– Дали выходной. Ты… как? – не самый оригинальный вопрос, но другого мне сходу не придумалось, а подготовить речь заранее я не позаботился.
– Как видишь… – воспарив над белым одеялом, рука в гипсе указала на ногу в гипсе. – Висю… Подвешена на ниточках… Как и все мы, впрочем, – задумчиво добавила девушка, аккуратно кладя поврежденную руку обратно. – Мы на них висим, а нас за них дергают. А когда нужно – одергивают.
– Ну… – несколько сбитый с толку этой ее философией, протянул я.
– Ладно, не обращай внимания, – слегка качнула головой, снова вызвав оживление среди своих «змей», Зуля. – Настроение просто паршивое – с чего бы, да? – усмехнулась она. – Спасибо, что навестил, я не ждала…
– Ну, мы же, типа, напарники… – пробормотал я.
– Были напарники, да все вышли, – скривилась девушка. – Кстати, кого там поставили вместо меня?.. Нет, погоди, – прежде, чем я успел открыть рот, быстро добавила она. – Дай сама угадаю. Белоголовцеву, разумеется?
– Да, Полину, – кивнул я. – Тебе уже кто-то рассказал?
– Говорю же: угадала, – хмыкнула Зуля. – Невелика сложность, вообще-то.
– Как это невелика? – не понял я. – Эмиссаров же Машина выбирает…
– Ты в дверях-то не стой, проходи, – бросила девушка вместо ответа. – Вон, располагайся, – показала она глазами на табурет в ногах своей кровати.
Сделав полдюжины шагов, я присел на его краешек.
– Так как ты узнала насчет Полины? – спросил снова.
– Ты, понятно, у нас недавно, но уже бывал на общих сборах, – как-то уж слишком издалека начала Зуля. – Много видел в Ордене народу нашего возраста?
– Ну…
Стоп! А ведь и правда! До сих пор я об этом не задумывался, но моих сверстников – плюс-минус пара лет – в Ордене можно было пересчитать по пальцам – еще, глядишь, и незадействованные бы остались. Преобладали люди старшие, от тридцати и выше – ну или наоборот, дети и подростки. Странное какое-то соотношение, честно говоря…
– Парней вообще страшный дефицит – до твоего появления, по сути, один Петруха и был, – не дождавшись от меня внятного ответа, но, как видно, уловив на лице некий отблеск понимания, заговорила Зуля. – Ну, еще Горилле двадцать девять, но он с нами особо не общается. Витек в свой полноценный тридцатник и то чаще снисходит. Девчонок у нас чуть больше, но и с ними небогато. Кроме нас с Белоголовцевой это Светка с Танюшей. Есть еще Маша – ты ее, скорее всего, не видел, она в Интернате практику проходит, помощницей воспитателя, и в общих залах редко показывается. Плюс Кристина Ястребкова – но эта учится в Питере, Скачки обычно там и пересиживает. В Питере, кстати, еще наш парень один живет, Игорь, как и ты – я когда о тебе в первый раз услышала, даже подумала, что это он наконец в Москву перебрался. Но нет. Короче, добавим сюда парочку школьниц-шестнадцатилеток, и список будет полным. Усекаешь?
– А почему так? – спросил я.
– А Уроборос его разберет. Говорят, бывают десятилетия, на Столпов урожайные, а бывают – победнее. И наше, выходит, какое-то совсем уж нищее. Плевать на причины, честно говоря. Тут важно, что в нашем конкретном случае развернуться Машине было особо и негде – если, конечно, ей требовалась именно девушка и именно моя ровесница. Теперь смотрим: Белоголовцева, Светка, Танюша, Маша и Кристина. Мелких я не беру. Светка и Маша сходили на миссию по разу еще в Интернатские времена – и Машина о них словно забыла. Верный признак, что они ей не приглянулись – у нее же, у Машины, свои предпочтения. К кому-то, как к Белоголовцевой или, вон, к Витьку тому же, она явно благоволит, а кого-то пробует – и отвергает. Кого-то, кстати, вообще не спешит использовать – Танюша до сих пор ни разу не привлекалась, у меня до последнего Скачка тоже не было ни единой миссии. В текущем потоке, правда, уже третья должна была состояться – но, как видишь, не сложилось… Однако сейчас не об этом, – одернула она сама себя, успев, впрочем, на миг помрачнеть. – Даже если выбирать из всех пяти кандидаток – шанс, что пошлют именно Белоголовцеву, получается весомый. А уж если учитывать все нюансы… Так что смысл был, – не слишком внятно закончила она вдруг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Смысл?
