Суриаль. – Возьми ее за руку.
Моя рука замирает рядом с ее головой на вершине корня дерева. Вглядываясь в изображение, я снова и снова провожу пальцем по этому месту. На стене в этом самом месте есть крошечная шероховатость, в этом сомнений уже нет.
– Здесь разлом, – говорю я, снова проводя по краю, который разделяет стену на две части и идет вниз до самого пола. – И это дверь.
Дверь отлично замаскирована несколькими слоями краски, картинами деревьев и облаков. И я ни за что не заметила бы ее, если бы не подсказка Кендары.
Поддавшись любопытству, я легонько толкаю дверцу, она не поддается.
– Кендара не отправила бы нас сюда, чтобы просто посмотреть на дверь, которую невозможно открыть, – говорю я, делая шаг назад.
– Возьми ее за руку, – повторяет Саенго, касаясь пальцами другой руки Суриаль, – той, которая покоится у нее на животе. Художник изобразил Суриаль в сияющих перчатках с символом золотого солнца. Саенго нажимает на его изображение.
Ногтем она соскабливает краску и делает шаг назад. Меня переполняет радость от увиденного: точно над рукой Суриаль находится замочная скважина.
Глава 12
Слава Сестрам, сколько бы веков ни миновало, замки на дверях всегда остаются одинаковыми.
На то, чтобы вскрыть замок шпилькой для волос, которую я быстро нахожу в своей комнате, у меня уходит несколько минут. Затем раздается металлический щелчок, и ржавый механизм медленно поворачивается. Мы с Саенго обмениваемся взглядом. Даже если нас поймают, мне необходимо знать, что находится за этой дверью. Зачем Храму света понадобилось отгораживать целое крыло в здании? Кендара хотела, чтобы я тут что-то отыскала.
Нам приходится немного потрудиться, но мы все же распахиваем тяжелые двери. Звук створок, скрежещущих по каменному полу, кажется до ужаса громким, разносясь эхом по пустому залу у нас за спиной. Нас обдает потоком застоявшегося воздуха, высвобожденного из потайной комнаты.
Полностью распахнуть двери – задача сложная, но, как только створки оказываются достаточно далеко друг от друга, чтобы прошмыгнуть между ними, мы заходим внутрь. Перед этим Саенго снимает со стены два позолоченных фонаря, огонь в которых, как, кажется, и во всех фонарях в Миррииме, пылает без какого-либо видимого источника или топлива. Держа фонарь перед собой, я иду в темноту.
В тот же миг магическое ремесло внутри меня пробуждается и тянется во все стороны, будто растекаясь у меня под кожей, все чувства обостряются, и я ощущаю множество душ, находящихся вокруг меня. Я чувствую свою душу, душу Саенго и души всех жителей и посетителей храмового комплекса, однако здесь находится что-то еще – я чувствую энергию, которая, словно нарастающая волна, собирается вокруг и захлестывает меня.
В темном зале нет никаких душ, тем не менее ощущения напоминают именно присутствие других живых существ. Словно это какая-то память о побывавших здесь некогда душах. Отпечаток, оставленный прошлым, – могущественный, многократно повторяющийся и наполненный необъяснимой болью.
Горящий фонарь греет мне руку. Я сжимаю его покрепче, когда ступаю по полу, выложенному каменной плиткой. Какого бы цвета эта плитка ни была когда-то, оттенок давно потускнел и превратился в унылую серость. В этом помещении явно никого не было уже очень давно, и все же энергия когда-то побывавших здесь душ осталась, отчего мое магическое ремесло пылает внутри меня, обжигая мне вены.
«Я видел, как род Ялаенгов умеет сломать души так, что ни ты, ни я никогда сделать не сможем», – вспоминаю я слова Бездушного.
У меня сводит желудок от беспокойства. Что же здесь происходило?
Потайная комната оказывается маленькой и пустой – только пыль и паутина по углам. Однако здесь есть еще одна дверь, и она приоткрыта.
Носком ботинка я открываю ее пошире. Мы видим огромные покои, которые тянутся так далеко и широко, что наших фонарей недостаточно, чтобы осветить их, и часть комнаты утопает во мраке. В стенах, насколько я могу видеть, много дверей. В центре покоев стоят столы, полуразрушенные гнилью и плесенью. Они выглядят так, словно могут вот-вот рассыпаться от одного лишь прикосновения.
– Что здесь такое? – шепотом удивляется Саенго, медленно подходя к двери слева.
– Скелет в шкафу, – бормочу я, повторяя слова Бездушного. Отпечаток древней боли обостряет мои чувства еще сильнее. Мое магическое ремесло беспокойно мечется, и я никак не могу его успокоить, потому что вокруг нет ни одной души, за которую можно ухватиться.
Саенго поднимает фонарь повыше, чтобы рассмотреть, что есть в комнате. Отчего-то это помещение напоминает мне наше общежитие в Гильдии. Узкие двухъярусные койки тесно стоят одна к другой, матрасы на них давно истлели. Если все комнаты выглядят как эта, то в этом крыле когда-то жили десятки шаманов.
Энергия тех душ, которые некогда проживали здесь и спали на этих кроватях, продолжает давить на меня, словно отчаянно жаждет задушить и утопить меня в пучине волн. Это невыносимо.
– Давай уйдем отсюда, – говорю я Саенго.
Саенго, не споря, делает шаг назад. Мы возвращаемся туда, откуда пришли, обе желая убраться подальше от этого места. Мысли путаются, и я даже не могу собрать детали того, что увидела, в единую картину, чтобы каким-то образом все осмыслить и объяснить самой себе.
Мы с Саенго выскальзываем через наполовину распахнутые тяжелые двери с фресками, нас встречает разгневанная жрица Мия, ее лицо раскраснелось, будто она прибежала сюда издалека.
– Что вы здесь делаете? – недовольно спрашивает жрица Мия. Обычно она очень тщательно скрывает свои эмоции, но сейчас ее руки нервно прижаты к груди, голос дрожит, а взгляд мечется между нами и фреской, которая треснула там, где распахнулись двери.
– Что это за место? – с вызовом спрашиваю я, рукой указывая на потайные комнаты. – Там произошло нечто ужасное. Я чувствую это. Что вы здесь скрываете?
Жрица Мия гневно раздувает ноздри и делает резкий вдох. От пота ее волосы взмокли. Бабочка с золотыми и алыми узорами на крыльях, которую я изначально приняла за украшение, машет крыльями над ее головой. Очевидно, это ее фамильяр.
– Вам не следует здесь находиться, – сердито говорит жрица. – Как вы нашли это?
Я делаю шаг ей навстречу. Следует отдать должное, она уверенно держится, даже когда я подхожу совсем близко и недовольно смотрю на нее сверху вниз.
– Вы расскажете мне все, что знаете о тайном помещении и его былом назначении. Вы лучший историк Храма света, и вы прибежали сюда, когда мы открыли эту дверь, так что не делайте вид, что ничего не знаете.
Жрица Мия вскидывает подбородок и, несмотря на очевидное беспокойство в глазах, смотрит на меня с уверенностью рейвинской леди и отвечает:
– Я не могу вот так вот просто…
– Интересно, что сделает принцесса Эмбер, когда узнает, что вы позволили нам найти это помещение?
Щеки жрицы краснеют еще сильнее, капелька пота стекает по шее. Очевидно, какие тайны
