— Гадания о прошлом меня не интересуют, — оборвал секретаршу Лерер. — Это все шарлатанство, знать можно только будущее.
Арбетнот идиот, никаких сомнений, тут Чариз не соврала. Кто еще способен всерьез верить, что прошедшие события, канувшие в туманное вчера, можно предсказать? Как говаривал Ф. Т. Барнум, простаки умирают каждую минуту.
Пожалуй, стоит с ним увидеться. Чариз права, подобные идеи следует искоренять для блага человечества… и своего собственного спокойствия. Встретиться будет даже забавно — выслушать дурацкие предсказания, скажем, на последнюю недельку-другую и сравнить с реальностью, а потом забрать диссертацию на искоренение. Стать первым человеком, для которого составлен Хобартовский гороскоп!
Так или иначе, теперь ясно, что Людвиг Энг появляться не намерен. Уже, наверное, два часа стукнуло. Лерер взглянул на часы… и растерянно моргнул.
Два сорок.
— Мисс Томсен! — позвал он, нажав кнопку селектора. — Не подскажете, который час?
— Чудеса, да и только! — воскликнула секретарша после паузы. — Я не думала, что еще так рано. Буквально только что было два двадцать. Наверное, часы сломались.
— Вы, наверное, хотели сказать — «так поздно», — поправил Лерер. — Два сорок — это позже, чем два тридцать.
— Позволю себе не согласиться с вами, сэр. Конечно, не мне вас учить, но я считаю иначе. Спросите кого угодно, да хоть вашего посетителя… Мистер Арбетнот, разве два сорок не раньше, чем два двадцать?
В селекторе послышался мужской голос, сухой и ровный:
— Я пришел, чтобы говорить с вашим начальником, а не вступать в научные дискуссии. Мистер Лерер, если вы уделите мне время, то убедитесь, что мое сочинение представляет собой самую отъявленную чушь, когда-либо попадавшую вам на глаза. Мнению мисс Макфадден можно доверять.
— Впустите его, — неохотно распорядился Лерер.
Ему было не по себе, творилось что-то странное, нарушавшее привычный, упорядоченный ход времени, но пока совершенно непонятное.
В кабинет вошел молодой человек с залысинами, одетый с иголочки и с портфелем под мышкой. Обменялся рукопожатием с библиотекарем, уселся за стол напротив.
Вот, значит, с кем Чариз закрутила интрижку, подумал Лерер. Ладно.
— У вас есть десять минут, — сухо объявил он, — затем вы уходите. Понятно?
— Я тут состряпал самую дикую, самую невозможную концепцию, какую только мог себе представить, — начал Арбетнот, расстегивая портфель, — и думаю, что официальное ее искоренение абсолютно необходимо. Ей нельзя позволить укорениться в общественном сознании, пока не нанесен непоправимый вред. Всегда найдутся люди, которые подхватят и постараются реализовать на практике любую идею, какой бы бредовой она ни была. Вы единственный, кому я это показываю, и то с серьезными опасениями.
Посетитель нервно выхватил из портфеля стопку машинописных листов, бросил на стол перед библиотекарем и откинулся на спинку кресла в ожидании.
Лерер пробежал заголовок профессиональным взглядом и пожал плечами.
— Понимаю, вы просто вывернули наизнанку знаменитый труд Людвига Энга. — Он оттолкнул свое кресло от стола и поднял руки в отвергающем жесте. — Это вовсе не дикость и не бред, а вполне логический ход, который может прийти в голову кому угодно.
— Однако пока не пришел, — недовольно буркнул Арбетнот. — Вы прочитайте еще раз и подумайте о возможных последствиях.
Лерер лишь хмыкнул. Не смущаясь его скептического взгляда, молодой человек продолжал, спокойно, но настойчиво:
— Я говорю о последствиях искоренения этой рукописи.
Библиотекарь перечитал заголовок:
«КАК Я РАЗОБРАЛ СВОББЛ У СЕБЯ В ГАРАЖЕ В СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ, ПРЕВРАТИВ ЕГО В ПРЕДМЕТЫ ДОМАШНЕГО ОБИХОДА»
— Ну и что? — усмехнулся он. — Кто угодно может разобрать своббл. Более того, тысячи уже разобраны в рамках официального искоренения, это уже рутина. Сомневаюсь, что во всем мире остался хоть один.
