца. Но это не имело никакого значения. Ни он сам, ни Сандарр в глубине души не верили, что этот план обмена сработает. Гримарр был слишком жаден, слишком бессердечен. Почему он стал именно таким, Лоркан не знал, да и знать не хотел. Для него это означало, что Гримарр должен исчезнуть, желательно отправиться туда, куда отправился Фасти.
Дверь закрылась. Лоркан повернулся к Сандарру.
— Значит, Гримарр выжил, — подытожил он.
Сандарр медленно кивнул.
— Значит, выжил, — согласился он.
— Я никого еще так сильно не бил по голове, как ударил его вертелом, и все же он выжил. Если можно верить этому парню. Как, по-твоему, ему можно доверять? — поинтересовался Лоркан.
Роннат перевела ответ:
— Можно.
Сейчас настал черед Лоркана кивать. Винить было некого, только самого себя. Когда Гримарр упал, все в душе Лоркана — и разум, и подсознание — так и кричало: «Пронзи сердце датчанина мечом!» И тем не менее он этого не сделал. Сам себя остановил. Он был уверен, что удар по голове убил Гримарра, так он себя убеждал. Им пора было уходить, и он не хотел тратить время и добивать здоровяка. Но причина крылась гораздо глубже. Разве это не проявление трусости — убивать лежащего без сознания человека? Неужели он все же в глубине души уважал Гримарра и не мог так бесславно лишить его жизни?
Лоркан выбросил эти мысли из головы, потому что не имело смысла заниматься самоедством. Это признак слабости и нерешительности. Теперь у него был Сандарр, с которым он заключил сделку. Сандарр — его союзник. Лоркан не чувствовал ничего, кроме отвращения, к этому человеку, предавшему собственного отца. Хотя чего еще можно ожидать от этих свиней варваров, этих дуб галл? Лоркан не привык долго размышлять над иронией судьбы, как не привык и долго думать об одном и том же.
Эти планы они с Сандарром вынашивали несколько месяцев. Лоркану необходимо было сосредоточиться на том, чтобы уничтожить Руарка мак Брайна, а для этого ему требовались союзники, или, по крайней мере, перемирие с Вик-Ло. Если Гримарр не захочет ему посодействовать, Лоркан поставит Сандарра править фортом. А потом, как только он устранит со своей дороги Руарка мак Брайна и займет его место, он нацелится на этих дуб галл и вытеснит из Вик-Ло в море.
Все это лежало перед ним, как хорошо проторенная дорожка. Но планы спутали сокровища из Ферны, а еще девчонка. Лоркан ненавидел путаницу и хаос, потому что не мог ими управлять.
Он развернулся, подошел к столу, где был разложена карта, жестом подозвал Сандарра. Тот встал и поспешил к нему через всю комнату.
— Ты уверяешь, что Гримарр отправится за сокровищами? — спросил Лоркан, а Роннат перевела.
— Да, — ответил Сандарр. — Он попытается задержать тебя, пока сам поплывет с девчонкой за награбленным. У него остались корабли. Мы же не знаем, какой урон нанесен его флоту, да готов спорить, что у него еще есть драккары, которые могут выйти в море.
— Тогда давай посмотрим, где на берегу можно спрятать сокровища.
Лоркан посмотрел на карту, Сандарр подошел ближе, провел пальцем по побережью. Лоркан подумал: «Хорошо, что все мои слова переводит Роннат». Он не сомневался, что ирландка их смягчает, благодаря чему отвращение Лор-кана не так заметно. Он презирал этого человека, но тот все еще был ему нужен. Даже если ничего из обмена на девушку не выйдет, Сандарр знал своего отца и понимал других дуб галл. Он лучше всех прочих мог предугадать их следующий шаг.
Более того, Сандарр мог воплотить самое страстное желание Лоркана. Ведь Сандарр был датчанином. И знал, как строить корабли.
Контроль над морским побережьем — основа власти в любой точке Ирландии, которая омывается морем. А значит — власти над всей Ирландией. И больше всего на свете Лоркан хотел добиться именно этого.
Глава шестнадцатая
Моди лязга металла,
Неумное ты задумал:
Деньги отнять обманом
У дерева льдины шлема.
Сага о Гуннлауге Змеином Языке[12]
Гримарр был вожаком. И этот талант был у него врожденным, как цвет волос или глаз. Благодаря своему природному таланту он понимал, что разных людей нужно вести за собой по-разному.
