Аннабель остановилась, пытаясь решить: стоит ли рисковать и идти за телефоном или лучше сразу выбежать из дома? А потом поняла, что все звуки стихли. По сути, она ведь не слышала шагов. Не видела ни тени, ни какого-либо движения. Но каждый скрип ступеней только усиливал ее ужас. А вдруг здесь все-таки кто-то есть? Или она и вправду слишком остро реагирует, потому что на фоне снов у нее воображение разыгралось? Кошмары начали сниться, едва она закрыла глаза. Они были яркими и шли чередой, друг за другом, словно кадры ужасной кинохроники. Бэлль беспомощно наблюдала, как хорошеньких молодых женщин волокли через весь дом, а они кричали, умоляли и сопротивлялись. Но все оказывались совершенно беззащитными перед веревкой, обвивающих шеи, и перед темной фигурой, поднимающей их вверх по лестнице. Затем убийца затягивал веревку вокруг шеи бедняжки, перебрасывал ту через перила и оставлял умирать повешенной. Когда он столкнул последнюю жертву, у той сломалась шея. От этого резкого звука Бэлль и проснулась.
Только звук этот не имел отношения ко сну. Это ведь наяву? Потому что, встав с кровати, Аннабель услышала еще один, до ужаса похожий на первый. Но даже если звук был реальным, это еще не значит, что кто-то вломился в дом. Старые дома проседают и скрипят. Она должна привыкнуть к этому. Ее квартира в Чикаго тоже была тихой, пока школьник, живущий со своей матерью-одиночкой этажом выше, не взял в руки саксофон.
На верхней площадке лестницы — той самой, которую Бэлль видела во сне — стоял небольшой держатель для зонтиков. Еще днем она заметила торчащие из него бабушкины трости и сейчас с радостью вытащила одну. По крайней мере, теперь у нее есть хоть какое-то оружие.
Сэр снова залаял.
— Тссс, — Бэлль попыталась успокоить его. Если сейчас ее убьют только потому, что этот щенок не может помолчать, Кинли не жить. Просто не жить.
Трясясь от страха при каждом шаге, Аннабель удалось добраться до первого этажа. Еще несколько осторожных шагов, и телефон будет у нее в руках. Разве кого-то должно волновать, что ей всего лишь что-то послышалось? Девушке было очень страшно. И если полиция просто посмеется над ней, пусть так и будет. Она не собиралась откладывать звонок с просьбой о помощи только потому, что не была абсолютно уверена, хотят ее убить или нет. Когда глаза постепенно привыкли к тусклому свету, проникающему в дом снаружи, Бэлль наконец разглядела маленький столик, на котором оставила свой телефон. Всего десять шагов, и она сможет выскочить на улицу через дверь для прислуги и позвать на помощь. Неважно, что на ней только ночная рубашка. Это Новый Орлеан. Безусловно, здесь видели и более странные вещи, чем женщина в ночной рубашке с принтом из туфелек и бокалов с мартини и надписью на груди «Ночь для девочек».
Аннабель надеялась, что когда она выберется на улицу, то не окажется там одна. Она уже почти дошла до телефона, когда зажегся фонарь над задней дверью и, заливая светом большое кухонное окно, на мгновение ослепил ее. Затем Бэлль почувствовала, как мимо нее пронесся кто-то… или что-то. И совсем не в районе лодыжек. Сэр и не смог бы создать такой поток воздуха. Нет, это ощущалось до ужаса близко, на высоте ее торса.
Бэлль заорала, надрывая криком живот.
Снова раздался грохот, потом что-то похожее на скрежет металла, затем треск. Сэр залаял, как сумасшедший, встав перед ней с таким грозным видом, какой может изобразить щенок-недомерок. Действуя чисто интуитивно, Бэлль развернулась и, подняв вверх трость, со всем отчаянием, на которое была способна, начала бить того, кто пришел за ней.
— Бэлль, детка, остановись! — скомандовал знакомый мужской голос. Неожиданно теплые сильные руки обхватили ее тело. — Всё в порядке. Это всего лишь я.
Тейт? Как он сюда попал? Как нашел ее? Да какая ей разница? Она обняла его, вдохнула знакомый, такой родной запах и сразу почувствовала себя в безопасности. Его большое тело дарило тепло и ощущение надежности.
