Девочки-близняшки ссорились между собой, похоже было, что одна из них взяла у другой то ли заколку, то ли туфли. Мальчики в одинаковых футболках – в красно-синюю вертикальную полоску (только у одного на спине была цифра «7», а у другого – «9») – продолжали какой-то спор.
– Месси – супер! – доказывал один. – Столько голов за один сезон…
– Да все равно Пеле по количеству золотых медалей пока ещё никто не переплюнул! – горячился другой.
– Не помешаю? – вклинилась между ними бойкая красавица Катя. За ней, опустив глаза, подошла и смуглая темноволосая Алёна. – Меня Катей зовут, Величко, а это вот Алёна Гасанова.
– Дима! – хором сказали оба мальчика и одинаковым жестом протянули руки.
Катя захихикала, но протянутые руки всё-таки пожала по очереди:
– А вы не братья?
Мальчики удивлённо переглянулись, замотали головой и хором сказали:
– Нееееее…
Потом один из них, повыше, с более тёмными волосами и с цифрой «9», пожал плечами:
– Мы только что в автобусе познакомились. Мы вообще из разных городов.
– Похоже, встретились родственные души, – прокомментировал Арам.
В конце концов, договорились, что одного из них все будут звать Димой, а другого – Митей, чтобы не путаться.
«Ну и отряд, – тоскливо думал Миша. – Мало мне дубины Квасникова! Плакса ещё эта. Всезнайка-сплетница какая-то. Футболисты чокнутые. Катя-воображала. И Тоха тоже. Да она, вообще, и не наша даже. Да и Арам – вундеркинд, тоже мне… Зазнайка. Ну и каникулы будут…»
* * *
Общелагерная линейка проходила на спортивной площадке. Вела её директриса лагеря Зоя Валерьевна, которую уже все в шестом отряде привычно звали Нагайной.
– Итак, – говорила она в микрофон, – я объявляю о торжественном открытии очередной смены в нашем лагере «Солнышко»! Ура!
«Ура» нестройно подхватили некоторые из ребят, и Нагайна замолчала, чтобы подождать, пока все откричатся.
– Кое-кто из вас, – продолжила она, – с нами уже не первый год. И я прошу этих ребят рассказать остальным о дисциплине в нашем лагере. Но на всякий случай я поясню сама. Детский оздоровительный лагерь «Солнышко», которым я имею честь руководить, является образцовым учреждением. Однако и у нас порой происходят… всевозможные ЧП. Что я считаю неизбежным, когда в одном месте собирается столько детей. И за детские шалости мы по-детски и наказываем. А за серьезные – наказываем всерьёз. Ставим в угол, например. Вот в шестом отряде у нас уже есть кандидат постоять в углу – господин Сёмочкин первым в новом сезоне заслужил эту сомнительную честь. – Серёжа Сёмочкин при этих словах опустил голову и постарался скрыться за спинами других ребят. – Виновный в серьёзных проступках отправляется на так называемую Камчатку – в красный уголок, который находится у нас на первом этаже главного корпуса.
Миша зевнул.
– У нас в прошлом году, – громко зашептала Вика, – один мальчик за всю смену моря так и не увидел. А как-то, говорят, был случай, что кто-то на Камчатке все три смены просидел, целое лето! А его мама, кстати, только рада была, что с ним сладили хоть как-то…
– Ну и наконец, – не унималась Зоя Валерьевна, – сложный вопрос. О телефонах. Ваши родители проинформированы об этом моменте. Мы находимся в природной «чаше». По две стороны от нас – лес, с третьей стороны – горы, с четвертой – море. Здесь не ловят сотовые. Думаю, все, кто, несмотря на предупреждение, приехал с телефоном, уже успели в этом убедиться. Поверьте, через неделю-две, в течение которых вам никто не позвонит, телефон превратится в игрушку, и вы запросто забудете его – на пляже, в лесу, где угодно. Во избежание потерь я прошу всех сдать свои мобильники вожатым. Они будут храниться под замком в моём кабинете, и перед отъездом вы получите их назад. Проводной телефон, по которому вы можете звонить родителям, также находится у меня. Что ж, надеюсь, мы разобрались с оргвопросами и можем теперь перейти к развлекательной части нашего мероприятия…
На площадку вышли Тромбон и несколько девочек в длинных сарафанах и кокошниках. Арам негромко застонал…
Репрессии начались сразу после линейки: Нагайна требовала, чтобы Сёмочкина наказали за побег. Правда, Ксюше удалось уговорить её отложить наказание на вечер, чтобы Серёжа не пропустил общую игру.
