Халил-Паши свои счеты с Советами... Он должен найти своего классового врага, как любят говорить большевики, и рассчитаться с ним...
В течение целого дня враги, не выходя из своей берлоги, обсуждали планы действий, а вечером Кларк покинул резиденцию лжеимама...
До Грозного его проводил один из мюридов, хорошо знающий дорогу туда.
...Утром, к моменту прибытия поезда со стороны Москвы, Кларк, прокоротавший остаток ночи в скверике, расположенном недалеко от железнодорожной станции, вышел на перрон. Он съел бутерброд, наскоро выпил стакан остывшего чаю и стал ждать. Вскоре к платформе подошел пассажирский поезд.
Англичанин, влившись в поток пассажиров, направился в город.
В те годы в Грозный из районов центральной России прибывало много народу для работы на нефтепромыслах. Как правило, они снимали частные комнаты. Владельцы квартир приходили к моменту прибытия поезда к вокзалу и предлагали приезжим свои услуги. Со слов мюридов Гоцинского Кларк знал об этих вещах. Англичанин смело подошел к какой-то старой женщине и вступил с ней в разговор. Выдав себя за приезжего из России, он за сравнительно небольшую сумму договорился снять у нее комнату. Дом старушки находился на окраине города, и это вполне его устраивало.
Что бы теперь ни случилось, Кларк решил больше ни за что не появляться в берлоге имама. Руководить восстанием, размышлял он, можно и через связных. В случае победы имамовских сил в Стамбуле и Лондоне отдадут должное его заслугам, а при отрицательном исходе этой затеи он может спасти свою шкуру, только находясь вдали от повстанцев.
...В «поисках работы» Кларк-Карпов расхаживал целыми днями по городу. Вечерами, обменявшись несколькими словами с хозяйкой квартиры, уединялся в своей комнате под предлогом чтения книги про «нефтяников-революционеров». Не пропускал он и газет, по которым следил за новостями в чужой стране.
Шли дни... Связной от имама не появлялся. По прибытии в город связной должен был сделать отметку мелом на столбике, стоявшем с правой стороны здания главного почтамта. Это означало, что на следующий день в десять часов вечера они встретятся там же.
Проходя ежедневно два раза мимо столбика, Кларк осматривал его и, не обнаруживая на нем условного обозначения, зло ругался в адрес имама и своих спутников, не дающих ничего о себе знать.
* * *
Кудаеву было поручено Гудковым до прибытия Османа в штаб противника никуда не отлучаться. Не разрешал ему и другим своим людям выходить из помещения и сам Гоцинский, боясь раскрыть перед жителями села местонахождение своей резиденции.
Хотя чекист и жил в невыносимых условиях, питаясь из одной чашки с врагами, он собрал важные данные о действительном положении дел у бандитов.
Картина была ясна. Хотя Гоцинский и хвастался перед иностранцами своей боеспособностью, Кудаев в беседах с мюридами и путем сопоставления фактов, изложенных в разное время самим же имамом, определил силы противника. Они были незначительны. В основном Гоцинский рассчитывал на служителей мечетей, кулаков и на скрывающиеся от органов власти разрозненные группы бандитов.
...В штаб Гоцинского прибыл Осман. Нажмутдин подошел к нему и обрадованно произнес:
— Дорогой Осман, как я рад, что ты, наконец-то, вернулся целым и невредимым из этой трудной поездки.
— Вернулся-то я целым, но без...
— Что ты говоришь? — перебил Гоцинский.
— Без оружия и боеприпасов, — виновато ответил Осман, опустив голову.
— Как ты сказал? А ну-ка повтори! — вскипел Гоцинский.
— Случилась большая беда, имам. Если бы я не пошел на риск, то сам тоже попал бы в руки работников ОГПУ. Ехал я с подводчиками. В подводах было оружие и боеприпасы, а сверху — кукуруза. Сейчас из сел, расположенных в долине реки Куры, многие осетины перебрасывают по Военно-Грузинской дороге кукурузу. На мосту в Дарьяльском ущелье стоял пост чекистов. Когда они стали разгружать наши подводы, я прыгнул в Терек и чудом спасся от их пуль. Я сделал все, что мог, уважаемый имам, но конец оказался роковым...
— Разве ты не мог предварительно направить своего человека в разведку? — зло спросил лжеимам.
— Нас было слишком мало: я и подводчики. Еще в Батуми я просил мистера Кларка оставить вместе со мной одного из его спутников, но он этого не сделал.
— Подводчики знают о назначении оружия? — спросил Гоцинский.
— Они знают, что груз предназначен для какого-то тайного дела, но для чего конкретно, им неизвестно.
— Все равно Советы теперь начнут искать хозяев груза и выяснять его назначение, — буркнул лжеимам.
— Это вполне возможно, уважаемый Нажмутдин-имам.
— Все вы глупые котята! Вам ничего нельзя доверять. Завтра же нужно известить о случившемся мистера Кларка, и нам следует ускорить наше выступление, иначе Советы могут нас опередить.
На следующий день лжеимам приказал Осману вместе с Халил-Пашой выехать в Грозный для встречи с Кларком... Осман осмелился возразить, сказал, что вдвоем опасно появляться в городе. Он рассчитывал на то, что турецкого офицера лжеимам не направит, а следовательно, выбор падет на него. В этом случае Осман имел бы возможность связаться в Грозном с чекистами и передать им данные, собранные Кудаевым за время нахождения в штабе противника. Однако Гоцинский, помня об оставленном Кларком указании, настоял на своем.
...Обнаружив на столбике условный знак, Кларк на следующий день пришел к зданию главпочтамта. Еще издали он заметил стоявших с правой стороны у главного входа Халил-Пашу и Османа.
«Случайная» встреча со знакомыми состоялась. Вести беседу на улице было неудобно и рискованно. Они зашли в ресторан «Гранд-Отель» и заказали ужин.
Веселая официантка, из терских казачек, не заставила клиентов долго ждать. Войдя в кабину, она громко поздоровалась.
— Здравствуйте, господа офицеры!
— С какими господами офицерами ты поздоровалась, красотка? — заметил Кларк, не выдав своего внутреннего волнения.
— А разве вы, господа, не офицеры?
— Да какие мы офицеры, барышня?
