Цветок в кабинете доктора очень сильно походил на того кроху, что проклюнулся из семечка, врученного мне на отборе. Та же форма листьев, та же сеточка на зеленом глянце. И он вовсе не выглядел страдающим от недостатка жидкости. Наоборот, производил впечатление совершенно довольного жизнью.
Как и тот малыш, которого я совсем недавно посадила в горшок в Аквитуме, этот цветок не воспринимался просто как растение. В нем чувствовалась душа. Живая душа.
Невольно подумала, что случилось с тем моим малышом. Отбор закончился, и выросшие семена наверняка уже продемонстрировали распорядительнице. Стало ясно, кто и с какими намерениями подходил к князю.
А мой цветок, наверное, так и остался стоять в опустевших покоях. Или его и вовсе выбросили. Меня не стало, и потребность проверять мои чувства, разумеется, тотчас отпала.
Внезапно пришла в голову еще одна мысль, которая почему-то не возникала раньше. Я тосковала по Диллону, сокрушалась, что он пытался поставить меня на место любимой невесты. Но совсем забыла о том, что у отбора должен был быть вполне конкретный финал. Я выбыла из числа участниц, но другие-то остались. И кто-то из девушек наверняка выиграл. А это значит…
Дышать стало тяжело. Пелена слез заволокла глаза, и я едва сдержалась, чтобы не разреветься прямо здесь, в присутствии странного доктора. Через сколько времени состоится свадьба? Или она уже случилась? Князь должен был выбрать жену, и в объятьях какой-нибудь преданной ему красавицы он не сразу, но постепенно непременно забудет свою Инейс. И тем более меня. Выбросит из памяти, как досадное недоразумение. Ну, подумаешь, была какая-то человечка. Была – да сплыла.
Я стояла спиной к врачу, продолжая рассматривать цветок, но все глубже и глубже зарываясь в собственные мысли. А слезы все-таки сорвались, обожгли щеки, колючими дорожками побежав по лицу вниз. Какой смысл искать способы вернуться, если вакантное место невесты уже занято?
– Ты всегда так быстро сдаешься? – голос за спиной прозвучал с очевидной усмешкой, и я не сразу поняла, что доктор неожиданно перешел на «ты». – Даже не попытаешься бороться за свою любовь?
Я обернулась, тут же натыкаясь на такой пронзительный взгляд, что даже слезы разом высохли.
– Кто вы? – повторила заданный недавно вопрос, ответа на который так и не получила до сих пор.
– Сергей Петрович Рокотов, врач-психотерапевт, – проговорил мужчина то, что было написано на его бейдже. Продолжая смотреть на меня и будто ожидая чего-то. Но чего? Что я сама все пойму?
– Мы встречались раньше? – я напрягла память, пытаясь уловить, где и когда могла его видеть. – Почему вы так со мной говорите? И на «ты»?
Он неопределенно пожал плечами: типа, сама догадайся. С радостью бы, да только ничего внятного не лезло в голову. Если и видела когда-то, то это было слишком давно.
– Так что насчет любви, Олеся? – его губы чуть дрогнули, но назвать усмешкой это я бы не смогла. – Просто отпустишь ее?
– Не понимаю вас, – я поежилась. – Говорите загадками. Что я могу сделать? Мне даже никто не верит!
– А зачем тебе чья-то вера? – он приподнял бровь. – Или ты сама сомневаешься? Может и не было никакого князя Диллона Мириола в твоей жизни? И ни в каком отборе ты не участвовала? Наглоталась воды во время приступа аллергии в салоне? Я знаю хорошее средство от таких проблем, все последствия убирает на раз. Подсказать?
Наверно, если бы подо мной сейчас разверзся бы пол, я изумилась бы меньше. Ведь не успела ему ничего рассказать. Ни единого слова! И Таня тоже клялась, что не давала врачу никакой информации обо мне.
Но, тем не менее, он знал. Все знал и, сообщив мне об этом, ждал реакции.
– Цветок ты так и не полила.
– Откуда он у вас? – я развернулась, снова окидывая взглядом знакомые листья. – Такие ведь росли только в Аквитуме. И еще… – внезапно вспомнила рассказ Беллы. Про того, кто первым занялся выращиванием этих чудо-растений.
