– Нет, все же любовь, это тяжелейшая форма заболевания,– сделав изрядный глоток вина, Волан с видом человека знающего цену своим словам, уставился на Георга.
– Ну так и занялись бы этим недугом. Вы ведь любите разные загадки, да посложнее.
– Я еще не сошел с ума, взваливать на себя неразрешимое. Нет, был один мастер, который захотел вывести формулу любви, вот только не ту цель в жизни он выбрал.
* * *
– Адель. Милая моя баронесса. Как я рад вас видеть в добром здравии.
Джеф первый, церемонно припал к ручке баронессы Гринель. Со стороны могло показаться, что король проявляет дань уважения по отношении к женщине из благородного сословия, но Адель почувствовала как подрагивает его рука, как вздрогнули губы, коснувшиеся ее запястья. Он по настоящему волновался за нее. Нет, не так. Он боялся за судьбу своей дочери, он был вне себя от ярости. Все так, вот только назвать ее дочерью и проявить по настоящему отцовские чувства король не мог себе позволить даже в узком кругу или наедине. И это при том, что он бросил армию и примчался в Хемрод, едва до него дошла весть о том, что она находится здесь.
Но опять таки, он не навестил ее в гостинице, где остановилась Адель. Нет. Подобное не достойно короля и никак не отвечает интересам короны. Сейчас он находился в ратуше, прибыв якобы по делам, куда и вызвал ее. И снова, не она была первой кого принял король. Ей даже пришлось какое-то время обождать в приемной, пока его величество принимал членов городского совета.
Кстати, первым, кто выразил свои поздравления по случаю избавления от плена был барон Клод. Он же задал кое-какие вопросы. Оказывается им уже было известно, кто именно командует отрядом, доставившим столько неприятностей памфийской армии. Слова Адель, только подтвердили это.
– Благодарю, ваше величество, все просто замечательно,– сделав учтивый поклон, ответила она.
– Это радует. Я приношу вам свои извинения за то, что вы оказались в такой незавидной ситуации, но клянусь, обидчик поплатится за свое деяние.
– Но со мной не произошло ничего страшного. Мало того, обо мне проявляли заботу и предоставили максимально комфортные условия, какие только возможно в походных условиях. Кроме того, меня сопроводили в Хемрод, без какого-либо выкупа.
– Это учтут, когда будут судить этого негодяя.
– Но он рыцарь и барон, воин состоящий на службе короля Несвижа.
– Выскочка и негодяй. Не стоит больше о нем вспоминать. Очень рад, что с вами все в порядке. Кстати, завтра в столицу отбывает один отряд, так что я думаю они смогут взять о вас заботу и препроводить домой. Барон Клод, это не вызовет сложностей?
Проклятый лицемер. Ну почему ты не можешь обратиться ко мне запросто? Почему при всем трепетном отношении ко мне, ты должен прятаться за этой маской, даже когда мы одни? К чему эта игра, если все вокруг все знают? Про барона вообще лучше не вспоминать, уж ему-то известно такое, о чем иные и не догадываются. Почему не сказать, что это эскорт, который отправится ни по каким-то там делам, а будет сопровождать именно ее? Она злилась на этого человека и в то же время любила его. Господи, как же сложна жизнь.
– Никаких трудностей, ваше величество,– тут же заверил короля барон.
– Баронесса подтвердила, личность разбойника?
– Ваше величество, он не разбойник,– попыталась восстановить справедливость Адель.
– Да, ваше величество,– все так же бесстрастно произнес главный королевский шпион.– Это барон Авене, произведенный в рыцарское звание и получивший титул по последнему указу короля Берарда.
– Вот и хорошо. Баронесса, больше не смею вас задерживать.
– Ваше величество, я весьма вам признательна за то, что вы проявляете такую заботу, но к сожалению, вынуждена отказаться от вашего предложения. Хемрод замечательный город и я хотела бы задержаться здесь не на долго.
– Не думаю, что это правильное решение, баронесса,– построжавшим голосом, произнес король.
– Вы приказываете мне уехать?
– Нет, я не приказываю. Но думаю, что на территории Памфии вы будете в большей безопасности.
– А разве Хемрод не часть Памфии?
– Баронесса.
– Ваше величество, коль скоро вы мне не приказываете, то я все же хотела бы задержаться в городе. Новые впечатления, это всегда так увлекательно. С вашего позволения, ваше величество.
– Да. Вы можете идти. Барон Клод,– когда дверь за девушкой закрылась, обратил свой взор на своего доверенного король.
– Я обо всем позабочусь, ваше величество.
– Хорошо. Тебе удалось, выяснить еще что-нибудь об этом наемнике?
– Пока не все, но уверяю вас, уже совсем скоро, я смогу представить его вам. Живого или мертвого.
– Живого, барон. Только живого.
– Слушаюсь, ваше величество.
Сразу покинуть ратушу у Адель не получилось. Едва она вышла из комнаты занятой королем, как к ней подошел один из рыцарей и со всей учтивостью попросил проследовать за ним. Она прекрасно знала этого молодого человека, поэтому пошла следом, без капли сомнений. Путь предстоял недолгий, и вскоре она оказалась у двери, на которую любезно указал рыцарь и встал рядом, с видом человека, который готов преградить путь любому, кто пожелает пройти следом за ней.
– Адель, сестренка!
Едва войдя в полутемное, из-за зашторенных портьер, помещение, она тут же оказалась в крепких и таких родных объятиях. Кронпринц Джон, в отличии от своего отца, не стеснялся проявлять свою любовь по отношении к сестре, правда, только наедине. Но и на людях, он вел себя с ней настолько любезно, что каждому было понятно, эта девушка ему чрезмерно дорога.
Их дружба и родственные узы имели глубокие корни. Будучи старше ее на несколько лет, Джон всегда опекал младшую сестру, хотя она и была результатом внебрачной связи короля и замковой служанки. Никто и никогда не смел обижать маленькую Адель, если поблизости оказывался малолетний принц, а вскоре позабыли о таком и в его отсутствии, так как он всегда наказывал обидчиков с детской непосредственностью и пылом. Многие дети придворных щеголяли синяками, поставленными дланью кронпринца.
Разумеется, подобное отношение не могло найти одобрения со стороны короля и принца Джона нередко наказывали за это. Но мальчик проявлял упорный характер не желая мириться с тем, что ему надлежит игнорировать сестру. Он как и любой ребенок хотел иметь братьев и сестер, но был лишен такой возможности. Из всех детей короля выжил только он, королева же теперь была бесплотной. Однако, отцу все же удалось добиться того, что вскоре после появления при дворе этой девочки, мальчик стал более сдержанным, во всяком случае на людях. Шли годы и дети все больше сближались, эта же маленькая бестия, смогла проложить дорогу и к сердцу самого короля, хотя и не смогла полностью растопить лед, сковавший его. Удивительное дело, но даже королева, относилась к незаконнорожденной с некой долей ласки. Во всяком случае, она не ненавидела ее и не старалась всякий раз унизить или оттолкнуть от себя, а ведь должна была.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
