А вот и носилки понесли в дом. Кого же вынесут на них? Старушку? Или, может, Юрца? Толян приблизился к машине и вскоре стал свидетелем того, как окровавленного Юрца выносят из подъезда и вместе с носилками заталкивают в «скорую». Из разговоров соорганизовавшихся в кучку единомышленников местных ротозеев Толян узнал, что Юрцу в квартире пожилой одинокой женщины, которой в данное время нет дома, кто-то проломил голову. И что сделал это, скорее всего, кто-то из его знакомых, потому как раненый называл не то имя чьё-то, не то фамилию. Кого же он мог позвать с собой? – задумался Толян.
Тут он снова увидел того парня, что не так давно выбежал из этого подъезда, и внимательно осмотрел его. Нет, среди знакомых Юрца такового, кажется, не числилось. Наверное, этот парень из тех, кто обнаружил пострадавшего. Наверное, «неотложку» бегал вызывать. Но зачем куда-то бежать, если можно и из чьей-то квартиры её вызвать? А куда он сумку дел? При нём давеча сумка была, а теперь он без неё. Глаза у парня неестественно красные и вид какой-то взъерошенный.
Толян шёл следом за атлетически сложенным парнем с налитыми кровью глазами и думал о том, что было бы нелишним задать ему несколько вопросов. Приставить к горлышку пёрышко и кое о чём порасспросить. Атлет сел в «девятку», и Толян постарался запомнить номер, раз десять повторив его и мысленно, и вслух.
18
– С сегодняшнего дня все удовольствия будешь получать в полном объёме, – с порога сообщил Олег.
Встревоженный Подлесный вскочил на ноги:
– Что случилось? Почему?
– По кочану!
– Объясни толком. Что случилось-то?
– Что да что! – Олег расхаживал мимо Дмитрия, то сжимая, то разжимая кулаки. Дмитрий, запрокинув голову, следил за ним. – Потому что нет там денег!
– Как нет? Да что ты такое говоришь? – растерялся Дмитрий.
– А вот так! Квартира ограблена, в квартире – труп.
– Чей труп? Хозяйки?
– Да нет. Как я слышал, какого-то мужика.
– Но там не должно быть никакого мужика! – сказал Дмитрий. – Она же одна живёт!
– Возможно. Тем более что там нашли мужика, который к той квартире не имеет никакого отношения.
– Один из?..
– Да, вероятно, один из грабителей. – Олег перестал расхаживать перед растерянным Подлесным. – Так что извини, приятель, с сегодняшнего дня – по полной программе и в соотвествии с поставленными руководством задачами.
– Может, деньги там остались? Может, их не нашли? – с надеждой выговорил Дмитрий.
– Насчёт денег можешь уже не волноваться – там их нет, – ответил Олег со всей возможной уверенностью в голосе.
– Откуда ты знаешь? – полюбопытствовал всё-таки Дмитрий.
– Разговоры вокруг послушал. Об этом все только и говорят. Так что, как сам понимаешь…
– Что я понимаю?
– Да я же уже сказал, – удивился его непонятливости Олег. – Так что, говорю, не обессудь.
Дмитрий некоторое время молча рассматривал Олега, решая для себя: этот парень дурак или прикидывается? Или просто наглый до опупения?
– Олег, я думаю, что ты не прав, дорогой, – сказал наконец Дмитрий.
– Я прав исключительно. Ты сказал, что дело железное, но денег я, в итоге, не получил. За всё надо платить, приятель.
– Когда эту квартиру ограбили? – задал вопрос Дмитрий.
– Вчера, – ответил Олег и добавил: – За несколько часов до меня. В смысле, что я пришёл и узнал, что квартира несколько часов назад ограблена. В квартире – милиция, около подъезда – милицейские машины.
– Хорошо, пусть так, – медленно начал Дмитрий, – но если ты примешься предоставлять мне удовольствия, как ты выражаешься, по полной программе, то ты нарушишь наши договорённости. Я тебе дал наводку? Дал. Деньги там были? Были. То есть деньги там были в тот момент, когда мы заключали договор. Следовательно, я со своей стороны всё выполнил.
– Но когда я пришёл, там их уже не было, – возразил Олег, усмехаясь недобро.
– Ходишь, видно, медленно, в развалку, как утка.
– Хамишь?
Дмитрий был теперь зол, и злость свою скрывать больше не собирался.
– А ты лучше не беси меня, – сказал он. – Меня всегда бесили тупорылые мордовороты.
– Что?! – обрадовался Олег. – Да ты совсем офонарел!
– Я – в норме. А вот ты слабовато ориентируешься в обстановке. Ты забыл о гарантиях, о которых я запросил при заключении нашего договорчика? Вспомни, два дня я не клеветал на себя, хотя ты и изощрялся в пытках, как ты докладывал своему шефу. И если ты меня тронешь, я всё ему расскажу.
