— Что значит — частной?
— Она принадлежит не штату, а фирме. И даже охранники стали получать меньше, не то что прежде. Вот так.
Дуэйн перешел на полосу левее, чтобы обогнать автобус.
— У меня теперь из головы не лезет эта яхта. Очень хочется на нее посмотреть.
Она его не слушала. Думала о своей прошлой жизни. Наверное, он прав. Ведь последние несколько лет ей приходилось постоянно принимать решения. Причем не только за себя, но и за других. От этого устаешь.
— А сейчас ты чувствуешь себя свободным? — спросила она.
Дуэйн прищурился.
— Ясное дело. Не дай бог снова вернуться туда.
Она его понимала, потому что чувствовала себя так, будто сама вырвалась из тюрьмы. Освободилась, перепрыгнув через стену. И вот теперь едет по шоссе, забросив ноги на приборную панель, а ветер колышет волосы.
Казалось бы, свободна, черт побери. Наконец-то пришло время. Но почему же нет радости?
План у них был довольно простой. Посетить оба банка и извлечь из сейфов товар. Затем позвонить парню, телефон которого имел Дуэйн. Тот предложит цену за товар. Кейт заранее решила торговаться. Если цена их не устроит, они будут искать другого человека. Где это сказано, что надо принимать первое попавшееся предложение? Видимо, стоит подождать и поискать. Но в любом случае скоро они станут богатыми. Единственный вопрос — насколько. Этим вот и жила она все последние годы. Предвкушением богатства. Это огромный стимул. А богатство должно прийти в миллион долларов, не меньше.
Все могло случиться много раньше, если бы этот придурок не загремел в тюрьму за нанесение тяжких побоев. Ключ от ее сейфа остался у него. Пришлось ждать. Ничего больше не оставалось.
И главное, надо было скрыться. Потому что ее обязательно станут искать. Кейт не ожидала, что курьер останется жив. Но так случилось, об этом написали газеты. А это значит, что как только он оклемается, то сразу примется ее искать. Еще бы, ведь она с подельником лишила его не только бриллиантов на целое состояние, но и левой руки.
В общем, она рисковала больше, чем Дуэйн. Его курьер не видел, а вот ее — да. Прежде чем отключиться, он смотрел ей прямо в глаза. Долго. Она не ожидала, что он выживет, потеряв столько крови. А про нее курьер просечет довольно быстро. Ведь он не дурак. Сообразит, что к чему и как она вышла на него. Возьмет за задницу свою бывшую подружку Аланну, с которой она, называющая сейчас себя Кейт, работала тогда в баре в пригороде Бостона.
Однажды вечером, когда у них выдалась свободная минутка перекурить, Аланна, судорожно выпуская дым, принялась ругать своего любовника. От нее Кейт узнала, что тот часто уезжал — кажется, куда-то в Африку, — и когда Аланна спрашивала, чем он зарабатывает на жизнь, парень напускал на себя таинственность. Любовью они занимались в номерах отелей, к себе домой он ее никогда не приводил. И вот недавно любовник вез Аланну в своем «ауди» и остановился у какого-то здания, сказал, что ему нужно заскочить на несколько минут для разговора. Она от нечего делать решила порыться в его спортивной сумке и обнаружила, что, во-первых, оттуда совсем не пахнет потом, как следовало ожидать, а во-вторых, там не было никаких маек, спортивных штанов и кроссовок. Зато там находились небольшие, обтянутые бархатом коробочки. В каждой — десяток бриллиантов. К сожалению, парень вернулся раньше, чем она ожидала, застал ее за этим занятием и рассвирепел. С тех пор он ей больше не звонил.
На женщину, которая теперь называла себя Кейт, рассказ произвел сильное впечатление. Подумать только, бриллианты! Ее тогдашний любовник, Дуэйн, возбудился, узнав о бриллиантах, и немедленно предложил план действий. Они выследили того парня, вычислили, чем он занимается. И однажды встретили его в лимузине, когда он приехал поездом из Нью-Йорка.
Через пару месяцев после этих событий в одной газете появилось сообщение, что у причала выловили тело некоей женщины по имени Аланна Дайсарт. У Кейт были все основания полагать, что перед смертью Аланна назвала своему убийце имя той, кому выболтала о бриллиантах.
Теперь курьер знал ее настоящие имя и фамилию: Конни Таттингер, — поэтому исчезнуть надо было обязательно.
— Наверное, о тебе уже передали в новостях, — произнес Дуэйн.
— Скоро узнаем, — отозвалась она. — Сверни на следующем большом перекрестке к какому-нибудь отелю.
