— Так принести кофе?
— Я не хочу, дорогой, спасибо.
— А о чем ты думаешь? — поинтересовался Хорас и, не дождавшись ответа, спустился по ступенькам и уселся рядом, прислонившись плечом к жене. — Мне сегодня ночью приснился Брэдли. Словно не было никакого Афганистана и не существовало никакого бесовского «Талибана». Мне снилось, что мы сидим рядом, вот как сейчас, и по дороге к нам приближается он, в военной форме.
По щекам Греттен потекли слезы.
— И с ним идет Джан, — продолжил Хорас срывающимся голосом. — Она по-прежнему маленькая, пятилетняя, держится за руку старшего брата. И они идут к дому. Вместе.
Греттен промокнула глаза платочком.
— А затем я осознал, что они не живые. Что все мы мертвые. И это происходит на небесах.
Греттен всхлипнула и снова промокнула глаза.
— Извини, — сказал Хорас. — Мне не надо было говорить тебе такое. Но этот парень, который недавно приезжал сюда, меня взбудоражил. Ворвался в наш дом со своими бедами, будто у нас своих не достаточно.
Греттен всхлипнула и скатала платочек в шарик. Хорас взял фотографию дочери и вздохнул.
— Ты ни в чем не виноват, — произнесла Греттен — наверное, в тысячный раз за эти годы.
Он промолчал. Греттен вгляделась в фотографию Джан Харвуд.
— Эта женщина не имела права присваивать имя нашей дочери, — проговорил Хорас. — Это злодейство.
— Такое бывает, — тихо отозвалась она. — Я видела по телевизору, как одного преступника разоблачили. Он ходил на кладбища, искал могилы детей, умерших в раннем возрасте, и использовал их имена и фамилии для каких-то своих неблаговидных целей.
— А она красивая. — Хорас кивнул, рассматривая фотографию жены Харвуда.
— Да.
— И вот куда-то пропала, и этот парень переживает. Тяжело ему.
— Я много раз разглядывала ее фотографию, и знаешь, что заметила? Вот, посмотри сюда.
— Подожди. — Хорас достал из кармана рубашки очки в металлической оправе и надел. — Так куда ты хочешь, чтобы я посмотрел?
— Вот сюда.
— Я ничего особенного не вижу.
— Да смотри же, смотри.
Он взял фотографию в руки и оцепенел.
— Господи!
Глава тридцатая
На обратном пути я спросил Элмонта Себастьяна:
— Предположим, я выяснил, кто автор письма, и сообщил вам. Что вы с ней сделаете?
— Поговорю, — ответил он.
— Всего лишь?
— Да. Я скажу, что ей повезло, поскольку ее действия не причинили нашей фирме ущерба, и объясню, что предавать работодателя нехорошо.
Мы приблизились к магазину Теда, но Уэлленд проехал мимо.
— Куда мы едем? — обратился я к Себастьяну.
— Давайте спросим у него. Уэлленд, почему ты не остановился?
— Мне показалось, что этого не следует делать, сэр, — ответил водитель.
— Ты что-нибудь заметил?
— Да. Мне показалось, будто там кто-то ждет мистера Харвуда.
— Ну тогда остановись за поворотом.
Через несколько секунд меня высадили. Элмонт Себастьян улыбнулся:
— Всегда буду рад вас видеть, Дэвид. И подумайте еще раз над тем, что я сказал.
Я кивнул и вышел из машины, не закрыв дверцу. Себастьяну стоило только чуть придвинуться и закрыть ее, ничего бы с ним не случилось, но он не пошевелился. Уэлленд вылез, обошел автомобиль и захлопнул дверцу. Затем повернулся в мою сторону и снова, как и в первый раз, наставил на меня «пистолет».
И трижды «выстрелил».
Я медленно двинулся к магазину Теда, где стояла моя машина. Зазвонил мобильник.
— Сюда примчались телевизионщики, — сообщила мама. — Хотят поговорить с тобой, просят показать фотографию Итана.
— Значит, это уже попало в газеты.
— Я посмотрела сайты. Там везде заголовки: «Репортер „Стандард“ под подозрением после исчезновения жены» или «На допросе в полиции репортер „Стандард“ категорически отрицает свою причастность к убийству жены». Это уже передавали в новостях по телевидению и по радио. Какой ужас, Дэвид. Невозможно поверить. Прямо тебя, конечно, ни в чем не обвиняют, но эти намеки, домыслы…
— Как Итан?
— Сидит перед телевизором, смотрит диснеевские фильмы.
— Как он реагирует на телевизионщиков?
— Выглядывал в окно пару раз, пока я ему не запретила. Они ведь его сфотографируют, а потом станут всюду показывать.
— Он понимает, зачем они приехали?
— Нет. Я наплела ему про Бэтмена — вроде поверил. — Мама на секунду замолчала. — Подожди, тут отец хочет с тобой поговорить.
