обернулся к Акмалю. – Я тебе потом про ту служаночку доскажу. Нынче у нас, видишь, не в духе изволит быть ясновельможная панна…
А Алька тут и села. Так он… не про ее позор, выходит, рассказывал? Но как же… Отчего-то захотелось приложить ладони к ушам – так и казалось, что они огнем полыхают!
– Да ты сама попробуй, – Анжей, чуть пожав плечами, повернулся к ней. – Как есть пересолила!
А Алька глубоко вдохнула – и выдохнула сквозь зубы. Нет – не зря таки она миску ему на голову надевала. И вообще – давно хотелось!
*
Первым движением Алька все-таки зажала нос. А уж вторым – другой рукой – взмахнула мечом – и голова упыря, мерзко хлюпнув, отвалилась от плеч.
Кто-то резко дернул царевну за плечо, отбрасывая ее в сторону – как раз вовремя. Еще миг – и не успела бы она уклониться от руки уже безголовой нежити.
Алька передернулась. Никак не привыкнуть, что эти твари и без головы, и без рук продолжают двигаться. Нет, потом все-таки падают… но уничтожить их окончательно можно только огнем. Еще магией, но колдуна в отряде нынче не было. Приходилось по старинке.
Упыри – неживые твари с зеленоватой кожей и длинными клыками, жаждущие лишь теплой крови и плоти. Откуда они берутся? Почему-то никогда царевна не думала об этом. Никогда ей не нравились страшные сказки. Сейчас, взглянув в белесые бельма их глаз и вдохнув невыносимого смрада, она могла точно сказать: из могил. А почему?.. непременно надо подумать об этом да вызнать. Только после. Когда их рядом не будет.
В этот раз Алька не замирала и не цепенела. Просто при виде упыря единственное желание, которое оставалось в ней – чтобы эта противоестественная тварь никогда больше не существовала. А упырей было несколько. И каждый продолжал нападать даже тогда, когда его едва не на куски нарезали.
Гигантский костер в центре большой поляны разложили загодя, и в задачи учеников входило вовремя подбрасывать туда хвороста. Прочие богатыри загоняли тварей в огонь. Или, нарубив на куски, подтаскивали то, что от них оставалось. Впрочем, и ученикам пришлось помахать мечами – упыри, чуя живую плоть, нападали до последнего мига.
Смрад кругом стоял невыносимый. Смердел и костер, и сами твари. А уж когда Алька поняла, что сейчас некому, кроме нее, оттащить упыря к огню… Светик только что отбежал в ближайшие кусты – такой же зеленый, как и она. А Анжей, так вовремя отдернувший ее от безголового упыря, уже обернулся к следующему.
Постаравшись задержать дыхание, царевна все-таки наклонилась, ухватилась за полуистлевшую одежду и потащила.
…Алька не сразу поняла, когда все закончилось. Голова казалась уже чугунной от черного дыма и смрада. А еще было ясно, что несмотря на недавнее состоявшееся-таки прощание с остатками обеда, есть ей захочется ну очень нескоро. Кто-то взял ее под локоть и куда-то повел. Кто-то за спиной еще забрасывал остатки кострища. Кто-то ушел за оставленными в стороне лошадьми. И все это воспринималось сейчас будто в тумане.
– Ты молодец, царевна, – эти слова Михайлы все-таки наконец достигли сознания. Алька моргнула. Дыма кругом больше не было. Можно… вздохнуть наконец? С наслаждением набрала полную грудь воздуха и осмотрелась.
Богатыри так же, как и она, устало брели пешком, ведя коней в поводу. Лица братьев радовали глаз всеми оттенками нежной весенней зелени. Грязны все были по уши… и наверняка смердит от них всех сейчас за версту, просто сами они этого уже не чуют, вяло подумалось царевне.
– Молодец. Я сам, когда в первый раз с этими тварями столкнулся… в общем, ты куда как лучше справилась.
– А ты с ними не раз встречался? – Алька расширила глаза.
– А то, – глава отряда кривовато усмехнулся. – Я ж из приграничья родом. Не первый год тут нежить нет-нет да шалит. Тут любой малец ее хоть раз, да видел. Только раньше ее столько не было. Прежде и селяне сами справлялись.
– Так ты из здешних мест? А откуда..?
– Сейчас и увидишь. Сегодня в Елькино заночуем, а уж завтра в Камнев. Местному градоначальнику отчитаемся по зачистке. Заодно и узнаем, что там с твоим женихом решили…
На миг Альке захотелось вспыхнуть, как обычно, возразить – что никакой Елисей ей уже не жених, и вовсе ее его судьба не волнует… да вот сил на гнев вовсе не оказалось. Сегодняшний день был… не столько битвой, сколько работой. Тяжелой, муторной, противной, но необходимой, такой, от которой после каждый уголок в теле болит да ноет. Одно желание осталось – вымыться как следует, до скрипа, чистую рубаху натянуть – да в постель рухнуть, на перину мягкую, да чтоб простыни чистые сквозняком да солнцем пахли.
Да и на самом деле интересно все же, что там Наина с Елисеем-то решила.
Мысли ворочались тяжело. Камнев – приграничный город-крепость. Градоначальнику отчитаться… все знают, что коли надобно самой государыне о чем спешно доложить – так следует к главе ближайшего города ехать. А уж тот незнамо как… Впрочем, Алька-то знала – как. Всего-то навсего Наина, приняв правление, зачаровала по зеркалу на каждый город. Связь, правда, была односторонней – вызвать ее градоначальники никак сами не могли. Не маги ведь. Зато раз в седмицу правительница от каждого из них выслушивала – и вести, и жалобы.
Интересно, отчего у богатырей такого зеркала нет? Как-никак особый отряд.
Или… есть? А отчего сейчас отчет через градоначальника? Может, оттого, что колдун нынче не с отрядом? Может, он и зеркало хранит, и отчитывается? Он ведь может не только ответить правительнице, но и сам что срочное сообщить – тоже ведь маг. А о ней, Альке, отчего тогда не доложил? Уж он-то с первого дня был против того, чтоб она осталась…
…Али доложил? А Наина… да нет, чушь какая-то. Только с устатку такое и взбредет в голову. Кабы Наина знала, небось, давно бы стража возвернула блудную царевну на “путь истинный”. Алька вздохнула, припомнив, как сестрица кричала на ее учителей – мол, да хоть к стулу ее привязывайте, но чтоб занималась наследница!
А еще – как Наина жаловалась, мол, по зеркалу и не поймешь, врет ли тебе человек, али правду говорит. Лучше, чем весточки с голубями, да все одно… Для срочных вестей, мол, годится такой способ, а вот проверять каждого градоначальника непременно лично надо.
Никогда-то Наина людям не доверяла. Вот и Елисей ей никогда не нравился…
А еще теперь у нее, Альки, тоже есть зеркальце.