– Думаешь, он поверит тебе, а не мне? – улыбнулся Олег.
– Я представлю доказательства. И не только относительно следов на теле.
– Что касается следов, то недолго и подкорректировать, – ещё шире улыбнулся Олег.
– Я же говорю, что не только.
– И что ещё?
– Хотя бы вчерашний случай с ограблением и убийством.
– А что – вчерашний случай? – насторожился Олег. – Я тебя что-то не понял!
Дмитрий усмехнулся:
– Я расскажу о нём твоему шефу.
– Ну и что? Я услышал от знакомых или по телевизору и тебе рассказал.
– Не пройдёт номер, – спокойным голосом возразил Дмитрий. – Я знаю точный адрес и фамилию хозяйки квартиры. Я знаю, как зовут и где живёт её племянница. Та самая, которая передала старушке деньги на хранение. Я слишком много знаю по этому делу. И всё это поддаётся проверке.
Олег хмуро молчал. Усмешка давно уже покинула его лицо. И Дмитрий решил подвести итоги.
– В общем, – сказал он, – будем считать, что наш договорец заключён на весь срок моего пребывания здесь. Кстати, тебе пора бы пойти к шефу да и объяснить ему, что я уже всё сказал, что добавить мне нечего. Сколько, в конце-то концов, можно вот так вот мучить человека? Да какое вы имеете право?
– Да ладно, не будем насчёт прав, – отмахнулся Олег, брезгливо поморщившись.
– А я бы поговорил на эту тему, – не согласился Дмитрий.
Олег, не ответив, удалился.
***
Спустя несколько дней Дмитрий Подлесный зарос щетиной и перестал бояться собаки. Возненавидел и избавился от страха. Не до конца, не полностью, конечно, однако – в значительной степени. Теперь он мог подойти к Джеку и шандарахнуть того заблаговременно снятой туфлёй прямо по морде. Пёс от неожиданности взвизгивал, шарахался в сторону, затем, вздыбив шерсть на загривке, со свирепым лаем подступал к краю ямы и исходил весь на… слюни. А Дмитрий делал вид, что не обращает на разъярённую псину внимания. И Джек успокаивался. Но скоро опять получал по брылам слюнявым.
Несколько раз конфликты с Джеком происходили в период нахождения в доме Олега, который незамедлительно спускался вниз и спрашивал:
– Что тут у вас? Бунт в трюме?
– Да пёс этот – абсолютный придурок, – отвечал Дмитрий раздражённо. – Я лежал, лежал, а потом встал. А он и залаял, как сумасшедший. Что я, встать не имею права?
Олег усмехался недоверчиво, а на третий или четвёртый раз пригрозил:
– Я тебя привяжу к трубе. И Джека – к ней же.
Угроза Олега подействовала на Дмитрия, и он сменил тактику, решив воздействовать на ненавистного пса энергетическим путём. Дмитрий часами сидел напротив Джека и, выставив перед собою ладони, держал его в русле энергетических потоков, которые были тем зримее, чем значительней была глубина эмоционального состояния источника. И Дмитрий культивировал в себе ненависть к собаке по кличке Джек и ко всему собачьему племени.
Когда уставали руки, он сверлил собаку взглядом, воображая всевозможные напасти, способные настигнуть лохматое чудовище.
Успехи были относительны. То есть спустя некоторое время он уже видел перед собою облезлое собачье туловище, а то и скелет с пустыми глазницами голого и внутри пустого черепа, но стоило встряхнуть головою, как на месте скелета объявлялся живой и длинношёрстный Джек с тёмным взором суровых глаз.
Подлесный спрашивал, когда его отпустят, ежедневно и не по разу, но вразумительного ответа не получил. «Не знаю», «Ты считаешь, что это целесообразно?», «Это не я решаю», «А здесь подохнуть тебя не устраивает?», «Это от тебя зависит» – такие ответы он получал, которые на самом деле и не ответы вовсе, а обыкновенное издевательство над лишённым незаконно свободы испуганным человеком.
Временами Дмитрий принимался размышлять и анализировать положение, в котором он оказался. В конце концов он пришёл к выводу, что, скорее всего, они ждут, когда Николай выполнит заказ, то есть исполнит работу, порученную ему, Дмитрию Подвесному. Сколько дней ему дали? Неделю, две или десять дней?
Но с чего вдруг Николай возьмётся убивать людей, тем более что деньги получены не им? А что же потом? Николай не сделает работу Дмитрия, и ему зададут вопрос: почему? И тут всё откроется. Хотя, может, и не всё. Николай скажет, что посидеть на лавочке его попросил какой-то мужик. И каковы дальнейшие действия Ивана Ивановича? Иван Иванович, естественно, догадается, что посидеть на лавочке Николая мог попросить только человек, направленный на встречу Бояркиной.