— Сынок, привет!
— Привет, папа.
— Где ты?
— Иду вдоль шоссе недалеко от Лейк-Джорджа.
— Я нашел для тебя адвоката, женщину. Ее фамилия Бондуран.
— Натали Бондуран?
— Да. Это французская фамилия?
— Не знаю.
— Я позвонил ей в офис. Она сказала, что хочет с тобой поговорить.
— Спасибо, папа. Это замечательно.
— Побеседуй с ней сегодня. Запиши ее номер. У тебя есть куда?
— Да.
Я вытащил блокнот, записал номер телефона, который мне продиктовал отец.
— Нужно позвонить ей прямо сейчас.
— Я это сделаю, как только сяду в машину.
— Один совет она тебе уже передала.
— Какой?
— Никаких разговоров с полицейскими.
В этот момент я увидел, что на стоянке у магазина Теда, опершись на капот отцовского автомобиля, стоит детектив Барри Дакуэрт. Теперь было ясно, почему Уэлленд здесь не остановился.
Детектив встретил меня улыбкой.
— Хороший денек вы выбрали для прогулки.
Его машина стояла рядом.
— Да, — кивнул я. Значит, сегодня за мной следили не только люди Себастьяна.
— Как вы здесь оказались? — спросил Дакуэрт.
— Я могу задать вам аналогичный вопрос.
— Мой ответ простой: я здесь по делу. А вы?
— Приезжал поговорить с Тедом.
— А потом решили прогуляться вдоль шоссе? Правда, недалеко.
Я хотел рассказать ему о встрече с Себастьяном, но решил, что он все равно мне не поверит.
— Захотелось прогуляться и поразмышлять.
— О том, что рассказал вам Тед?
— Да.
Дакуэрт вздохнул.
— Зря вы его побеспокоили. И вообще со свидетелями встречаться вам не положено.
— Но я хотел услышать лично от него то, что он сообщил вам.
— Услышали?
— Да.
— И по-прежнему считаете, что он лжет?
— Тед сказал, что их разговор с Джан записала камера наблюдения.
— Да, — подтвердил Дакуэрт. — Там в некоторых местах качество было неважное, но у нас его подправили. И смысл сказанного вашей женой вполне понятен.
— Для меня — нет.
— А для меня — да! — бросил детектив.
— Для вас — конечно. Потому что вы теперь уверены, будто мне известно, что случилось с Джан. Но это не так.
— С кем вы катались в лимузине по шоссе?
Пришлось признаться:
— С Элмонтом Себастьяном.
— А как он тут оказался?
— Захотел со мной побеседовать и приехал.
— В такую даль? Только чтобы побеседовать?
— Послушайте, — сказал я, — мне нужно вернуться домой. Дом моих родителей осаждают репортеры.
— Да, журналисты развеселились. Но я тут ни при чем. Это ваш приятель Ривз заварил кашу.
— А вы приехали сюда из-за меня?
— Не совсем, — ответил Дакуэрт. — Я направлялся в другое место, но решил остановиться, перекинуться парой слов с Тедом. А он упомянул, что вы были здесь, и ваш автомобиль оказался на стоянке.
— И вы решили меня подождать.
Зазвонил мобильник. Дакуэрт приложил его к уху.
— Да… хорошо… туда уже приехал коронер… думаю, отсюда не больше двух миль… скоро увидимся.
Он закончил разговор и убрал телефон.
— Что случилось? — спросил я. — При чем здесь коронер?
— Он нужен, мистер Харвуд. Потому что недалеко отсюда обнаружено неглубокое захоронение, почти у дороги. Захоронение свежее.
Я оперся на капот. В горле пересохло, в висках застучало.
— И кто там захоронен?
Дакуэрт пожал плечами.
— Кто? — крикнул я. — Джан?
— Труп пока не опознали. Но это женщина.
Я закрыл глаза. Неужели все должно было закончиться вот так?
Детектив тронул меня за руку.
— Садитесь в мою машину.
Мы направились в ту сторону, куда меня возил Себастьян, но примерно через милю Дакуэрт свернул на узкую петляющую гравийную дорогу. В салоне автомобиля детектива пахло картофелем фри. У меня в желудке заурчало, ведь я с утра не ел. Впереди дорогу загораживали несколько полицейских машин.
— Дальше мы пойдем пешком, — произнес Дакуэрт, выходя из автомобиля.
— Кто обнаружил захоронение? — спросил я.
Я надеялся, что детектив не заметит, как дрожат мои руки, как я нервничаю. Он ведь наверняка сочтет это признаком виновности. Но разве любой мужчина, особенно ни в чем не виновный, чья жена пропала, останется спокойным, когда его ведут на опознание трупа женщины, найденного в лесу, в свежем захоронении?
