и постоянное внимание врача, чудом у неё выкидыш не случился после такого…
— Как скоро ей станет лучше?
— Если больше не будет никакого стресса, просто покой, постельный режим, хороший сон и регулярное питание. То, по идее, довольно быстро. Но…Я не знаю её состояние здоровья нормально. Есть какие-то анализы? И документы вообще? Ей может стать хуже, а я даже не знаю, что у неё там внутри, кроме как так, поверхностно.
— Всё в городе, мы не планировали сюда ехать…
— Это очень плохо. И ехать ей обратно в таком состоянии…тоже не лучше, хоть и нужно бы лечь на сохранение. Несколько часов в машине, которую трясёт от плохой дороги, её может начать сильно рвать и состояние сразу станет намного хуже.
— Я сам быстро съезжу за документами и вернусь. А когда ей станет лучше, поедим в городскую больницу.
— Хорошая идея…
На мгновение повисает тишина. Мы не знаем, что ещё сказать друг другу.
Все мои мысли крутятся вокруг Леры.
Я должен привезти документы и анализы, чтобы Люба проверила их.
Всё время врач Леры, Елена Ильинична говорила одно и тоже. Постоянно у неё не принимались эмбрионы. Мы даже толком не понимали, в чём именно то причина. Но всё время так происходило.
Елена врач хороший, отзывы прекрасные, больница на слуху. У всех там всё хорошо выходит с одного или второго раза максимум. Одним нам не везло. Сколько бы Лера не лечилась. Кучу анализов сдавала, принимала помимо гормонов множество других препаратов, которые нужны были, ещё и ещё.
Но толку ноль.
Любка не такая опытная, младше и она терапевт. Но может свежий взгляд поможет найти точную причину? Или просто убедится, что всё нормально, это было лишь из-за токсикоза и стресса и при покое всё будет хорошо.
Нужно просто быстро съездить в город и вернуться с документами.
С Лерой же не успеет случится больше ничего плохого, верно?
Я мигом.
30 глава
Голова просто квадратная, так гудит, что хочется взять и открутить её, а потом выбросить!
Но я лишь жмурюсь, а затем наоборот открываю глаза.
Горло высохло. Даже язык липнет к небу. Хочу пить. Очень.
Приподнимаюсь на локтях кое-как и осматриваюсь.
Из окна светит утреннее солнце. Дует лёгкий ветерок, немного трепыхая один из старых журналов Марата на столе, а мама сопит в кресле, рядом с этим самым столом, укутавшись в потрёпанную олимпийку.
Я лишь урывками помню, как она тут оказалась. Вроде её позвал Марат, когда мне стало плохо, вместе с деревенским терапевтом Любой, она осматривала меня…
Не помню, что по итогу было, кажется, я уснула раньше, чем что-то было решено.
И что со мной? Это после речки меня так?
И где Марат?…
Он уехал в город из-за работы или что? Кажется, я спала недолго, не знаю, сколько точно времени, но сейчас лишь раннее утро.
По идее, я спала всего пару часов. Мы ведь тут ночью оказались.
Опускаю ноги на пол, касаюсь мягкого узорчатого ковра. Кровать тут же скрипит от этого движения. Боже…
— Ммм… ах, Лера, ты проснулась! — мама резко дёргается, сама не успев проснуться, я аж вздрагиваю, а она уже передо мной стоит, хватает за голые плечи и заглядывает в глаза беспокойно, — Как ты себя чувствуешь?!
Хорошо, что я нормально замотана в плед, ведь на мне вообще нет одежды…
— Я…голова болит и пить хочу, но а так… — не успеваю договорить, что лучше, чем вчера, как мама уже уносится.
А буквально через минуту снова передо мной уже с большой кружкой, наполненной водой и блистером таблеток, наверное, от головной боли, не вижу названия.
— Вот! Выпей, солнышко… — суёт мне и кружку и таблетки в ладошку и так сверлит взглядом, что аж неловко медлить. Махом всё выпиваю, одну таблетку тоже.
Ох, хорошо, горло больше не дерёт сухостью и мозг будто сразу же от прохладной водички немного яснеет.
— Спасибо… — ещё тише говорю, чем до этого, вижу по маминому взгляду, сейчас будет разговор уже о другом.
О Марате и ребёнке…
— …Лера, ты правда беременная, да? — аккуратно начинает она и садится на край кровати рядом, берёт меня за руку.
Были, конечно, моменты, когда мы могли поссориться или не понимать друг друга, но по большей степени мама всегда меня поддерживает. И всегда будет на моей стороне, хоть Марат и купил ей хороший дом, много раз помогал с деньгами и вообще вёл себя хорошо.
Дочь для неё важнее всего этого. За это я её и люблю.
Но несмотря на это, этот разговор не так легок, как хотелось бы.
— …Угу… прости, что не сказала тебе раньше, я и сама узнала не так давно. — с мамой нужно быть честной, но… сказать, что я три года мучилась с ЭКО… не могу. Это лишнее, я хочу вычеркнуть это из своей головы. Малыш ведь только недавно поселился во мне.
Это же не ложь, я правда узнала не так давно, что наконец беременна.
На лице мамы проскальзывает не одна эмоция. Но самая яркая это непонимание.
— …И вы из-за этого поссорились с Маратом? Он сказал, что у вас трудный период… он не хочет что-ли маленького? — мама так взволнованно смотрит на меня, сжимает мою руку ещё крепче, — Я уходила ненадолго и когда вернулась, его уже не было…
Я не знаю, что сказать на это.
Как она оценит то, что он мне изменил? Устроит с ним скандал? С одной стороны, я бы посмотрела на то, как она его полотенцем лупит, она бы не посмотрела на то, что он огромный мужик, просто накинулась бы, как в тот раз Аринка. Они бы подружились.
Но с другой стороны…
Не знаю, почему-то мне не хочется этого говорить. Не хочется, чтобы она его возненавидела.
Неужели…я готова его простить?
Нет, нет… бред. Всё это бред. Я даже не помню, чего там говорила в ванной, что-то бубнила и всё…
Сейчас же уверена. Нет…нельзя так.
— Он постоянно в работе. Я постоянно дома. Когда он приходит, я сплю, когда я просыпаюсь, он уже ушёл, и так не один год.
Снова вру маме. Точнее недоговариваю. Просто не могу сказать о измене. И укладываю голову на её плечо.
Он виноват в том, что предал. Я же виновата в том, что забыла обо всём, кроме двух полосок, которые так хотела увидеть.
— …Но вы же любите друг друга, неужели всё настолько плохо, чтобы так ссорится? У тебя хоть