– И еще… – улыбку на этот раз он скрывать не стал.
– Отшельник? – ставшие непослушными губы едва шевелились. – Тот самый? Но он же умер…
– Как видишь, нет, – мужчина поднялся из-за стола, подходя ко мне. – Смерть вообще понятие относительное, девочка. Иногда мы хороним сами себя, тогда, когда должны жить и заниматься совсем иным. Вот и ты предпочла умереть. Это же проще, правда?
– Я не понимаю… – в глазах снова закипели слезы. – У меня просто не было выбора.
– Выбор есть всегда, – банальная фраза, но сейчас она оказалась для меня сродни ожогу. – Главное – хотеть его сделать.
– Я хотела… хочу… – пролепетала не ему – скорее, самой себе. – Но только не знаю, что можно сделать. Я ему не нужна, да и вернуться туда нет никакой возможности.
– Полей цветок, – кивнул врач на горшок на подоконнике. Голос прозвучал твердо, настойчиво, будто от этого моего действия зависело что-то важное.
И я подчинилась. Нет, не ждала, что это на что-то повлияет, но надо было чем-то занять и руки, и мысли.
Едва земля в горшке впитала влагу, изумрудные листики затрепетали. Так же, как тогда, когда я держала в ладони крохотное семечко и оно оживало у меня на глазах. Тугой бутон качнулся, словно вздыхая, и медленно начал раскрываться.
Комната тотчас наполнилась нежным ароматом. Свежим и тонким, действительно отдаленно напоминающим запах роз. Но только гораздо приятней. Ярче. Эффектнее.
– Твой тоже расцвел. Там, – негромко, но уверенно произнес мужчина. – И князь знает правду.
– Правду о чем? – у меня перехватило дыхание, потому что ответ был не нужен. Я и так все поняла. Участницы отбора сажали цветы, чтобы стало известно их подлинное отношение к князю драконов. И, выходит, мой цветок раскрыл Диллону всю правду. Но только что менялось? – А кто посадил этот? – я снова посмотрела на уже полностью раскрывшийся бутон. Нежные ярко-розовые лепестки легонько шевелились. Словно шептали… Возможно, я сходила с ума, но в тишине кабинета, под пристальным взглядом странного доктора мне чудился ставший родным голос. Голос, произносящий мое имя…
– Что мне делать? – снова пробормотала едва слышно, так что сама с трудом различила слова. Но ведь Белла говорила, что к нему, к отшельнику, приходили те, кто отчаянно нуждался в важных ответах. И получали эти ответы.
У меня вопросов было слишком много. Как случилось все то, что случилось? Как могло оказаться, что умерший в другом мире и много десятилетий назад человек стоит сейчас передо мной, живой и невредимый? Какая связь существует между им и мной? Где таится дверь между моим привычным миром и далекой страной, в которое осталось сердце? И еще много-много других вопросов.
Но что-то подсказывало, что ответ я могу получить лишь на один. Самый главный. И решение должна принять прямо сейчас.
– А как же мои близкие без меня? – мужчина снова не ответил, и я опустила глаза: этот вопрос тоже был не главным. Все, что на самом деле сейчас имело значение… – Я нужна ему?
Шелковые лепестки магического цветка встрепенулись. Потянулись ко мне, и я ощутила, как пальцы утопают в их невероятной мягкости. Машинально отдернула руку, прижимая ее к губам. И… словно ощутила теплое дыхание, облаком окутавшее кожу. Нежность других губ, которую не успела попробовать… там.
– А как же Инейс? – отшельник вместо ответа лишь покачал головой. Это снова не главный вопрос. А значит, не важный. Я должна была принять решение. Всего одно.
Как ни странно, сердечный ритм восстановился. Сердце больше не выпрыгивало из груди, и терзающее меня смятение улеглось. Больше того: впервые за долгое время я чувствовала, что все происходящее – правильно. Как будто после долгого блуждания по темному лесу наконец-то вышла на освещенную тропинку.
Она и правда виднелась передо мной, словно я ни в кабинете дорогой клиники находилась, а где-то посреди дикой, почти не тронутой человеком природы. Извивалась между внезапно появившимися деревьями, наполненная мягким, едва различимым светом.
