— Не говорите! Ничего не говорите! — повторял Флип. — Мне не нужно знать, что произошло. Обо всем расскажете позже. Главное, что вы здесь! О, милостивые небеса!
Наклонившись над раненым, Флип добавил:
— Слышите меня, мсье Клифтон?
Гарри Клифтон в знак согласия прикрыл глаза.
— Слушайте внимательно, — продолжал Флип. — Наступает ночь, но, судя по небу, она будет теплой. Если бы у вас хватило сил сделать несколько шагов, пусть даже мне пришлось бы нести вас одну-две мили, мы бы отправились в путь вместе. Но идти по извилистому берегу, преодолевать многочисленные преграды нужно только в добром здравии, уверяю вас! А ведь нас разделяют четыре мили от лагеря, где находятся ваша жена и дети! Мсье Клифтон, какая у вас мужественная жена и храбрые дети!
Раненый взглядом поблагодарил храброго моряка. Когда он слышал о тех, кого так любил, силы словно возвращались к нему.
— Вот что мы сделаем, — продолжал Флип. — Нужно поскорее перенести вас в пещеру, где вам будет обеспечен прекрасный уход. Но мне придется оставить вас здесь на несколько часов. На тот случай, если вы захотите есть, я положу в раковину размокшие сухари и маленькие кусочки мяса. Фидо не тронет их, он мне обещал. В другую раковину я налью воду, чтобы вы смогли смочить губы. Вы меня слышите! Это хорошо! Я ухожу. Сейчас восемь часов. Самое большее, через два часа я доберусь до пещеры и сразу же возьму шлюпку, ну, вы же знаете, шлюпку с «Ванкувера», которую эти негодяи соблаговолили предоставить нам. Ветер сейчас попутный, ведь он дует с юга-запада. Через полтора часа я буду у вас. Итак, вам придется ждать меня три с половиной часа, мсье, ну, четыре часа. Следовательно, я вернусь к вам в полночь. Мы вместе дождемся утреннего отлива, который будет благоприятствовать нашему возвращению, а в восемь часов утра вы будете лежать на мягкой постели из мха в теплом уютном убежище в окружении вашей дорогой семьи. Согласны со мной?
— Да, Флип! — вымолвил Гарри Клифтон.
— Сказано — сделано! — ответил моряк. — Я отправляюсь, мсье Клифтон. А вы ждите. Я не обману вашего доверия, вот увидите!
Флип, сделав последние приготовления и тщательно подоткнув травяную постель, на которой лежал раненый, еще раз пожал ему руку. Затем сказал, обращаясь к верному псу:
— А ты, Фидо, сторожи хорошенько! Следи за хозяином и не ешь его еду!
Фидо, несомненно, все понял, поскольку пролаял нечто похожее на «да», окончательно успокоив Флипа. Почтенный моряк быстро отправился в обратный путь.
С каким воодушевлением, с каким задором возвращался Флип в лагерь! Какая радость охватила его! Он сразу же забыл, как устал за этот день. Нет! Он вернется в пещеру не с пустыми руками! Он больше не думал ни о сломанном ноже, ни о потухшем очаге. Разве такой инженер, как Гарри Клифтон, не сумеет выпутаться из сложившейся ситуации? Разве он не способен сделать все из ничего? У Флипа в голове зародились сотни проектов, и теперь он не сомневался, что сможет их претворить в жизнь.
Наступила ночь. Берег и океан слились воедино в непроглядной темноте. Луна, находившаяся в последней четверти, должна была взойти после полуночи. Флипу приходилось рассчитывать лишь на интуицию и на ловкость, чтобы не сбиться с дороги. Он боялся провалиться в болото и поэтому шел не прямо, а по извилистому берегу до самого подножия утеса. И вот тут начались трудности. Флип должен был отыскать узенькие тропинки, петлявшие между озерцами. Моряк ошибался столько раз, что сбился со счету. Он посмеивался над собой и жалел только о том, что досадные ошибки задерживают его в пути. Разбуженные шагами Флипа птицы то и дело вспархивали ввысь из густой травы.
— Ба! — повторял Флип. — Да эта почва похожа на решето! Но дыра она и есть дыра! Я их много повидал на своем веку. Приходилось вязнуть и в более противных краях. Нет такого болота, которое помешало бы мне пройти!
Если размышлять подобным образом, то и горы своротить можно! Флип, промокший с головы до ног, весь перепачканный тиной, упорно продвигался вперед. Наконец он достиг трещины, по которой утром спустился с вершины утеса на болотистую равнину. Почти никто не смог бы узнать в темноте эту спасительную дорожку. Но Флип видел в темноте словно кошка. С легкостью охотника на серн он преодолел эту трещину.
— Наконец-то, — сказал он сам себе, — я стою на твердой земле! Проклятое болото! Чувствую себя совершенно измотанным. Ба! Мне придется наверстывать упущенное!
И, прижав локти к бокам, выпятив грудь, Флип побежал изо всех сил, как профессиональный бегун. За несколько минут он пересек гранитное плато и перебрался на правый берег реки. В мгновение ока снял одежду, то есть штаны и холщовую рубаху, завязал их в узел, положил на голову, бросился в воду, переплыл реку и оделся на противоположном берегу. Вот он уже добрался до первой стоянки. Вступил на подножие утеса и бегом направился к пещере.
В начале одиннадцатого Флип добрался до последней излучины. В этот момент Флипа окликнул голос, который он тут же узнал.
— Эй, Флип!
— Эй, мсье Марк! — отозвался Флип.
Вскоре моряк и юноша сидели рядом друг с другом. Марк так и не ложился. Его очень волновало отсутствие Флипа. Пока мать спала, он снаружи охранял семью и ждал своего друга. Первая ночь, проведенная вдали от Флипа, казалась ему бесконечной.
Однако моряк не ожидал встретить Марка. Какое-то время он сомневался, стоит ли юноше рассказывать о скором возвращении отца. Не сразит ли его внезапная радость?
«Да нет же! — решил Флип. — Этот юноша наделен мужской твердостью духа. К тому же хорошие новости не причиняют зла».
— Ну же, — тормошил Флипа Марк, у которого сердце готово было выскочить из груди, — чем закончились ваши поиски?
— Есть одна новость, мсье Марк, — осторожно начал моряк.
— Ах, Флип! — воскликнул юноша. — Сможете ли вы дать хоть небольшую надежду моей матери? Это слишком суровое испытание для женщины. Она не выдержит!
— Мсье Марк, — ответил Флип, — я принес вам такую новость, что если, узнав ее, вы не поблагодарите небеса, то совершите плохой поступок!
— Что такое, Флип? Что? — допытывался юноша, дрожа от возбуждения.
— Спокойно, мсье, спокойно! — продолжал моряк. — Слушайте меня внимательно. Я встретил Фидо.
— Фидо! Нашу собаку! Собаку отца?
— Да! Фидо, исхудавшего, изможденного, умирающего! Но он меня узнал! А потом… — голос у Марка прерывался, — а потом…
— Говорите, Флип. Фидо… Почему вы его не привели?
— Да, мсье Марк, я оставил его… там… чтобы он сторожил одного человека…
— Моего отца?
— Да!
Если бы Флип не поддержал Марка, тот бы упал! Юноша плакал в объятиях моряка. Флип взволнованным голосом рассказал обо всем, что произошло за день. Сердце Марка переполнялось радостью. Отец! Его отец жив!
