Быстро пронеслась по площади и, невежливо оттолкнув какого-то мужчину, ворвалась в здание вокзала. Громко хлопнула старая деревянная дверь, выпуская на платформу. Но, но сделав несколько шагов по неровному бетону, резко остановилась, будто наткнувшись на стену. Разочарование затопило с головой. Там было абсолютно пусто. Поезд уже уехал. Неужели я опоздала? Как же так…
Я застонала от отчаяния, проклиная свою медлительность, и подошла к краю платформы. Вдалеке темнела громада гор с черным зевом подгорного тоннеля, но там не было видно ни паровозного фонаря, ни блеска металла. И ни звука не слышно. Ничего. Только серая туманная дымка колыхалась еле заметно.
Вздохнув еще раз, бросила взгляд на пути. Как странно. Такое ощущение, что здесь давно ничего не ездило. Рельсы, местами побитые ржавчиной, засыпаны каким-то мусором и палыми листьями, между шпалами торчат пучки невзрачной травы. Даже особого железнодорожного запаха — запаха дыма, металла, креозота — и того не было. Но ведь люди-то были. Они выходили из здания, я видела. Слабо вериться, что у них тут просто было заседание кружка бальных танцев.
Подумав секунду, я резко развернулась и помчалась обратно. Может, удастся кого-то догнать. Но площадь уже была почти пустой. Бакалейщик все протирал свою витрину, уже знакомый мне дворник лениво мел тротуар, и женщина в длинном пальто медленно удалялась в сторону церкви. Выходила она с вокзала или нет? Кажется, да, я ведь помню эту несуразную одежду.
— Простите, пожалуйста, — мне без труда удалось ее настичь, — вы ведь только что приехали в Гленмар?
— Что? — переспросила старушка, подняв на меня непонимающий взгляд.
— В Гленмар, — повторила я, подозревая, что та несколько глуховата, — вы приехали на поезде?
— В Гленмар? — женщина немного растерянно осмотрелась по сторонам. — Нет, я не приезжала.
— Так вы местная?
— Местная, — покивала она, — куда мне ездить, милая, в мои-то девяносто четыре года.
— Простите, — расстроенно вздохнула я, — обозналась.
Оглянувшись еще раз, поняла, что шанс свой упустила. Люди словно растворились.
Разочарованная, возвращалась в мэрию и по пути завернула к бакалейной лавке.
— Скажите, в Гленмаре есть гостиница? — спросила у бакалейщика.
— Гостиница? — он оторвался от надраивания витрины. — Нет, нету. У нас можно всегда снять домик или квартиру. Все очень дешево. Господин мэр создает прекрасные условия для тех, кто приезжает к нам.
— Понятно, — скривилась я, не в силах выслушивать очередные дифирамбы мистеру Морту. И здесь мимо.
Ладно, тогда возвращаюсь. Может быть, Эрик уже освободился?
Но проверить это не успела. В кабинете поджидал неожиданный гость. Инспектор Роберт Робинсон собственной персоной стоял у стола и нервно переминался с ноги на ногу. И чего он хочет? Как-то совсем я не настроена на дружескую болтовню.
Как оказалось, инспектор тоже был на это не настроен.
— Вас-то мне и нужно, — выпалил он, увидев меня.
— Добрый день, инспектор, — попыталась я быть вежливой с представителем власти.
— Я хочу, чтобы вы немедленно прошли со мной в участок, — заявил тот, даже не поздоровавшись.
— Что-то случилось? — растерялась я.
— Мисс Вивиан Вуд, вы задержаны в связи с исчезновением Барбары Брук, — шокировал полицейский.
— Что? — я изумленно охнула. — Барбара пропала? Но вчера с ней было все в порядке.
— Ага! — воскликнул он обрадованно. — То есть вы не отрицаете, что вы видели её последней?
— Понятия не имею, кто видел её последней, — решительно возразила я, не давая подловить себя на таком глупом вопросе. — С чего вы вообще взяли, что она пропала? Ещё и дня не прошло. Это же неправильно.
— Позвольте вам напомнить, что здесь я полицейский, — стал злиться мужчина, — и именно я решаю, что правильно, а что нет. А вам следует помалкивать, чтобы не усугублять свое положение еще больше.
