***
– Олег, ты не сильно спешишь? – обратился Дмитрий к Олегу, сосредоточенно распутывающему какой-то шнур грязно-серого цвета.
– Я, в общем-то, не спешу. А тебе что, не терпится? – Олег насмешливо посмотрел на Дмитрия и снова принялся возиться со шнуром.
– Слушай, Олег, я предлагаю тебе вообще завязывать с этим грязным и постыдным делом.
– Плевал я на твои предложения. А тебе, приятель, советую готовиться к острым ощущениям. Сейчас я тебе организую «ласточку» с отягощением. Чтобы не был таким весёленьким. А то, вишь, развеселился чего-то. Ничего, сейчас у тебя будет настоящее веселье, супервеселье. Концерт, прямо.
– Непрактичный ты человек, Олег, скажу я тебе. Вместо того чтобы зверствовать без особых на то оснований, ты бы лучше подумал, как тебе выгоду лично для себя извлечь. А так – что? Ну, замучаешь меня до смерти, убедившись при этом, что я говорю правду, возьмёшь грех на душу, а дальше что? Много тебе заплатит этот бандит-буржуин? Тебя озолотит этот бандит, на которого ты горбатишься? А поймают вас, то сидеть будешь ты, а не он. Его под залог выпустят, он адвокатов себе штук трёх наймёт и вообще… Да он, думаю, просто заявит, что ни сном ни духом, что не того человека к себе взял, мол, кадровая ошибочка вышла. Скажет, что садист ему попался законспирированный.
– Наговорился? – Олег теперь стоял со шнуром в руках и улыбался. Улыбка его была насмешливой, однако, как показалось Дмитрию, не без грустинки.
– Олег, я мог бы тебе сообщить адрес квартиры, где деньги лежат.
– На хлеб и ведро картошки?
Задаёт уточняющие вопросы – это уже хорошо.
– На несколько вагонов картошки.
– А ты можешь дать мне ключик от той квартиры?
– Ключика у меня нет.
– Ха-ха тебе в рожу. Ты за кого меня держишь? Ты за квартирного вора меня принял?
– Если сам не способен, то мог бы найти кого-нибудь, – заметил Дмитрий.
– Отдал бы ему половину, и осталось бы мне на пиво и сигареты.
– Не только. Сумма-то приличная.
– Сколько?
– Четыре тыщи, – начал торг Дмитрий.
– Деревянных? – скривил рот Олег.
– Зелёных.
– Ты рехнулся, приятель. За такие гроши ты попросишь организовать побег тебе?
– А если в два раза больше? – продолжил торг Дмитрий. – Торг, надеюсь, уместен?
– Парень, я хочу жить. А если я тебя отпущу, то, как ты сам понимаешь, жизнь моя будет под вопросом. Ты каким-то образом вляпался в жуткое дерьмо, влез куда-то туда, куда влазить не следовало. Тебе лучше сказать всю правду, не темнить. Скажи, как всё было, и гуляй.
– Да было бы что говорить, – с демонстративным вздохом сказал Дмитрий. – Нечего мне сказать. Вот в чём проблема заключается.
– Хозяин тебе не верит, значит, не всё ты сказал. Он человек опытный. Его, друг, не проведёшь. Так что решай. А на интересующие вопросы ответить всё равно придётся. Так лучше уж сразу, я думаю.
– Пытать человека – это подсудное дело.
– Что ж, жизнь такая, – развёл руками Олег и улыбнулся, словно бы извиняясь. – А волков бояться – в лес не ходить.
– Да, и ещё: кто не рискует, тот не пьёт шампанского.
– Вот именно, – согласился Олег.
– Пытать можно тоже по-разному: можно зверствовать, а можно только вид делать.
– Ты предлагаешь мне только вид делать? – прищурился Олег.
– Я просил бы тебя, Олег. Ты, я знаю, можешь быть человеком. Будь здравомыслящим человеком, Олег. Четыре тыщи баксов – значительная, по-моему, сумма.
– Так четыре или восемь?
– Восемь. Я разве сказал четыре?
– Это в той квартире столько? – спросил Олег.
– Там даже больше.
– На сколько больше?
– А за какую сумму ты согласен не мучить меня?
– Сколько там денег? – продолжал настаивать на получении ответа Олег.
– Порядка восемнадцати тысяч, – ответил Дмитрий и замер в ожидании реакции собеседника на названную сумму.
– А чтобы взять их, нужна, видимо, рота автоматчиков, бэтээр и несколько гранатомётов?
– Да ничего там не надо. Плёвое, между прочим, дело. Там не дверь, а труха гнилая.
– Народу сколько?
– Да старуха одна.
– Что ж ты сам их не взял?
– Не успел. Замели.
– Как замели?
– Да вы, придурки, замели.
– Так ты там из-за того дела тусовался?
– Да почти что, – решил соврать Дмитрий. – Связано с этим.
