– Так тебя здесь называют.
– Да, действительно. Но ты лучше зови меня Глебом.
– Хорошо. Глеб… Красивое имя, – похвалила девушка.
Он пожал плечами:
– Обычное. А как зовут тебя?
– Айсарана.
– Айсарана?
– Да. Охотник сказал, что ты уговорил всех спасти меня. Это так?
– Ну… наверное, так.
Айсарана внимательно вгляделась в его лицо и спросила:
– Почему ты это сделал?
Глеб хмыкнул.
– Вероятно, потому, что я дурак.
Девушка прищурила серо-голубые глаза.
– Глеб, я никогда не видела таких, как ты, – негромко произнесла она.
– Еще увидишь, – пообещал Орлов. – Какие твои годы.
Вдруг Айсарана обняла его рукой за талию, прильнула к его плечу и быстро проговорила:
– Ты спас меня, Глеб-чужеземец. Теперь я твоя женщина!
Глеб осторожно, но настойчиво снял ее руку со своей талии.
– Брось. Я сделал это не для того, чтобы ты стала моей.
– Тогда зачем? Зачем ты это сделал?
Орлов вздохнул.
– Ну… Видимо, я не мог смотреть, как сжигают на костре живого человека.
– Но я тебе нравлюсь, правда?
– Айсарана, – терпеливо начал Глеб, – ты мне очень нравишься. Но я не хочу воспользоваться твоей слабостью. Да и не время сейчас.
– У тебя уже есть девушка? Но она не будет любить тебя так, как я. Я умею любить, Глеб. Я хорошо умею любить. Со мной ты забудешь обо всем.
Глеб поморщился:
– Перестань, Айсарана. Между нами ничего не будет.
– Не зарекайся, чужеземец!
– Давай лучше просто поговорим. Скажи, Айсарана, ты русская?
– Я – атыкай-самана.
– Как это?
– Моя мать была русская. А отец – вогул.
– Дитя смешанного брака. Понятно. И как ты попала в руки газарам?
Айсарана вздохнула и обхватила руками острые колени.
– Моя мать умерла много лун тому назад, – сказала она. – После ее смерти отец ушел из племени и поселился на заимке. На самой границе Дурного леса. Он бил зверя, ловил рыбу, тем мы и жили. Долго жили. Так долго, что мне стало скучно. А потом на нас напали газары. Они осадили наш дом и сказали, что, если отец не отдаст им меня, они сдерут с него кожу.
– И что было потом?
– Они содрали с отца кожу, – ответила Айсарана. – А меня полонили.
Глеб покачал головой:
– Кошмар.
– Сначала нойон Бекет хотел взять меня в наложницы. Но когда узнал, что я наймариат, решил отдать меня Лесному Змею.
– А что такое «наймариат»? – спросил Глеб.
Айсарана улыбнулась:
– Это значит, что я никогда не была с мужчиной.
Глеб отвел взгляд и слегка смутился.
– Вот оно что, – проговорил он.
– Но я умею любить, Глеб. Я хорошо умею любить. Мать рассказывала мне, что нужно делать. И если ты мне позволишь…
– Перестань, Айсарана. Ты совсем еще ребенок.
– Мне шестнадцать лун! – возмущенно возразила девушка. – Еще пять лун, и я стану совсем старая. Тогда меня никто не захочет взять.
Глеб не удержался от улыбки.
– Уверяю тебя, что это не так, – сказал он. – Ты очень красивая, Айсарана. И ты легко найдешь себе жениха. Кстати, ты не обратила внимание, какими глазами на тебя смотрит Васька Ольха? По-моему, он на тебя запал.
Айсарана фыркнула.
– Зачем мне Васька? Ты – мой спаситель.
– Он хороший парень, Айсарана. И он чуть старше тебя. Вы будете отличной парой.
Серо-голубые глаза девушки полыхнули.
– Ты отвергаешь меня? – с вызовом спросила она.
Глеб тяжело вздохнул.
– Ну, считай, что отвергаю. Это для твоей же пользы.
Айсарана несколько секунд сидела молча и неподвижно, обдумывая слова Глеба, затем вдруг привстала, схватилась за подол платья и резко стянула его через голову. Глеб несколько секунд смотрел на обнаженную грудь девушки, затем отвел взгляд и тихо проговорил:
– Зачем ты это?
– Тебе не нравится моя грудь?
– У тебя обалденная грудь, – честно признался Глеб. – Но, пожалуйста, надень платье.
– Почему?
– Да потому, что это… неприлично. – Глеб досадливо усмехнулся. «Вот черт, – пронеслось у него в голове, – никогда не думал, что скажу такое девушке, которая меня хочет!»
Айсарана молча надела платье, встала и решительно шагнула к реке. Глеб схватил ее за руку.
– Куда ты, Айсарана? – тревожно спросил он.
– Пойду утоплюсь!
Глеб подумал и – разжал пальцы.
– Ладно, иди, – сказал он. – Это твой выбор, и я не хочу с тобой спорить.
Айсарана удивленно приподняла брови.
– И ты не будешь по мне плакать? – недоверчиво спросила она.
Глеб покачал головой:
– Нет.
– Ты меня ни капельки не любишь?
– Мы уже обсуждали это. Давай не будем начинать все сначала.
Айсарана дернула подбородком и сухо проговорила:
– Ты все равно будешь моим, Глеб. Я умею колдовать и привораживать. Меня отец научил.
– Делай, что хочешь. Ты уже большая девочка.
Глеб улегся на траву и закинул руки за голову. Некоторое время девушка смотрела на него, затем отвернулась и проговорила дрогнувшим голосом:
– Духи лесные, помогите Айсаране! Пусть Глеб-колдун полюбит меня!
Выпалив это, она повернулась и зашагала к костру.
Глеб зевнул и посмотрел на сгущающиеся тучи.
«Интересно, как наши сыграют с англичанами в Лужниках? В принципе, шансы у нас есть. Даже после позора в Уэмбли. Три—ноль! Подумать только!»
Глеб зевнул.
«Третий гол был совсем уж необязательным. Зачем Малафееву понадобилось падать – отбил бы мяч стоя! Да и атаки у нас все были без концовок. Кержакова на поле не хватало, это очевидно. И куда только Хиддинк смотрел? Ничего, Аршавин с Павлюченко себя в Лужниках покажут, – подумал Глеб, начиная дремать. – Главное – сдержать Оуэна и Руни…»
Засыпая, он увидел перед собой зеленое футбольное поле. По нему бегали футболисты. Березуцкий передал мяч Зырянову, Зырянов – Аршавину, Аршавин ударил по воротам. Гол! «Три—один в нашу пользу!» – торжествующе объявил комментатор.
«Сказки», – подумал Глеб и провалился в тяжелый сон без сновидений.
5
Когда Глеб открыл глаза, солнце практически не сдвинулось в небе. Сон его был коротким, но до того целительным, что он проснулся обновленным. Нудная ломота в ногах исчезла, голова была свежей и ясной. Вероятно, это из-за травяного настоя, который дал ему охотник Громол.
Он оглянулся и посмотрел на своих спутников, расположившихся вокруг догоревшего костра. Васька Ольха дремал, закинув руки за голову и вытянув ступни к остывающим углям. В двух шагах от него, укрывшись с головой одеялом, спала Айсарана.
Ратники расположились полукругом, закутавшись в свои суконные плащи.
В тайге было тихо, словно природа тоже погрузилась в дрему. Попыхивая сигаретой, Глеб прислушался к этой тишине. Даже ручеек, звеневший двадцать минут назад на каменистом перекате, и тот будто исчез под землей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
