Административное здание ни на секунду не заинтересовало Юрия Саввича. Он никогда бы не поверил, что его жена или её сестра способны, приехав в чужой город, немедленно отправиться по каким-то своим делам в местный Городской Комитет. "Скорее всего, они в магазине, - решил он, - но для очистки совести надо всё же сбегать в столовую". В столовой их не оказалось. Тогда Юрий Саввич отправился на поиски в магазины. Магазинов было два: один торговал хлебом, другой - универмаг - всякой ерундой, какой обычно торгуют провинциальные универмаги. Но Юрия Саввича меньше всего занимал петровский ассортимент. Тем более, того, что он искал, в магазинах не оказалось.
Тогда Юрий Саввич понял, что Лора и Тоня покинули пределы площади и теоретически могут сейчас находиться абсолютно в любой точке города. Он растерялся. Но вдруг вспомнил, что где-то тут неподалеку был туалет, про который говорил водитель, и где уже побывали многие пассажиры, включая Леночку. Рассудив, что дамы вполне могли заглянуть в помещение под литерой Ж и после прогулки, Юрий Саввич решил немедленно отправить туда свою дочь на разведку.
Он кинулся к автобусу. Но едва ступил на подножку, как услышал гневный оклик водителя:
- Ну что, нашли своих... женщин?!
- Пока нет.
- И долго вы их собираетесь искать? Это не такси, милый мой. Это рейсовый автобус. Рей-со-вый! Понятно? Он по расписанию ходит, а не так… когда кому заблагорассудится. Мы стоим уже лишних полчаса, а вы мне говорите: "Пока нет!"… Что делать-то будем?
- Ну, извините, - залепетал Юрий Саввич, - извините, пожалуйста! Может, ещё немножко подождёте? Что же нам, здесь оставаться? Куда же мы денемся? Ведь с билетами... сами знаете, как. Мы же никогда не уедем отсюда…
- Ладно, жду еще пятнадцать минут. И всё! Хотите - поезжайте с нами. А этих тут оставьте - будет им урок. А хотите - оставайтесь и ищите их, сколько влезет.
С этими словами он отвернулся.
Схватив дочку за руку, Юрий Саввич стремглав вылетел из автобуса, на ходу объясняя девочке свой план.
- Ты зайди туда и позови их. И подожди ответа…
Спустя некоторое время, девочка вышла из сортира.
- Там вообще никого нет. Ни одного человека. Я везде посмотрела.
- А ты их звала?
- Звала.
- И что?
- Ничего.
Вдруг страшная мысль, как змея, вползла Юрию Саввичу в голову. Он похолодел.
- Стой здесь! - скомандовал он дочке, а сам бросился на мужскую половину в надежде найти останки дорогих ему некогда женщин. Но вскоре вышел в растерянности.
- Их там нет. Странно…
К автобусу родственники пропавших без вести не торопились. Перспектива остаться на чемоданах в этом захолустном городишке их не радовала. А водитель, похоже, слов на ветер не бросал. Оставалась единственная надежда - беглянки вернулись и ждут их в автобусе.
Но - увы и ах!..
- Слушайте, я больше ждать не могу! Вы меня извините, придётся вам забрать свои вещи... Кто знает, где они? А, может… их убили, а мы тут ждём! Я бы вам посоветовал обратиться в милицию. А у меня - расписание...
Юрий Саввич весь красный, покрытый каплями пота, поминутно вытиравший лицо и шею платком, с отчаянием посмотрел на циничного водилу.
- Что ж, возможно, вы правы...
И уже через несколько минут в окружении сумок и чемоданов Юрий Саввич тоскливо смотрел вслед неуклюжему автобусу, следовавшему по маршруту Москва-Кострома.
- Папа, иди сюда, - позвала с покосившейся скамейки под корявым деревом Леночка.
Юрий Саввич вздохнул и опустился рядом с дочерью. Он отчаялся. Он решительно не знал, что делать. Он не хотел верить в убийство жены и свояченицы. Ему претила мысль о том, что их растерзанные тела, возможно, лежат в придорожной канаве, припорошенные листьями. Или брошены на пустыре "на съеденье птицам окрестным и псам".
Он сбился с ног, не понимая, за что хвататься. Искать ли женщин, но где? Куда идти в этом незнакомом городе? Если он двинется на поиски, что делать с Леночкой? Оставить её одну с поклажей - немыслимо. Может статься, воротившись, он не найдёт ни Леночки, ни поклажи. Отправиться на поиски, обвешавшись сумками и таща за собой дочку? А если в это время вернуться-таки сёстры? Легко представить, что тогда начнётся... Страшная безысходность обволокла мозг Юрия Саввича и парализовала его тело. Неизвестно, сколько ещё времени он просидел бы под корявым деревом, предавая себя страшным измышлениям, как вдруг Лора с Тоней радостно выскочили из какой-то подворотни. Радость их, судя по всему, объяснялась четырьмя тяжёлыми пакетами - по пакету в каждой руке. Завидев Юрия Саввича, они бросились к нему. Казалось, они ничего не замечали. Ни отсутствия автобуса, ни чемоданов, валявшихся на земле, ни страдания, написанного на лице у Юрия Саввича.