Дуэйн быстро нашел нужный отель с помещением для деловых людей, где можно просмотреть свой электронный почтовый ящик, если вы оказались одним из немногих, кто не захватил в дорогу ноутбук. Кейт вошла в офис, сказала девушке за стойкой, что они с мужем собрались снять здесь номер, но вначале она хотела бы узнать, как самочувствие больной тетки Белинды. У нее телефон постоянно занят или включается автоответчик. Очень странно. Поэтому ей нужно посмотреть свой почтовый ящик — может, там есть какое-нибудь сообщение. Если Белинде стало хуже, то им придется вернуться к себе, в Мэн.
Девушка за стойкой позволила воспользоваться компьютером бесплатно. Кейт зашла на сайт газеты «Стандард», затем на сайты двух местных ТВ-каналов. Ей нужно было узнать, большой ли шум поднялся по поводу исчезновения Джан Харвуд и найден ли труп. На это много времени не потребовалось. Закончив, Кейт повернулась к девушке:
— Спасибо. К сожалению, тетке действительно стало хуже. Придется возвращаться.
— Я вам сочувствую.
— Ну как? — спросил Дуэйн, когда она вернулась в машину.
— Ее пока не нашли.
— Хорошо.
— Да, но скоро найдут, не сомневайся.
Дуэйн задумался.
— Знаешь, я бы сейчас пожрал чего-нибудь.
Глава двадцать седьмая
Как только я вошел, Итан сразу кинулся ко мне. Я поднял его и расцеловал в обе щеки.
— Я хочу домой, — сказал он.
— Пока тебе придется побыть здесь.
Итан покачал головой.
— Я хочу домой, к маме.
— Я же сказал, что она еще не пришла.
Сын захныкал, заелозил у меня на руках. Пришлось опустить его на пол.
— Иди поиграй.
— Почему они забрали твою машину? — спросила мама, как только Итан снова скрылся в гостиной.
— Ты бы видела, что они наделали в его доме! — воскликнул отец. — Перевернули все вверх дном.
Мы вышли на веранду, где Итан не мог нас слышать.
— В том, что случилось с Джан, в полиции подозревают меня, — произнес я.
— О, Дэвид. — Мама была больше опечалена, чем удивлена.
— Думают, что я ее убил.
— Почему они так думают?
— Потому что… — Я замялся. — Понимаешь, как-то так все сложилось, будто я это подстроил. Странные совпадения — например, тот факт, что с пятницы Джан, кроме меня, никто не видел. Затем эта путаница с билетами, купленными по Интернету.
— Какая путаница?
— Оказывается, Джан заказала только два билета, взрослый и детский, и у меня нет никаких доказательств, что это сделала она. Затем вообще какая-то бессмыслица. Владелец магазина в Лейк-Джордже просто лжет.
— Дэвид, я ничего не понимаю, — вздохнула мама. — Зачем ему лгать? Чтобы у тебя были неприятности?
— Дэвиду нужен адвокат, — заметил папа.
— Сейчас мне необходимо поехать и поговорить с этим человеком. Вероятно, это проделки Элмонта Себастьяна.
— Кого?
— Элмонта Себастьяна, — ответил я, — владельца частных тюрем. Он имеет на меня зуб. Ведь только одно подозрение в убийстве жены уже исключает всякую возможность публикации моих материалов по поводу подкупа членов городского совета в связи со строительством в нашем городе частной тюрьмы.
Да, такое вполне возможно. Есть много способов заставить замолчать репортера. Элмонт Себастьян, наверное, выбрал этот. Но даже если так, при чем здесь то, что я узнал в Рочестере? Насчет прошлого Джан?
— Я хочу пить, пойдемте в кухню, — произнес я, решив рассказать об этом родителям.
Через полчаса я отправился в путь на автомобиле отца. Выслушав мой рассказ о том, что я узнал в Рочестере, он разразился тирадой по поводу некомпетентности государственных служащих, выдавших Джан свидетельство о рождении.
— Этим людям платят огромное жалованье, а они работают спустя рукава!
Маму мой рассказ сильно встревожил.
— Что мы ему скажем о матери? — спросила она, вглядываясь во двор, где Итан гонял крокетные шары.
Я выдал свою версию насчет программы защиты свидетелей, в которую уже сам слабо верил. Отец продолжал твердить насчет адвоката. Я был с ним согласен и попросил найти кого-нибудь, занимающегося уголовными делами.
Всю дорогу я не переставал посматривать в зеркальце заднего обзора, ожидая увидеть синий «бьюик» или какую-нибудь другую машину: ведь если детектив Дакуэрт действительно меня заподозрил, то наверняка решил не упускать из виду, — но сзади все было чисто. Вероятно, за мной сейчас следили, но делали это очень осторожно.
