магическое училище, даёт клятву о неразглашении знаний. Эта клятва как-то завязана на кольце и в случае нарушения данного слова убивает своего носителя. Снятие кольца, к слову, не спасёт. Проверено. Всех об этом предупреждают. Но, несмотря на это, находятся те, кто считает себя умнее высших сил, пронизывающих мир Эллориона. Соответственно, чем больше таких умников, тем меньше таких умников.
Читая эти трактаты, я невольно обращался к угольку, тлеющему у меня в груди. Почему-то моё воображение рисовало его светящимся белым неоновым светом. Когда я представил его в таком виде, то получил некий отклик, который расценил как одобрительный. Будто у уголька имелся разум.
Так вот, погружённый в разбор исторических записей, я не замечал, что думаю именно о том, что находится у меня за солнечным сплетением. Эти мысли мягко и ненавязчиво заставляли уголёк мерцать в такт сердцебиению. И когда я понял, что происходит, уголёк уже был больше похож на небольшой огонёк, весело горящий и распространяющийся вокруг неоновой сердцевины. Естественно, своим осознанием я сбил весь настрой, но свет уголька стал ярче. Вспомнив о прочитанном изречении Основателя, я решил попробовать пойти тем же путём. Чем чёрт не шутит? С фантазией у меня проблем не было никогда. Мысленно обратившись к угольку, я представил, как он становится ярче и выпускает потоки неонового огня вокруг себя. Сначала ничего не происходило. Я закрыл глаза и попытался отрешиться от окружающего мира, будто медитировал. Так и лежал, фантазируя, пока не задремал. Практически проваливаясь в сон, я отчётливо увидел, как вокруг уголька образовалось неравномерное свечение. Сон как рукой сняло. Я продолжил мысленно давить на уголёк до тех пор, пока свечение не сравнялось по цвету с сердцевиной, а поверхность не выровнялась и не приняла форму шара.
Глава 9
Концентрацию на внутренней энергетике прервал неожиданный стук в дверь. Это пришла служанка, тащившая в руках поднос с аппетитно пахнущей едой. Я вдруг понял, насколько проголодался. Своеобразные умственные занятия отнимали не меньше энергии, чем полноценные тренировки по рукопашному бою или фехтованию. Я набросился на еду, будто лев на антилопу. Под ошарашенным взглядом молодой служанки, не успевавшей менять тарелки, я расправился со снедью и попросил добавки. Девушка умчалась за новой порцией, озвучив мысль о том, что болезнь отступает, раз у господина открылся такой аппетит.
Мне до её домыслов не было никакого дела. Расправившись с новой порцией еды, я продолжил свои занятия. Первой целью я поставил для себя научиться зажигать шарик в любых обстоятельствах. Не задумываясь. Так как у меня получилось в самом начале. Ведь о сердцебиении я не задумываюсь. Мне не нужно мысленно заставлять сердце биться. Так и здесь. Следует отработать процесс до автоматизма. Этим и занялся. Прогрессировать помогали потоки ветра, когда окна открывались на проветривание, и я видел скачущие вокруг меня вихри морозного воздуха. В закрытом помещении выполнять подобный трюк я тоже научился, но было это намного тяжелее.
Поняв, что мне помогает, я, ещё не до конца выздоровевший, выпросил у Ши'фьена прогулки. Тот вначале наотрез отказался выпускать меня из дому, оперируя тем, что состояние моего организма подорвано, не слушая разумные доводы о том, что в душном доме сидеть намного опаснее и что прогулки на свежем воздухе только помогут выздоровлению. Тогда я в своей ехидной манере присел ему на уши и не отвязывался, пока в конечном итоге тот не наорал на меня и, махнув рукой, не отправил на все четыре стороны.
На улице, касаясь кружащих вокруг потоков, я продолжил свои игры разума. Процесс пошёл заметно бодрее. Уже на второй прогулке я, практически не задумываясь, зажигал шарик и довольно продолжительное время удерживал его в стабильном состоянии. Достигнув промежуточного успеха, я решил идти дальше. Моя задумка состояла в том, чтобы вытянуть из шара жгут энергии и напитать им конечность. Конечным итогом я видел прямое взаимодействие моей внутренней энергии и окружающих меня потоков ветра.
Кстати, Ши'фьен так ничего во мне не чувствовал. Я специально зажигал шар, находясь рядом с ним, чтоб проверить, имеет ли моя особенность отношение к магии. Но Эрин либо ничего не чувствовал, либо отлично делал вид, что ничего не происходит. Он даже бровью не повёл в тот момент, когда мы столкнулись в коридоре и я намерено зажёг свой неоновый огонёк, чуть ли не касаясь его плечом. Для себя я принял то, что это нечто иное, отличное от магии в классическом её понимании в Эллорионе.
С напиткой ладони энергией возникли проблемы. Если небольшой отросток энергии я выделил, несильно напрягаясь, то выходить за пределы организма и напрямую взаимодействовать с ладонью он отказывался категорически. Тогда я решил пойти долгим путём и провести жгут через всю руку. Этот момент сильно замедлил развитие, ибо приходилось чуть ли не по миллиметру представлять свой организм изнутри. Для более быстрого продвижения я взял за основу воспоминания из учебника по биологии. Строение кровеносных сосудов как нельзя лучше подходило в моей ситуации. Я представлял, как энергия сочится, повторяя движение крови. По прогрессу в этом деле я понимал, правильно ли представляю себе строение кровеносной системы в части расположения сосудов. Энергия продвигалась только тогда, когда моё представление совпадало с реальным строением моего тела. Это был удивительный опыт. Я чувствовал себя в какой-то степени рентгеновским аппаратом, просвечивая внутренности и выявляя недостатки. Как на практике это применить, пока было не ясно. Но процесс завораживал.
Обучение застопорилось после моего выздоровления. Возобновились тренировки по рукопашному бою и фехтованию. И если поначалу я мог объяснить наставникам неудачи последствиями болезни, то дальше быть погружённым в свои мысли во время боя на опасном железе или при очередном спарринге было чревато негативными последствиями. Поэтому во время тренировок я старался обращаться к своей особенности настолько, насколько бы это не мешало полноценно тренироваться, то есть на уровне рефлексов.
Я стал замечать интересную особенность, заключавшуюся в том, что напитка энергией внутренних органов давала увеличение в выносливости. Сердцебиение было ровнее, я дольше держался на ринге, не выдыхаясь и не уставая. Эти положительные моменты отмечал и Гарольд. А уж ему точно со стороны виднее. Поэтому процесс совмещения тренировочных процессов я не бросил, а наоборот, с наступлением потепления даже усилил напор.
Весна набирала силу. Зазвенели ручейки, количество снега неумолимо уменьшалось, а продолжительность светового дня, наоборот, увеличивалась, давая возможность проводить большее количество времени на улице в относительном комфорте.
Тренировки всё чаще проходили вне стен поместья. Мы