— Раскиньте мозгами, Лерер! — горячо вымолвил Арбетнот. — Что будет, когда мое сочинение искоренят — а я уверен, что так и случилось, и скоро. Вы знаете, что зачистка первоначальной идеи Энга означает конец своббла как такового, а следовательно, и фазы Хобарта. В прошедшие двое суток, по мере того как приближается исполнение приговора, вынесенного Агентством, время в Западных США и Афро-Муниципии вернется к нормальному ходу. В таком случае, если следовать той же логике, искоренение моего труда… — Молодой человек помолчал, переводя дух. — Лерер, вы же понимаете, фактически я нашел способ поддержать фазу Хобарта, которая уже распадается — сохранить все то, что принес нам своббл! Это победа над смертью, Лерер, история жизни Анарха Пика — лишь начало. Сохранить цикл можно, лишь создав противовес рукописи Энга. Она задает одно направление времени, моя статья — противоположное, и фаза вновь активна! Мы можем возобновлять цикл сколько угодно раз, хоть до бесконечности… если только встречные потоки не сольются, остановив время совсем — но такое трудно себе представить…
— Вы с ума сошли, — хрипло произнес библиотекарь.
— Вот именно, — кивнул Арбетнот, — и поэтому вы возьмете мою рукопись на официальное искоренение — потому что не верите мне. — В его серых пронзительных глазах мелькнула улыбка. — Все это чушь, бред сумасшедшего.
Лерер нажал кнопку селектора.
— Мисс Томсен, будьте добры, уведомите местное отделение Агентства, что у меня в офисе есть кое-что, требующее срочного вердикта. Жду Искоренителя.
— Хорошо, мистер Лерер.
Откинувшись в кресле, чиновник окинул взглядом посетителя.
— Мое решение вас устраивает?
— В высшей степени, — ответил тот, все еще улыбаясь.
— Если бы я решил, что ваша концепция содержит…
— Но вы решили иначе, и я добился, чего хотел. Это должно произойти завтра, в крайнем случае, послезавтра.
— Вы хотели сказать, вчера или позавчера, — поправил Нильс Лерер сумасшедшего ученого, потом взглянул на часы. — Десять минут истекли, я прошу вас удалиться. — Он накрыл рукой стопку машинописных листов. — Это останется здесь.
В дверях кабинета Арбетнот оглянулся.
— Мистер Лерер, не хочу вас пугать, но вам пора побриться. Со всем уважением, сэр.
— Я не бреюсь уже двадцать три года, — ответил библиотекарь, — с тех пор как фаза Хобарта включилась в моем районе Лос-Анджелеса.
— Уже через сутки придется. — Арбетнот закрыл за собой дверь.
Поразмыслив, Лерер вновь нажал кнопку селектора.
— Мисс Томсен, никого больше не пускайте, я отменяю все встречи на сегодня.
— Хорошо, сэр. — Секретарша замялась. — Он сумасшедший изобретатель? Я так и подумала, это всегда видно. Как удачно, что вы его приняли.
— Приму, — поправил чиновник.
— Мне кажется, вы не совсем правы, сэр. В прошедшем времени…
— Даже если Людвиг Энг все-таки явится, — перебил Лерер, — я не хочу его видеть, хватит с меня на сегодня.
Он аккуратно уложил рукопись Арбетнота в ящик стола и запер. Затем потянулся к пепельнице, выбрал лучший, самый короткий окурок и потер о керамическую поверхность, чтобы тот начал тлеть. Попыхивая растущей сигаретой, подошел к окну и стал смотреть на тополя у автостоянки. Листья кружились на ветру, прирастая к ветвям деревьев в разноцветном осеннем великолепии. Некоторые уже зеленели. Скоро на смену осени придет лето, а там и весна не за горами.
Библиотекарь ждал. Искоренитель из Агентства должен прибыть с минуты на минуту. Как хорошо, что все снова пришло в норму — спасибо диссертации Арбетнота. Хотя, впрочем…
Лерер потрогал подбородок и нахмурился. Вернулся к столу.
— Мисс Томсен, — сказал он в селектор, — не могли бы вы зайти и взглянуть, нужно ли мне побриться.
Похоже, все-таки придется. Уже полчаса назад.
1966
Перевод А.Круглов
Разногласия в верхах
(Holy Quarrel)
I
Он проснулся и заморгал от режущего глаза белого света. Свет излучали три ярких пятна, застывших между кроватью и потолком.
— Простите, что разбудили, мистер Стаффорд, — произнес мужской голос, скрытый за световыми пятнами. — Это ведь вы Джозеф Стаффорд? Было бы чертовски обидно разбудить не того, причем совершенно незаслуженно, — пояснил он к кому-то другому, тоже невидимому.
— Кто вы такие? — прохрипел Стаффорд, садясь.
Кровать скрипнула, одно из световых пятен поехало вниз. Значит, один из них тоже уселся.
— Нам нужен Джозеф Стаффорд, шестой ярус, пятидесятый этаж, работает… как это называется?
— Наладчиком компьютеров ГБ-класса, — подсказал второй.
— Да. Разбирается, например, во всяких новинках вроде плазменных запоминающих устройств. Если оно сломается, сможете починить, Стаффорд?
