Вообще, рождение Адель случилось только из-за недогляда самого короля. Ее мать была очень привлекательной, хотя и простолюдинка. Однажды, будучи в возбужденном состоянии король просто завалил ее в постель, не в состоянии совладать с собой при виде прибирающейся в его спальне девушки. Потом он просто забыл о данном происшествии. Служанку удалили от двора когда ее положение скрывать было уже невозможно, о том кто является отцом будущего ребенка, ее не спрашивали, а она предпочитала помалкивать, боясь навлечь на себя гнев. Знай Джеф первый об этом и плод непременно вытравили бы, но он пребывал в неведении. Когда же девочка родилась, у него не поднялась рука на свою кровь.
Мать и девочку поселили в деревне, в полной безвестности. Однако, политика это грязное дело. В Памфии назревал заговор и девочку решили похитить. Как заговорщики собирались использовать незаконнорожденную при живом кронпринце, было абсолютно непонятно. Некоторые полагали, что все это было проделано по заказу загросцев, те любили грязные интриги, для которых совсем не помешает даже такой незначительный козырь. Другие считали, что к данному происшествию имеет отношение несвижский пес, барон Гатине. Во время похищения ее матушка погибла. Саму девочку удалось вызволить из рук похитителей, но докопаться до того, кто все это организовал так и не получилось.
Вот так и вышло, что Адель оказалась при дворе, так как это было самое безопасное место. Когда она взошла в возраст, с согласия королевы, король дал ей титул баронессы, но она все так же оставалась при дворе. Правда, при этом вела более или менее свободный образ жизни, имея возможность наносить визиты. В результате одного из таких она и угодила в руки несвижского барона.
– Джон, ты задушишь меня.
– Прости, милая. Я так переживал.
– Я тоже рада тебя видеть, братец,– уж с ним-то не нужно было сдерживаться, на ее глазах заблестели слезы, и она тут же поспешила спрятать лицо на его крепкой груди.
– Не обижайся пожалуйста, что я не встретился с тобой раньше. Просто боялся, что не сдержусь, а отец… Ну, ты же знаешь отца.
– Я все понимаю.
– Адель. Этот разбойник… Ты в порядке?
– Господи, Джон, он не разбойник. Он такой же рыцарь, как и любой другой, и служит своему королю.
– Но при этом действует неподобающим настоящему рыцарю способом.
– Он просто сражается за свою Родину, вот и все.
– Он простой наемник и сражается за золото.
– С некоторых пор, он несвижский барон и вассал короля Несвижа.
– Возможно, но крови он нам попил изрядно. При штурме двух укрепленных замков мы не понесли таких потерь, какие нанес нам он. Да еще и забрался так далеко от границы.
– А ведь ты восхищаешься им братец. Ну признай. Ну же.
– Хорошо. Признаю. Но это все одно не избавит его от участи уготованной ему королем.
– Вы сначала возьмите его.
– Сестренка?
– Что?
– Что я слышу?
– Что?
– Этот Авене, он красавчик?
– Волколак, в человеческом облике.
– Но милый, волколак.
– Джон…
– Не пытайся меня обмануть, Адель, я слишком хорошо тебя знаю. Еще ни о ком ты не говорила так и ни за кого так не вступалась, а за него… Да еще и после того, что он сделал… Ну же.
– Я не знаю.
– Вот пока не знаешь, запомни одно, он человек вышедший из черни. Он не пара тебе и лучше бы ты это уяснила сразу. Этот новоявленный барон не пара тебе,– глядя в глаза сестре и слегка тряхнув за плечи твердо повторил он.
– Мне, это кому? Мне, полукровке? Мне, незаконнорожденной? Я тоже из черни и родилась не в замковой опочивальне, а в лачуге,– с вызовом ответила девушка, вкинув подбородок и вперив в брата упрямый взор.
– Не забывай, кто твой отец.
– А он помнит о том, что я его дочь?
– Адель, Адель, сестренка, не надо так. Ведь я помню о том, кто ты.
– Ты помнишь и все те кто вьются вокруг меня, стараясь составить выгодную партию помнят, а он – нет.
– Брось. Неужели ты думаешь он примчался сюда оставив армию накануне штурма, только ради того, чтобы выяснить, как обстоят дела в Хемроде.
– А сказать об этом нельзя? Одной лишь мне, я не прошу большего. Назвать дочкой, хотя бы когда никто нас не слышит. Нет. Это не подобает королю.
– Адель, ну ты же понимаешь…
– Нет. Этого я не понимаю. Я ничего не требую, я ни на что не претендую. Разве я хочу так много?
– Для него, это непомерная цена.
– Прости братец. Я пойду. На меня столько в последнее время навалилось. Я хочу отдохнуть.
Как всегда бывает в таких случаях отдохнуть у нее так и не получилось. Впрочем, по большому это была простая отговорка. Конечно, она перенервничала, но ничего такого, с чем бы она не могла справиться, без особого труда, рана эта была застарелой, а боль привычной. По возвращении в гостиницу ее встретила служанка Римма и сообщила, что ей без особого труда удалось выяснить где проживает матушка сэра Георга и кто она такая.
В отличии от тех же людей барона Клода, которые исходили из того, что никому неизвестный наемник имеет столь же неизвестных родных, если вообще имеет, Римма рассудила иначе и решила, что матушка такого человека не может не быть известной каждому встречному поперечному. Ну, что тут скажешь – рассуждение притянутое за уши. Тем не менее она оказалась более удачливой, а может все дело в том, что люди барона рыли не в том направлении, если вообще знали о слабости барона Авене.
Если коротко, то едва задав вопрос гостиничной служанке, Римма тут же получила и желаемый ответ. Правда, той ничего не было известно о наличии у матушки Аглаи детей, вернее, своих детей, потому как дети вокруг нее вились постоянно. Поход к трактиру, где она проживала и острый слух, пока она бродила по улицам, сделали свое дело.
На улицах просто не могли не говорить о сэре Георге, который несмотря на войну все одно извернулся и навестил матушку в день ее ангела. Мальчишки на улицах играли в наемника сэра Георга, который крушил памфийцев направо и налево. Что с того, что половина мальчишек и сами были памфийцами, они были далеки от политики, Георг он вышел с их улицы, а значит свой, остальные чужие и значит, враги. Прямолинейная детская логика.
Узнав новости усидеть в гостинице она не смогла, благо в ее распоряжении имелись и карета и десяток гвардейцев. Тут король и не думал сдерживать своей родительской опеки и выглядело все натурально – Адель официально являлась королевской воспитанницей и находилась под опекой короля, как и другие девушки или женщины.
Существовала такая практика. Если отсутствовал прямой наследник по мужской линии и о женщине некому было позаботиться, то король брал над ней опеку. Он устраивал дальнейшую ее судьбу, выступая в роли свахи. Женщина, а главное ее владения, выступали в роли заслуженной награды за верную службу. Адель отличало то, что мнение остальных подопечных не учитывалось, ее же король неволить не хотел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