Олег минуты две раздумывал, изредка испытующе поглядывая на Дмитрия, потом сказал:
– Ладно, давай адрес.
– Мне нужны гарантии, что не обманешь, – покачал головой Дмитрий.
– Какие тебе гарантии? Я никаких тебе гарантий дать не могу.
– Сегодня и завтра ты делаешь вид, что пытаешь, а послезавтра я говорю адрес.
Олег снова задумался. На этот раз он думал очень долго. Дмитрий даже начал беспокоиться – не откажет ли.
– А если там нет денег? – разомкнул наконец уста Олег и хмуро уставился на Подлесного.
– Есть, они переданы туда на хранение. Но остальные – мои.
17
Олег сделал круг и приблизился к двери первого подъезда. Здесь он остановился, чтобы унять неожиданно охватившее его волнение. Разбитая, перекосившаяся широкая створка двери показалась похожей на галантного кавалера, изогнувшегося в приглашающей позе. Олег, если уж он сюда пришёл, конечно, обязательно войдёт внутрь. И он решительно передёрнул плечами и ринулся в дверной проём, мимо никогда, судя по всему, не закрывающейся двери.
Морщась от переполняющей подъезд вони, Олег поднялся на пятый этаж, осмотрел двери квартир и убедился, что квартира с номером семнадцать имеет самую неприглядную из всех четырёх. Деревянная, вся в незаживающих язвах, которые оставались после каждого из сменявших друг друга в течение её жизни замков, она выглядит более чем хлипко. А щель справа просто огромна – толстенный лом просунуть можно.
Действительно, такую толкни пальцем тихонько – и откроется. И Олег для чего-то указательным пальцем левой руки толкнул дверь. И вытаращил глаза от удивления, потому как она, негромко пискнув, приоткрылась наполовину. Олег выждал несколько секунд, напряжённо вслушиваясь, а затем осторожно вошёл. Вновь прислушавшись, он определил, что в квартире кто-то есть. Не то чтобы он разобрал какие-либо отчётливые звуки, но, однако, теперь почему-то был на сто процентов уверен: в квартире он не один.
Получается, хозяйка дома. И надо убираться, пока она не выползла в коридор. А светиться ни к чему. Необходимо быстренько переместиться на лестничную площадку, чтобы не пришлось вступать в противоборство со старухой, ибо он не Раскольников, во-первых, и топора у него нет, во-вторых.
Времени на то, чтобы покинуть чужую квартиру, отпущено было уже более чем достаточно, однако Олег словно прирос к полу. Стоял и стоял, напрягая слух, а ноги его не слышали доводов разума. Деньги были близко – потому, видно.
И вдруг он услышал, как кто-то осторожно сделал в комнате несколько шагов. Именно осторожно, а не старчески шаркая подошвами домашних тапочек. Осторожные, быстрые и молодые шаги. Олег обернулся на дверь. Вот оно что, мгновенно понял он всё, дверь вскрыта фомкой, раскурочившей косяк. В квартире – вор. И вор этот пришёл за деньгами, которые Олег уже считал практически своими. Кровь бросилась в голову Олегу, и он в приступе дикой ярости до боли сжал кисти рук в кулаки. Чуть успокоившись, он расстегнул сумку, сунул в неё руку и нащупал нунчаки, после чего двинулся в комнату. Запоздало мелькнула мысль, что воров может оказаться двое, а то и трое.
Олег увидел темноволосого человека, который, присев на корточки, рылся в шкафу. Телосложения человек был хрупкого, и был он один.
– К стене! – рявкнул Олег. – Руки кверху! Ноги на ширину плеч!
Вор испуганно дёрнулся и оглянулся, в глазах его стоял ужас.
– Я… Я тут… – начал лепетать он.
– К стене! – повторил Олег, затем приблизился к перепуганному брюнету, ухватил за шкирку, поставил на ноги и отшвырнул к стене, в промежуток между кроватью и шкафом.
– Вышло недоразумение… Э-э, я объясню…
– Стоять и не дёргаться!
Олег обыскал вора, но денег не нашёл. Если не считать двух монеток по рублю и одной двухрублёвой.
– Не двигаться, не оборачиваться! – отдал приказание Олег и приступил к поискам денег, стараясь не выпускать задержанного из поля своего зрения.
– А… вы кто? Что вы, извините, ищете? – спустя минуту задал вопрос подпирающий стену субъект.
– Молчать и не вякать! – бросил через плечо Олег. – Вякнешь ещё раз – поломаю рёбра и затолкаю в унитаз ногами кверху.
– Значит, вы не из милиции? – нарушил запрет Олега оправившийся от испуга квартирный вор.
– Что? Ты ещё вопросы задавать будешь? – Олег разогнулся и уставился зло на брюнета, который, хотя и стоял по-прежнему у стены, разглядывал теперь не рисунок обоев, а смотрел через плечо на него. Смотрел оценивающе.
