Я вышла из дома и только закрыла калитку, как за спиной раздался до дрожи знакомый цокот когтей. Ключи едва не выпали из разом ослабевших пальцев, а сердце заколотилось где-то в горле. Медленно обернувшись, почти нос к носу столкнулась с хозяином города. Весь в чёрном, с тростью в руке, он приветливо улыбался, но глаза его были полны с трудом сдерживаемой досады. Псы на тонких поводках сидели у его ног и смотрели на меня так же зло, как и господин мэр.
— Добрый день, Вивиан.
— Добрый, — выдавила я, с трудом прочистив сжатое спазмом горло.
— Я проходил мимо и решил узнать, как вы добрались вчера.
— Благодарю, все хорошо, — постаралась я не выдать своих эмоций. — Я пришла домой и сразу легла спать.
— Я рад, я рад, — протянул мужчина, поглаживая головку трости. — И неужели вам не было страшно здесь? В конце концов, вы совсем одна, в таком пустом и неуютном доме…
— Ничуть, — улыбнулась я оптимистично. — В конце концов, чего бояться в таком тихом и спокойном городе как Гленмар? Все вокруг утверждают, что в этом месте нет ни воров, ни хулиганов. Это ведь правда, не так ли?
— Конечно, — вынужден был согласится мэр. — Но, если вам вдруг станет скучно или одиноко, вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку.
— Спасибо, — от улыбки уже болело лицо. — Я это запомню.
Посчитав, что беседу можно сворачивать, я по широкой дуге обошла собак и помахала их хозяину.
— Хорошего дня, Тобиас.
— И вам, Вивиан, и вам.
Разыгравшаяся паранойя заставила добираться к нужному дому окольными путями. Я прогулялась по городу, стараясь незаметно осматриваться в поисках слежки, зашла в магазин, где купила тунца в масле и совершенно не нужный мне острый перец. Потом зашла на почту, которая оказалось закрытой. И только после этого направилась к Барбаре Брук.
К счастью, женщина была на месте и сразу открыла мне дверь.
— Это вы? Мисс Вуд, верно? — удивленно спросила она, увидев меня на пороге своей квартиры. — Я видела вас на вечере у мэра.
— Да, Барбара, вы не ошиблись. Мы можем поговорить? Это очень важно.
— Конечно, проходите, — она посторонилась, пропуская меня внутрь.
Сев на диван в гостиной, замялась, не зная, как будет лучше начать разговор.
— Как вам в Гленмаре? — спросила я наконец. — Все нравится?
— Ну да, хороший город, — удивилась Барбара. — Тихий, спокойный, с дружелюбными жителями. А почему вы спрашиваете?
— Просто вы здесь уже живете почти два месяца, и я хочу спросить, не заметили ли вы…
— Подождите, — перебила меня она, — почему вы говорите про два месяца? Я всю жизнь живу в Гленмаре.
— Простите? — бросила я на нее непонимающий взгляд.
— Я живу здесь всю жизнь, — повторила женщина. — Это мой родной город.
— Как это всю жизнь? — ошарашенно переспросила я. — Вы ведь приехали сюда совсем недавно.
— С чего вы взяли?
— Вы сами говорили.
— Правда? Когда же?
— Я приходила к вам, — сбивчиво забормотала я. — Спрашивала про своего знакомого. И вы тогда сказали, что приехали сюда из Манчестера.
— Из Манчестера? Никогда не была в Манчестере, — невозмутимо пожала плечами моя собеседница. — Я вообще отсюда никогда не выезжала.
А я внимательно вглядывалась в сидящую напротив женщину и пыталась понять, не издевается ли она надо мной. Но нет, не было заметно ни капли волнения или смущения, только искреннее недоумение от моих вопросов.
— Но вы же говорили, что приехали в Гленмар, потому что хотели сменить обстановку, — попыталась я достучаться до нее, — вам нужно было развеяться после смерти мужа.
— Мужа? — нахмурилась Барбара, и показалось, что в ее глазах мелькнул какой-то проблеск осознания. Но нет, это не помогло. — Я никогда не была замужем. И уж тем более не горю желанием менять обстановку. Мне хорошо в Гленмаре и другого дома не нужно.
— Неужели не помните? — прошептала я, даже не пытаясь скрыть разочарование. — Вы приехали на поезде семнадцатого апреля, арендовали эту квартиру, познакомились с инспектором Робинсоном. И я же приходила к вам, спрашивала про Эрика Миллера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, — покачала она головой. — Все совсем не так. С инспектором мы знакомы уже много лет, мы когда-то чуть не поженились даже. А вас я вчера у мистера Морта увидела первый раз в жизни. Вы, наверное, меня с кем-то перепутали.