— Пойдем, проверим остальную часть дома, нет ли каких-либо следов взломщика, — мимо нее прошел Келлан, ведя за собой Эрика. — Тейт, не спускай с нее глаз. Если заметишь что-то подозрительное, применяй силу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пошарив по стене, Бэлль нащупала выключатель, и яркий свет залил кухню, позволяя, наконец, всё увидеть.
Тейт прижал девушку к себе, — Детка, что произошло? Ты так кричала, что мы услышали тебя снаружи.
— Думаю, в доме кто-то был, — ее голос дрогнул. Теперь, когда Бэлль поняла, что находится в безопасности, адреналин схлынул, а тело обмякло от облегчения. — Мы должны позвонить в полицию.
Хотя… что в данный момент ей смогут сказать? Был ли взлом и где? Возможно, есть надежда найти отпечатки. Или, может, ей скажут, что ничего не было, и всё это плод ее разыгравшегося воображения.
Вернулся Келлан, — Это просто решетка на двери. Она открывалась и закрывалась от ветра. Похоже, она погнута, а защелка сломана. Сама дверь заперта, но решетка гремит очень сильно. На ночь я сниму ее с петель, чтобы не беспокоила.
— На первом этаже все окна закрыты, — сказал Эрик минуту спустя. — Я всё проверил. Ты уверена, что в доме кто-то был?
— Я почувствовала, как кто-то пробежал мимо меня. Это было легкое касание, вот и всё.
Келлан посмотрел по сторонам, — Насколько внимательно ты осмотрела весь дом, когда приехала?
Почему он разговаривает с ней своим фирменным адвокатским тоном? Она не раз слышала, как он использовал этот вкрадчивый голос в разговоре с перепуганными свидетелями.
— Я проверила пару комнат, но было уже поздно, и у меня не было сил осмотреть весь дом. Поэтому в первую очередь я сосредоточилась на комнатах первой необходимости: спальне и кабинете.
— Что это? — Эрик с хмурым видом поднял Сэра. — Это один из тех щенков со свадьбы?
Девушка схватила свою собаку, прижала к груди и успокаивающе пропела ему, — Не обращай на него внимания.
— Бэлль, возможно, кто-то из бездомных облюбовал это место, — сказал Келлан. — Дом ведь несколько месяцев пустовал, верно?
— Да. Я тоже подумала об этом, — она поморщилась.
Тейт все-таки вспомнил, что она унаследовала дом. И они нашли ее. Быстро.
— Мы не ляжем спать, пока не обыщем каждую комнату. Заглянем в каждый шкаф. Откроем каждую дверцу. А завтра с утра займемся обеспечением нормального уровня безопасности. Составим полный перечень того, что требует внимания, и устраним все недочеты.
Келлан руководил. По идее, ее должно было задеть, что он возомнил из себя командира и посчитал, что может запросто прийти к ней в дом и вести себя по-хозяйски, но… его властный голос больше успокаивал, чем раздражал. И всё же она не могла им позволить остаться здесь.
— Ты в порядке, Бэлль? — спросил Тейт, снова притягивая девушку к себе.
В порядке ли она? До их появления она была до смерти перепугана. Дверная решетка снова стукнула, и Аннабель даже подпрыгнула. Да, это был тот самый звук. Боже, что она творит? Бэлль отстранилась от Тейта. Ей всего лишь приснился плохой сон, а она убедила себя в том, что слышит то, чего на самом деле нет. Дом старый и нуждается в ремонте. Она всё еще чувствовала невероятную усталость. Ей просто нужно переключиться на что-то другое и снова заснуть. Но только после того, как выяснит, как и почему они все оказались в ее кухне.
— Что вы все здесь делаете? Вы должны были уже вернуться в Чикаго.
Эрик покачал головой и снова направился к входной двери, — Ты вроде как должна была лететь тем же рейсом, Бэлль.
— Я отменила бронь на свой билет, но не на ваши.
Пока она говорила, они не сводили с нее глаз. И она снова пожалела, что не надела халат. Хоть ночная рубашка и прикрывала всё необходимое, но под ней не было лифчика. И Бэлль боялась, что ее соски могут выдать, насколько она рада видеть своих боссов.
— Ко всему прочему, нужно заменить дверь и решетку, — сказал Эрик, вернувшись.
— Что? — лучше бы ей показалось, что она только что услышала. — Эта дверь является неотъемлемой частью облика всего дома!