– Смысл Эф Эф меня устранить.
– Что? – опешил я.
– А то самое! – резко повысив голос, бросила девушка. – Думаешь, я часто с лошади падаю? Да еще чтобы меня потом по кусочкам собирали?! – Зуля судорожно дернула загипсованной ногой – так, что зашаталась вся удерживавшая ту на весу конструкция. Судя по гримасе, исказившей лицо пациентки, неосторожное движение отдалось ей неслабой такой порцией боли, но речь свою моя собеседница прервала разве что на секунду. Снова заговорила она, правда, уже чуть тише. – Там проволока была натянута между деревьев – в последний момент я заметила блеск, но сделать уже ничего не успела – лошадь споткнулась, и я полетела кувырком. Хорошо не шею сломала, а только руку с ногой. Головой, кстати, тоже приложилась – и вырубилась. Поэтому не смогла сразу все проверить. Когда пришла в себя, уже возле конюшни, спросила инструктора, но он сказал, что ничего там не было. Но смотрел при этом почему-то в сторону, глаза в глаза – словно боялся, – нервно сглотнув, девушка умолкла.
– То есть… Погоди! – воспользовавшись паузой, поспешил заговорить я. – Ты считаешь, что твое падение подстроил Эф Эф?
– Ну а кто же еще? – фыркнула Зуля.
– Но зачем это ему?!
– Затем, чтобы протащить свою драгоценную дочурку тебе в напарницы. А меня, наоборот, убрать подальше! Одним выстрелом убить двух зайцев.
– А что, место моей напарницы медом мазано? – хмыкнул я, пытаясь скрыть растерянность за иронией.
– Вспомни, о чем мы только что говорили, – устало покачала головой девушка. – Наших ровесников в Ордене – всего ничего. Парней – особенно. При этом более-менее счастливую пару такие как мы могут образовать только в своем кругу. Вот Эф Эф и подыскивает любимой доченьке достойного кавалера. Петруху он всерьез не воспринимает, питерского Игоря за что-то недолюбливает – остаешься только ты. Не заметил, Эф Эф с самого начала носится с тобой, как с писаной торбой?! И нет-нет да и сведет с дочуркой. А тут вдруг Машина другую к тебе в пару поставила. Да не абы кого, а извечного недруга его дочери. Непорядок же! Срочно исправить! Вот он и исправил.
– Дешевая мелодрама какая-то… – пробормотал я. – Да ну, бред же!
– Вообще никакой не бред! Или вот это – тоже бред?! – тряхнула она сломанной ногой – кажется, даже сильнее, чем в прошлый раз.
– И Полина, по-твоему, обо всем знает?
– Если не дура, то догадывается. А Белоголовцева у нас кто угодно, только не дура!
– Между прочим, – обрел я внезапно твердую почву под ногами, – это именно она посоветовала мне тебя навестить! Так что нет, не бьется у тебя теория заговора! – с облегчением заключил я.
– Еще как бьется! – холодно усмехнулась Зуля. – Это у нее такая форма протеста. Назло папаше. Эф Эф как узнал, что ты здесь – а он уже узнал, поверь – так небось от досады кирпичами ср… испражняется. Ну да не бойся, – бросила она, должно быть, неверно прочтя выражение моего лица – что бы там ни отразилось, был это не испуг. – Тебе он ничего не сделает. Да и мне, скорее всего, тоже уже – слишком явно будет. Ну и насчет Белоголовцевой особо не обольщайся. Насколько могу судить, ты совсем не в ее вкусе. К тому же, она до сих пор страдает по тому своему парню. Ну, которого зимой грузовик сбил.
Эту историю – про грузовик – я знал. И поведала мне ее сама дочка Федора Федоровича – каких-то пару часов назад, в том самом кафе на Волоколамке.
* **
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
…– Не обошлась, – мотнула челкой Полина. – Был у меня пятый. Даже в текущей реальности – был. Папа его меня и лишил…
– В смысле – лишил? – поднял я на собеседницу недоуменный взгляд.
– В буквальном. Понизил градус. Это в Ордене такое наказание для провинившихся. Применяется редко, но мне вот «повезло».
– И за что же это тебя разжаловали аж до второй степени? – поинтересовался я.