— Понятно, — обреченно выдохнула я, поднялась и побрела к выходу.
— Мисс Вуд, а приходили-то вы ко мне зачем? — донесся до меня окрик.
— Уже не важно, — махнула я рукой и закрыла за собой дверь.
Спускаясь по лестнице, не смотрела даже, куда ставлю ноги. Пальцы скользили по отполированным перилам лестницы, а перед глазами стояло недоуменное лицо Барбары Брук.
Она считает, что всегда жила здесь. И так уверенно об этом говорит. Можно было бы даже решить, что тогда я разговаривала совершенно с другим человеком, но нет. Это была та же Барбара Брук. Только у нее отняли память и внушили фальшивое прошлое. Кто? Как? Зачем? Вернее, на первые два вопроса у меня был ответ. Неведомые чары мистера Морта я чуть не испытала на себе. Но был ли он здесь один такой? Или людей околдовывает кто-то еще? Его дочь? Его сообщники, о которых пока не знаю?
А я опоздала. Слишком поздно вспомнила о женщине и упустила единственную возможность обзавестись союзником.
Выйдя на улицу, судорожно вздохнула и прижалась к холодной каменной стене. Туман снова был здесь. Сколько можно? Я уже ненавижу эту противную белую хмарь. И город этот не ненавижу, и тех, кто ворует чужую память.
В глазах защипало. Что, если проснусь однажды утром и забуду о том, кто я есть? Буду честно считать себя коренной жительницей Гленмара и с дурацкой улыбкой утверждать, что лучше места нет на всей Земле? Что, если для этого не надо даже смотреть в глаза мэру? Может быть это туман выпивает чувства и мысли? Может быть каждое его прикосновение делает меня чуточку дальше от себя настоящей?
Крепко, до боли в веках зажмурилась, а потом резко распахнула глаза и невидяще уставилась на туман. Ужас, густой ледяной ужас разрастался внутри. Потому что в эту самую минуту я поняла, что в голове у меня пусто. Не могу вспомнить ни лиц родителей, ни Лиз, ни квартиру, в которой мы с Эриком жили. Ничего. Только беззвучная серая пустота на месте когда-то ярких воспоминаний. И в этой пустоте пока еще виднелся образ любимого мужчины, но скоро и он мог раствориться под ее жадными прикосновениями.
— Нет, — неверяще зашептала я. — Нет-нет-нет.
Как я могла этого не заметить? Как я могла такое допустить? Впустить эту отраву в свою душу и позволить украдкой выпить то, что было мне так дорого? Глупая, глупая Вивиан, считала себя самой умной, а в итоге попалась, как кролик в силок.
Я стиснула пальцами виски и со стоном села прямо у стены, будто пытаясь прирасти к ней. Ее холодный шершавый камень был единственным, что связывало с реальностью. А туман наползал со всех сторон, клубился в странном танце, прикасался, оставляя влажные следы на щеках. Или это мои слезы?
— Мамочка, — проскулила я дрожащим голосом, — что мне делать?
Я должна вспомнить, должна. Пока есть, за что ухватиться, пока хоть что-то осталось в голове.
Спасительная мысль поразила как удар тока. Телефон! В доме на Ивовой улице остался телефон. А там есть фотографии моих родных. Нужно только до них добраться.
Я решительно поднялась на ноги. Плевать на туман. Не позволю ему меня задержать. Как сомнамбула, пошла налево, до полицейского участка. Приходится постоянно касаться стен домов, чтобы не потерять ориентир. Потом широкая площадь, больше похожая на бескрайнее туманное море. Где-то там, в молочно-белой пелене звучит знакомый мужской голос. Будто Эрик зовет меня. И так хочется сорваться и броситься к нему. Но нельзя. Может быть это тоже чужие чары, призванные запутать меня, заставить бродить здесь всю оставшуюся жизнь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Силуэт местной церкви, высокий и темный, как утес, возник передо мной неожиданно. Уцепилась пальцами за холодную ограду. Руки скользнули по осевшим на ней каплям воды, но я упрямо перелезла и пошла по кладбищу, глядя под ноги. Могильные камни то тут, то там, выныривали из тумана. Но здесь совсем не страшно. Мертвые не причинят вреда.