- Юрик, посмотри! Мы яблок купили! - закричали они издалека.
Сражённый таким коварством, Юрий Саввич остолбенел.
- Где вы были? - наконец прохрипел он.
- Да мы же яблок купили, - затрещала Тоня, - смотри какие яблочки. Ну, просто наливные! Здесь в овощном… По пятьдесят копеек… Такую очередь отстояли!..
- Где вы были, я вас спрашиваю!!! - взревел Юрий Саввич.
- Ты чего, Юрик? Я же говорю, мы в очереди стояли за яблоками. Яблоки хорошие, по пятьдесят копеек. А где автобус? - тут только до них стало доходить, что случилось что-то неладное.
Юрий Саввич ничего не ответил, а только развернулся к любительницам яблок спиной и в сердцах сплюнул.
- А зачем вам столько яблок? - спросила Леночка, всё это время хранившая невозмутимость.
Но дамы не успели ответить. Потому что, вдруг обернувшись, Юрий Саввич, потрясая в воздухе кулаками, прокричал :
- Чтоб вас с них пронесло!!!
Всё остальное происходило, точно во сне. Кое-как они купили билеты. Кое-как уехали вечером того же дня в Кострому. Кое-как успели на пароход. Яблоки они выбросили.
Федька
Зимой рано темнеет. Ещё только отбивают часы в родительской спальне четыре удара, а уж совсем темно за окном.
Федька, семилетний мальчик, приготовил уроки и теперь не знает, чем бы занять себя. Володя, Федькин товарищ, заболел и прийти сегодня не сможет, и Федька, так привыкший за последнее время к его обществу, отчаянно скучает. И уже подумывает, не сходить ли попроведать товарища: до пяти он, пожалуй, успеет. Но в это самое время во всём доме, где живёт Федька, гаснет свет...
Случилось так, что неделю тому назад Федькин отец уехал по делам в другой город. И по рассеянности увёз с собой ключи от квартиры. Остался у Федьки с матерью один на двоих комплект ключей. Мать хотела было дубликат сделать, да единственная мастерская в посёлке не работает – скобяных дел мастер запил. И Федьке с матерью пришлось выкручиваться. Утром Федька шёл в школу, мать запирала дверь и ключи уносила с собой. После обеда ключи оставались у Федьки. Федька делал уроки, гулял, но к пяти возвращался – матери дверь открывать.
Спервоначалу Федьке нравилось, что отец увёз ключи. Ужас, как любил Федька всякого рода недоразумения. И то, как они с матерью менялись в назначенный час ключами, представлялось Федьке забавной игрой. С вечера Федька торжественно говорил матери: «Сверим часы!». И долго потом крутил стрелки, озабоченный якобы тем, чтобы выставить точное время. «Часы испортишь!» – смеялась мать. Но Федька только сопел в ответ. А когда после школы или к пяти торопился Федька домой, то непременно нахлобучивал поглубже капюшон куртки – так, чтобы не было видно глаз – и на каждом шагу озирался, воображая, что за ним слежка и что идёт он на явку.
Но вскоре эта игра Федьке прискучила. К пяти часам во дворе только-только начинало собираться общество. Ребята жгли костёр, лепили из снега фигуры или снежную крепость, отправлялись на каток или на ледяную горку, что в школьном дворе, а Федьке приходилось тащиться домой, мать встречать.
А мать, между тем, домой не спешила. То в один магазин после работы зайдёт, то в другой... Однажды Федька слышал, как отец говорил: «Для женщин ходить по магазинам – это своего рода развлечение...» И теперь Федька не сомневался, что мать развлекается, пока он, бедный, поджидает её дома. И когда мать приносила домой большие пакеты и выкладывала их содержимое на стол в кухне, Федька думал: «Ишь, сколько всего накупила!». И с горечью заключал, что в отличие от него мать неплохо проводит время.
– Ходила бы днём по своим магазинам! – выговаривал Федька матери. – Я тебя в пять жду, а ты когда приходишь? Из-за тебя я гулять не успеваю!.. Сначала жду тебя, потом ужинать надо, потом уроки проверять, потом спать ложиться... Так вся жизнь пройдёт! Когда же я гулять буду?!
– Вот и ходи днём гулять, – улыбалась мать одними глазами.
И Федька чувствовал, что она смеётся над ним, но не понимал, что смешного в его словах. Ведь он и так гулял днём! Уроки он готовил быстро и уже в три выходил во двор. Но гулять было скучно, потому что двор был пуст. В одиночестве бродил он по двору, бороздил пушистый, неутоптанный снег, поднимая ногами белые вихри, и, от нечего делать, пулял снежками в кошек. Кошки с противными воплями разбегались, и Федька снова оставался один во дворе. Пробовал Федька ходить и на каток, и на горку. Но что, скажите, за радость скользить, если никто не толкает тебя, никто не визжит или не пытается запрыгнуть на твои санки сзади?