А я только и могла, что смотреть на него во все глаза. Не усугублять положение? Он что, шутит? Но нет, инспектор был совершенно серьезен. От былого добродушия любителя огурцов не осталось и следа. Сейчас он гневно пыхтел и смотрел так, будто я с особой жестокостью расчленила двадцать человек на площади перед мэрией. Да и само обвинение звучало просто нелепо. Не может же он так просто взять и арестовать меня?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Мне достать наручники? — с угрозой спросил мужчина, видя, что я не реагирую.
И только я открыла рот, чтобы возразить, как хлопнула дверь моего кабинета, и за спиной раздался любимый голос.
— Не горячитесь, инспектор, — спокойно сказал Эрик, подходя ко мне. — Разве у вас есть доказательства, чтобы так уверенно обвинять мисс Вуд?
— Доказательства? — под суровым взглядом моего жениха инспектор сдулся, как воздушный шарик, разом растеряв всю свою браваду.
— И почему вы вообще думаете, что она пропала? — повторила я свой вопрос, сразу почувствовав себя увереннее. Эрик не даст меня в обиду, точно знаю.
— У меня есть показания, — выдавил полицейский, — свидетельские.
— И какие же? — иронично изогнул бровь мой жених.
— Вчера мы с Барбарой договорились сходить поужинать, — Эрику он не смог не ответить. — Но, когда я за ней зашёл, дома никого не было. За вечер наведался туда не один раз, а она так и не появилась. Ночевать тоже не пришла. И сегодня её никто не видел.
— И причём здесь я?
Очень хотелось спросить, не приходила ли ему в голову мысль, что у такой красивой женщины как Барбара Брук мог завестись поклонник, с которым она провела ночь. Но подозревала, что от такого вопроса инспектор вообще взорвётся.
— Соседка Барбары, мисс Стоун, из-за больных суставов постоянно сидит дома и в качестве развлечения наблюдает за тем, что происходит на улице. Так вот, по ее словам, мисс Вуд была последней, кто приходил к Барбаре, а сама Барбара после этого никуда не отлучалась больше.
— В таком случае, ваша мисс Стоун должна была сказать, что выходила я одна и уж точно не волокла с собой бесчувственное тело, — сказала я твердо.
— Да, но… — растерялся инспектор. — Мне сказали, что вы точно что-то знаете об этом.
— Кто сказал?
— Надежный… Источник… — глаза моего обвинителя нервно забегали из стороны в сторону.
— Вы же понимаете, насколько глупо звучат ваши слова? — голосом Эрика можно было заморозить окрестности экватора. — Это совсем не похоже на работу профессионала. Вы меня разочаровываете, инспектор. Поэтому обещаю, что буду контролировать расследование как адвокат мисс Вуд и не позволю вам превысить полномочия. Не забывайте о презумпции невиновности.
Инспектор Робинсон совсем погрустнел. Даже его пышные усы уныло обвисли. Он явно не рассчитывал на появление юриста и сейчас то краснел, то бледнел, пытаясь подобрать слова.
— Откуда вы знаете Джона Олриджа? — выдал наконец он.
— Первый раз слышу, — ответила я честно, не задумываясь ни минуты.
— А что, он тоже ушёл из дома и не вернулся? — усмехнулся Эрик.
— Он умер в больнице.
— И вы подозреваете меня в его убийстве? — возмутилась я.
— От чего он умер? — спросил жених и украдкой погладил моё запястье, успокаивая.
— У него была опухоль. Но не это важно, а то, что его тело пропало, — мрачно сказал инспектор. — Медсестра Макферсон двадцатого мая в час дня констатировала смерть мистера Олриджа, отправилась за санитарами, а, когда вернулась, не обнаружила тело в палате.
— А причём здесь я? — спросила, хотя начала догадываться, о ком идёт речь.
— Один из врачей сказал, что последней его навещала женщина, похожая на вас, мисс Вуд.
— Если хотите, можете обыскать мой дом и убедиться, что я никого не прячу в подвале или под кроватью, — пожала плечами раздражённо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Разумеется, только после предъявления ордера, — добавил мой адвокат.
— Пока не стоит… — поджал губы полицейский.
— Тогда мы решили все вопросы? — с нажимом сказал Эрик.
— Да… Пожалуй… Если мне что-то понадобится, я вас найду, — важно сообщил мистер Робинсон и удалился, ворча себе под нос.