Вся вторая половина дня прошла в игре «по станциям» – Ксюша разрисовала на листе ватмана красивый «маршрутный лист», и ребята всем отрядом бегали от одного пункта к другому, выясняя, какого цвета занавески в кабинете у директрисы и умеет ли плавать техничка. В разгар игры пропали Митя Гроссман с Димой Доброхотовым. Впрочем, найти их удалось довольно быстро – по грохоту и звону битого стекла. Оказалось, мальчишки успели разыскать в главном корпусе кладовую со спортивными снарядами, найти футбольный мяч и высадить окно в кабинете директора. Завхоз Михалыч, осмотрев место происшествия, молча принялся сметать осколки, предоставив Ксюше ахать и охать, ругаясь на своих подопечных.
Возвращались в свой корпус уже в сумерках. Предстояло придумать название и девиз для отряда. Ксюша предложила обсудить это в холле. Она зажгла длинную парафиновую свечку и попросила Константина Алексеевича погасить свет. «Так интереснее!» – объявила вожатая.
– Серёж… Ну тебе пора… отбывать наказание.
– Угу, – Сёмочкин повесил голову.
– Константин Алексеевич, вы отведёте его в красный уголок? – Ксюша вопросительно посмотрела на вожатого, все ещё стоявшего в дверном проёме.
Тот молча кивнул, подождал, когда к нему подойдёт Сёмочкин, и решительно положил руку ему на плечо. От хлопка двери, закрывшейся за Серёжей и Константином Алексеевичем, пламя свечи дрогнуло и погасло. На секунду воцарилось молчание – всем стало слегка жутковато.
– Я… сейчас! – Ксюша чиркнула в темноте спичкой, но та сломалась.
Лизанька шумно сглотнула.
В этот момент стоявший в углу телевизор внезапно ожил и зашипел. Экран вспыхнул голубоватым светом, по нему пошла рябь, замелькали переключаемые каналы. Ксюша от неожиданности выронила спички, кто-то из девочек закричал.
– Ребята, – нашлась, наконец, вожатая, – у кого пульт от телевизора?! И… и включите кто-нибудь свет!
Эля уже стояла возле выключателя. Через секунду свет вспыхнул, однако телевизор продолжал шипеть и мигать. Пульта ни у кого не было. Дима Доброхотов и Митя Гроссман одновременно пожали плечами. Арам почему-то вдруг начал кружить по комнате, время от времени поднимая руки. Все, включая Ксюшу, в изумлении смотрели на него. «Вот так, наверное, люди и сходят с ума, – подумал Миша. – Жалко. Неплохой, в сущности, был Арам. С такого-то умищи попробуй не сойди. Все-таки толстые книжки на английском до добра не доводят…»
– Жжжжжуть! – шептала Вика Незнамова.
– Чисто теоретически, – спокойно начал Арам, продолжая расхаживать туда-сюда, – луч от пульта должен идти по прямой. Перемещаясь по комнате, я пробовал заслонить телевизор от луча, чтобы вычислить его траекторию. Сигнал прекращается, только если я стою здесь, – он остановился, – и это означает, что сигнал идёт… с дивана!
Арам обвиняюще вытянул руку, и все немедленно обернулись к дивану напротив телевизора. Диван был совершенно пуст, если не считать пары подушек. Однако Эля решительно подошла к нему и раскидала подушки.
– Домбаян, – процедила она сквозь зубы, – разберись с этим…
Ребята моментально сгрудились вокруг дивана.
Под подушкой верхом на пульте от телевизора мирно лежала черепаха по кличке Че Геварра, европейская болотная. Самец.
* * *
Днём Теша всё не решался внимательно осмотреться в спальне девочек – в комнату периодически кто-нибудь забегал, и приходилось быстро прятаться. Для него страшно непривычным оказалось то обстоятельство, что в его новом «доме» так много детей. В родной квартире видеть Тешу способен был только Миша, при взрослых же квартирный мог хоть колесом ходить. А здесь приходилось прятаться непрерывно, разоблачение грозило каждую минуту!
Услышав, как заскрипела входная дверь корпуса, Теша осторожно выглянул в коридор и выяснил, что весь отряд в полном составе, вместе с вожатыми отправился в общую комнату. «Отлично!» – Теша даже потёр лапки от удовольствия. Значит, в ближайшее время в спальни никто не зайдёт. Весело помахивая хвостом и что-то мурлыча под нос, он направился к своей уже любимой тумбочке.
– Я сейчас, только возьму у себя кое-что и сразу, я быстро! – торопливо проговорил Серёжа Сёмочкин, забегая в комнату и захлопывая дверь перед самым носом вожатого. Он обернулся к своей тумбочке и замер.
Замер и Теша, до этого момента торопливо что-то жевавший, наполовину забравшись в тумбочку Сёмочкина. Наружу торчали только его коротенькие ножки и длинный тонкий хвост, который подергивал кончиком в такт жевательным движениям Тешиных челюстей.
