Готовы?
— Готовы.
— Марша?
— Готова.
— Отлично. Тогда выходим и не задерживаемся, до отправления поезда всего полтора часа осталось.
Никлас открыл дверь и ступил на асфальт парковки, стараясь чувствовать себя другим человеком. К предстоящему испытанию он, как только что понял, был совершенно не готов. Но выбора у него определенно не было.
Глава 13
Вокзал Зверина, новые его корпуса, предназначенные для высоких сословий, поражали монументальностью. Нечто подобное Никлас чувствовал единственный раз в жизни, когда был в Луксоре — там тоже архитектура словно подавляла, как будто показывая человеку его ничтожность на фоне больших форм.
Людей на вокзале, граждан первой категории, оказалось немало. Что, впрочем, из-за широты и размаха помещений совершенно не ощущалось. Разительный контраст с той гремящей толкучкой суеты, с которой Никлас сталкивался на перронах Каира, Дакара и Танжера.
Следуя по широким проходам и залам, Никлас с интересом осматривался по сторонам. Первый раз в жизни он видел такую роскошь и комфорт — вроде бы ненавязчивые и без аляповатости, но и без этого поражающие воображение.
Осматриваясь, он параллельно отмечал, что их троица привлекает нешуточное внимание. На них оборачивались, кто-то даже останавливался, словно на стеклянную стену наткнувшись. Неудивительно: вокзал — это место, где сталкиваются и пересекаются самые разные культуры и слои общества, пусть даже и помещениях только для первого гражданского класса. Никлас сам примерно так же реагировал на жителей полиса в Таррагоне, впервые оказавшись среди беспечных и смелых в одежде людей.
Основное внимание, конечно, обращали на себя Катрин с Маршей. Девушки вышагивали рядом с ним так, как Никлас до этого видел только в синематографе: обе грациозные, длинноногие, уверенные в себе. Обе сейчас катили по небольшому чемодану — нашлись в доме-убежище Катрин, и для создания цельных образов на них были сделаны тканевые чехлы, черный и белый. В одном из маленьких чемоданчиков сейчас был убранный рюкзак Никласа и немногочисленные вещи Катрин, во втором — некоторые вещи Марши, все что влезло. Розовый ее чемодан — как заметная примета, был выброшен еще по дороге, чтобы не оставлять его в Грайфсвальде как улику.
В общем, на них смотрели с интересом, отчего Никлас чувствовал себя крайне неуютно, как на сцене. Навигация в здании была одновременно ненавязчивой, но в то же время весьма заметной, поэтому к своему облегчению он даже без помощи и подсказок Катрин нашел кассы Минской железной дороги.
Впрочем, кассы — неправильно сказано. Указатели привели Никласа (а перстень на пальце послужил допуском) в большой комфортный зал ожидания, где играла приятная музыка, сопровождаемая журчанием нескольких фонтанов. Здесь Катрин — сделав вид, что не может сдержать порыв нежности, приобняв и прижавшись так, что у Никласа за мгновенье в горле пересохло, рассказала куда ему идти. Несмотря на живую чувственность движений, шепот внучки рейхсграфа при этом звучал сухо и деловито.
Никлас повернулся к Катрин, и картинно чмокнув губами, развернул ее и легонько шлепнул по ягодице, направляя в сторону диванов зоны ожидания. Подспудно ожидал возмущения, даже пощечины с разворота, но нет — Катрин спокойно двинулась в указанном направлении, взяв под руку Маршу. Никлас же направился в сторону отдельного кабинета, огороженного едва заметной стеклянной перегородкой.
В то, что за столом там сидит кассир продающая билеты, сам бы он — по крайней мере сразу, без полученной от Катрин подсказки вряд ли догадался. Едва Никлас закрыл за собой стеклянную створку двери отдельной секции, как прозрачные стены приобрели молочно-матовый оттенок, ограждая помещение от чужих взглядов.
— Добрый день, — с улыбкой поднимаясь из-за стола, приветствовала его красивая девушка в серой с красными вставками униформе.
Не ответив на приветствие, Никлас прошел по кабинету, осматриваясь со скучающим видом. Присел, подождал пока девушка тоже присядет, только сейчас посмотрел ей в глаза.
— Здравствуйте…
Никлас сделал паузу и положил правую руку на стол, так чтобы оказалась видна его печатка, а сам глянул на нашивку на униформе с именем: «Есения Кайгородова».
— Здравствуйте, Есения. Имею желание уехать сегодня в Вильно утренним поездом без предъявления документов и за наличный расчет.
Говорил Никлас на русском, но старался делать это излишне вычурно и с едва заметным акцентом. Чувствовал он себя при этом практически спокойно. Чуть напряжен — да, ситуация располагает. Но когда он только что в обнимку с двумя полуодетыми спутницами шел под всеобщими взглядами, испытывал при этом несравнимый, гораздо более сильный дискомфорт.
Девушка-кассир — от Никласа это не укрылось, осмотрела его оценивающе. Ну да, он ведь продемонстрировал кольцо черной аристократии — известной своей бедностью и гонором. Катрин и вчера, и сегодня за проведенное в пути время его в этом просветила. И Никлас понимал, что сейчас у собеседницы возникла небольшая проблема — Катрин об этом тоже упоминала: кассир должна сообщить ему цену билетов так, чтобы не поставить потенциального пассажира в неловкую ситуацию.
— На сегодняшний поезд в Вильно остались только билеты класса люкс, господин…
— Алексей Кириллович. Для вас просто — Алексей. Да-да, я прекрасно знаю, что люкс дороже первого класса, но давайте не будем вмешивать в нашу приятную беседу эти презренные бумажки и уже перейдем к делу.
Никлас, издерганный переживаниями, вдруг нашел решение — он повел себя так, как вел себя его первый наставник. Даже его интонации и выражения начал использовать.
Есения в этот момент кивнула с едва заметным облегчением. Все верно, как и говорила Катрин: в курсирующем через день из Зверина в Вильно поезде перед отправлением билеты первого класса как правило все были выкуплены, при этом класс люкс всегда оставался. Разница в цене все же отличается на порядок, люкс — это не просто дорого, а очень дорого.
— Вы один?
— Не женат, если вы об этом, — натянуто улыбнулся Никлас.
Сказал, и вдруг просто захотел быть собой, просто купить билеты. Жалея, что послушал Катрин и начал изображать из себя черт пойми кого: улыбка вместе со сказанной фразой дались ему сейчас сложнее чем выстрел по бегущему рейдеру во время нападения на конвой.
Есения же смотрела на Никласа с нескрываемым интересом. Девушка определенно пока его не разгадала, хотя наверняка пыталась понять, кто именно перед ней — действительно богатый представитель черной аристократии, или же пускающий пыль в глаза студент, сорвавший куш и решивший гульнуть на полную катушку.
— Я не про ваше семейной положение, сударь. Вы поедете в одиночестве?
— Господи, вы об этом, — махнул рукой Никлас. — А я уж было начал надеяться и поверил в себя… Нет-нет, я еду с двумя шлю… ох простите, с двумя подругами.
Копируя манеру поведения первого наставника, общаться стало легче. Но при