Некоторым необходимо отдавать приказы, подталкивать, давать пинки, кричать, и чем больше их бьешь, тем послушнее и полезнее они становятся.
Но те, кого он вел сейчас, были норманнами — дерзкими независимыми воинами, с ними так обращаться нельзя. Для норманнов самый разумный подход — кнут и пряник, сила и лесть. А в случае с Торгримом Ночным Волком это представлялось единственным возможным выходом: он был норвежцем, а значит, не имел здесь кровного интереса, да и вассалом Гримарра он не являлся. На самом деле, если Торгрим и был чем-то обязан Гримарру за его помощь в ремонте корабля, то с лихвой оплатил долг, и не один раз, когда норвежцы ввязались в бой с ирландцами и вернули Конандиль в Вик-Ло. Это Гримарр, если уж честно, был у него в долгу.
Но сейчас Гримарру очень нужен был Торгрим. Ночной Волк нужен был ему гораздо больше, чем Гримарр Ночному Волку, но заручиться преданностью Торгрима оказалось непросто. И даже предложение Гримарра отдать часть награбленного в Ферне заманчивым ему не показалось. У Торгрима на корабле хватало своих богатств, и еще больше ждало его в Вике, как подозревал Гримарр. Торгрим хотел лишь вернуться домой.
Когда прибыл Берси, справившись с заданием, которое дал ему Гримарр, — заманить людей Торгрима сказочками о легком обогащении, — он заверил Гримарра, что моряки со «Скитальца» готовы к ним присоединиться. По словам Берси, который оставил их одних, чтобы они могли все обсудить, они проявили интерес к походу. Таким хитрым ходом Гримарр загнал Торгрима в тупик, как если бы привязал его к мачте «Скитальца».
Через час страж у дверей Гримарра впустил в дом одного из воинов Торгрима, как было известно Гримарру, одного из самых доверенных его людей — Агнарра.
— Ну и? — спросил Гримарр. Он старался, чтобы голос его звучал приветливо. — Что вы, парни, решили?
— Мы отправимся с тобой и поделим найденные сокровища, — ответил Агнарр. — Ноу нас есть только две недели, потом мы должны отчалить.
Гримарр кивнул. Он как будто лично там присутствовал и слышал весь разговор. Торгрим не желал принимать во всем этом участия. Орнольф, Харальд и Старри были на его стороне, хотя бы исключительно из преданности. Возможно, и Агнарр с ними. Но остальная команда… жажда золота, без сомнения, овладела ею. Они отправятся на поиски сокровищ, с Торгримом или без. И в итоге норвежцы достигли компромисса. Две недели. Но Гримарр полагал, что ему и недели за глаза хватит.
Остаток дня и все следующее утро Гримарр ждал, когда же у него в гостях появится сам Торгрим. Он ожидал услышать угрозы и брань, представлял, как Торгрим станет обвинять его в том, что он манипулирует его людьми, — и справедливо, поскольку он действительно ими манипулировал. Но Торгрим так и не пришел, из-за чего Гримарр беспокоился еще больше. Насколько мог судить Гримарр, Торгрим должен был по меньшей мере разозлиться. В худшем случае — прийти в ярость. И эта ярость могла перерасти в откровенную враждебность, что только осложнит ситуацию, когда они отправятся за сокровищами Ферны. На этот раз потрудиться придется Гримарру. Время доставать пряник.
— Берси! — позвал Гримарр. — Хильдер! — Эти двое играли в кости в дальнем углу зала, и они тут же встали и подошли. — Хильдер, ты сегодня утром был у реки. Как там дела у наших норвежских друзей?
— Точно не знаю, господин Гримарр, — ответил Хильдер. — Они работали, устанавливали валы, чтобы спустить корабль на воду. Говорили мало. Мне кажется, что они довольны друг другом.
— Хм, — хмыкнул Гримарр.
Обычно ему было совершенно наплевать, довольны норвежцы друг другом или готовы друг друга поубивать, но на предстоящей неделе в его интересах будет, чтобы среди них царил мир.
На датских кораблях, пострадавших из-за пожара, затеянного ирландцами, проводились последние ремонтные работы. На следующий день корабли загрузят припасами и оружием и спустят на воду, а послезавтра на рассвете они отправятся в путь. Гримарру сообщили, что норвежцы тоже готовятся к отплытию. Но предприятие станет успешным, только если между людьми не будет тлеть враждебность.
