стена фарфоровых кукол с усохшими головами и ярко-красный воздушный шар, который парил в воздухе – вот только он ни к чему не был прикреплен.
– Кто здесь живет? – пробормотала Кензи, глядя на афишу, рекламирующую какое-то шоу уродцев в главном шатре. Надпись гласила: «Приходите посмотреть на бородатую даму», хотя у этой «бородатой дамы» имелся зияющий рот, который мог с легкостью проглотить человека целиком, и огромные клыки, как у барракуды. – Неужели кто-то специально сотворил это место? Какой сумасшедший смог такое придумать?
– Ты уже ответила на свой вопрос, моя дорогая, – произнес Тонкий Мужчина, без труда ступая по лужам и грязи. – Забытые умеют перемещаться между мирами, проскальзывая через Завесу, как рыба по воде, но известны случаи, когда фейри и даже несколько смертных терялись в Междумирье. Никто не знает, как это происходит. Может быть, тропа нестабильна, а иногда – хоть и очень редко – она просто исчезает на одной стороне, и путник не добирается до места назначения. И больше его никогда не увидят. Потому что, однажды заблудившись в Междумирье, вы обречены блуждать вечно. Через столько времени разум просто… отключается. – Он щелкнул своими тонкими пальцами, чтобы подчеркнуть свои слова, и этот резкий, быстрый звук эхом прокатился сквозь тишину. Я поморщился, надеясь, что шум не привлечет к нам внимание, хотя, возможно, он прозвучал громче, чем мне казалось.
Тонкий Мужчина продолжил говорить с Кензи, махнув рукой на наше, к счастью, все еще безмолвное окружение.
– То, что вы сейчас видите, – это остатки поврежденного разума, – заявил он. – Если мы наткнемся на хозяина этого места, то не сможем с ним договориться. Будь то смертный или фейри, его мир стал таким же мрачным и извращенным, как и он сам. Они не понимают, что загоняют в ловушку не только самих себя, но и чужаков. Благо, этот мир кажется относительно новым. Полагаю, он здесь недавно, и поэтому выглядит таким пустынным. Но кто бы здесь ни жил, он вряд ли обрадуется тому, что мы хотим уничтожить якорь. Я подозреваю, самое страшное в этом месте ждет нас впереди.
– О, жду с нетерпением, – фыркнул я. – Ярмарка с привидениями, возникшая из головы безумного фейри, что может быть лучше?
Рэйзор высунулся из-под волос Кензи, дергая огромными ушами взад-вперед.
– Рэйзор слышит музыку, – угрюмо сообщил он.
Мы все замерли. Я сжал в руках мечи и придвинулся ближе к Кензи, затаив дыхание и напряженно вслушиваясь в тишину. Слабая, едва различимая мелодия плыла по проходам и между развевающимися пологами палаток. Она казалась жизнерадостной и веселой, напоминала песенку, звучавшую из фургончика с мороженым, который проезжал по улице, выманивая детей из домов, как современная версия дудочника[1].
«Да уж, жутковато».
– Сюда, – тихо сказал Тонкий Мужчина и свернул в проход между палатками. Мы направились за ним по узкому матерчатому коридору, следуя за неуловимыми звуками музыки, которые то затихали, то появлялись среди палаток. Шатры, разумеется, тоже располагались в хаотичном порядке, и вскоре мы попали в лабиринт из красно-белой ткани, пытаясь найти единственный путь, который выведет нас наружу.
– Ладно, это просто нелепо, – прорычал я, когда мы снова свернули за угол и оказались в очередном узком проходе среди брезентовых стен с полосками как на карамели. – Предлагаю остановиться, и я начну прорезать нам путь через палатки. Кто за?
Тонкий Мужчина остановился в центре прохода так внезапно, что Кензи пришлось резко притормозить. Чтобы не врезаться в нее, я заскользил по грязи и ухватился за один из столбов, удерживая себя на ногах.
– Какого черта…
Тонкий Мужчина поднял руку, заставляя меня замолчать. Я продвинулся вперед и выглянул через плечо Кензи, между огромными ушами Рэйзора, чтобы увидеть остальную часть прохода.
В самом конце, повернувшись к нам спиной, стояла фигура. Ее тело было крупным, непомерно раздавшимся в плечах и талии; длинные каштановые волосы волнами спадали по спине. На ней было фиолетовое платье с блестками, которое переливалось в тусклом свете, и только я подумал, что уже где-то видел это платье… как фигура обернулась.
– Бородатая дама, – в ужасе выдохнула Кензи, когда женщина с густой коричневой растительностью на щеках и подбородке открыла клыкастую пасть, настолько огромную, что в нее поместился бы баскетбольный мяч, и закричала.
– Бегите! – приказал Тонкий Мужчина, развернувшись на месте, и мы бросились наутек по узким, извилистым проходам, слыша позади себя тяжелые шаги Бородатой Дамы.
Выскочив из-за угла, я остановился. Каким-то образом мы очутились в тупике, где со всех сторон нас окружали громадные стены палаток. Я повернулся, но возвращаться уже было некуда: Бородатая Дама с хрипом и фырканьем приближалась, и вскоре ее тень упала на полосатые красно-белые стены.
– Проклятье, – прорычал я, полоснув мечом по одной из палаток. Клинок с легкостью вошел в ткань, и я проделал в стене длинную дыру, через которую хлынул оранжевый свет. Я жестом подозвал остальных. – Кензи, сюда, быстрее!
Она проскочила в отверстие, и Тонкий Мужчина последовал за ней, в одно мгновение исчезая из виду. Я успел увидеть, как Бородатая Дама выскочила из-за угла, тяжело дыша и сверкая клыками в огромной пасти, прежде чем бросился в проем вслед за своими спутниками.
Меня поприветствовала музыка, когда я, задыхаясь, посмотрел вверх. Мы стояли под большим открытым шатром, где было темно и мрачно, за исключением середины. По всему периметру располагались трибуны, обращенные к огромному кругу в центре, а в воздухе висел стойкий запах опилок, навоза и сахарной ваты, от которого меня слегка подташнивало. Трибуны были пусты, как и круглая сцена, которая, казалось, была подготовлена для какого-то шоу. Разноцветные обручи, табуреты и бочки валялись в опилках в ожидании артистов, хотя кроме нас здесь никого не было.
Снаружи донеслось надрывное сопение и шарканье ног, и мы быстро направились вглубь шатра. Спрятавшись за трибунами, я наблюдал, не последует ли за нами в палатку монструозная Бородатая Дама. В проделанной мною дыре промелькнуло фиолетовое платье с блестками, и дама двинулась по проходу дальше.
– Ладно, официально заявляю: мне здесь не нравится, – прошептала Кензи, и Рэйзор энергично закивал, соглашаясь. – Если это была Бородатая Дама, я даже боюсь представить, какие тут водятся клоуны. Давайте найдем этот якорь, уничтожим его и уберемся отсюда к чертям.
Мысль была неплохой, и я уже собирался сказать об этом, как вдруг свет погас, и весь шатер погрузился во тьму.
Я выругался и придвинулся ближе к Кензи, выставив перед собой клинки.
– Проклятье, и что дальше?
Луч софита осветил центр арены, которая больше не была пустой. Там, на табурете, сидела одинокая
