начал крутить головой из стороны в сторону, будто бы сканировал зрителей.
– Есть желающие? – воскликнул он, подняв руку. – Давайте, это будет весело! Один смелый доброволец – вот и все, что нам нужно. Не стесняйтесь. – Он посмотрел вниз, на ряд, где сидели мы с Кензи. – Никто? Наверняка найдется храбрая душа, готовая выйти на сцену.
– Я, – прохрипел я, когда его взгляд наконец-то остановился на нас. – Я – доброволец. Возьми меня.
– Итан, нет, – прошептала Кензи, уставившись на меня. Я проигнорировал ее, удерживая взгляд инспектора манежа. Он один раз моргнул, глядя на меня, а затем нарочито медленно повернулся и улыбнулся Кензи.
– Леди и джентльмены, – объявил он, и мое сердце сжалось от ужаса. – Кажется, у нас есть доброволец. Давайте поддержим юную леди!
– Нет! – Я потянул за веревки, пытаясь освободиться, пока клоуны окружали Кензи. – Оставьте ее в покое! – выкрикнул ему. – Я вызвался. Возьмите меня вместо нее! – Никто не обращал на меня внимание; клоуны тем временем разрезали путы и схватили Кензи за руки, потащив ее на арену. Я сильнее дернул руками. – Эй! – крикнул я, не желая сдаваться. – Посмотри на меня! Я с тобой говорю, черт возьми. Я знаю, что ты меня слышишь!
Инспектор манежа щелкнул пальцами, и мне в рот внезапно засунули ярко-красную ткань.
– Леди и джентльмены, пожалуйста, умерьте свой пыл, – спокойно сказал он, пока клоун затягивал кляп на моей шее. – Я понимаю, что маленьких детей происходящее может напугать, но, в таком случае, пожалуйста, уважайте окружающих и выведите их на улицу. Мы же не хотим, чтобы кто-то испортил представление, так ведь?
Я с ужасом наблюдал, как они подтащили Кензи к большому деревянному диску, стоящему на песке и похожему на гигантскую мишень, прижали ее спиной к поверхности и пристегнули к кожаным ремням. Что-то проворчав друг другу, они отошли, и я увидел Кензи, которая была привязана к центру огромной мишени. Мое сердце сжалось.
Я застонал и снова постарался расслабить путы, а на арену тем временем вышло костлявое существо и повернулось лицом к Кензи. На нем был черно-красный жилет, подчеркивающий его впалую грудную клетку, а по всему телу были пристегнуты медные метательные ножи. Его голова напоминала мумифицированный птичий череп, а в пустых глазницах зияла чернота, когда существо смотрело на девушку в нескольких ярдах от него.
– Леди и джентльмены, для этого номера необходима абсолютная тишина, – драматично произнес инспектор манежа. – Чтобы Пит Зоркий Глаз не проткнул сердце нашего милого добровольца или чего похуже, нужна предельная концентрация. Мы ведь не хотим, чтобы она закончила так же, как его прошлая ассистентка? – Он рассмеялся, отчего меня передернуло. – И помни, Пит, ты должен попасть в яблочко, но не в глазное. Не забывай об этом.
Костлявое существо не отрывало взгляда от Кензи.
– Не дергайся, – прошептало оно, снимая один из ножей с пояса. – У меня неважнецкое зрение. – Скелет медленно вскинул руку, нож сверкнул между его когтями, и у меня так сильно скрутило живот, что я почувствовал тошноту.
«О господи. Не могу смотреть на это. Прости, Кензи».
– Подожди!
Голос Кензи прорезал напряженную тишину, и Пит Зоркий Глаз замер. Инспектор манежа удивленно обернулся и слегка нахмурился, когда Кензи уставилась на него.
– Я предлагаю сделку, – четко проговорила Кензи. – Это будет гораздо зрелищнее, чем то представление, которое устроит Пит Зоркий Глаз.
Пит воззрился на Кензи так, будто обиделся от ее слов, но инспектор манежа поднял руку, останавливая его.
– Сделка, говоришь? – повторил он. – Что ж, интересный поворот. Что вы предлагаете, юная леди?
Мое сердце бешено забилось. Я ненавидел заключать сделки с фейри, но если Кензи при этом останется целой и невредимой, то не стану возражать. Заключение любой сделки, даже ради спасения собственной жизни, было делом рискованным, но Кензи понимала это не хуже меня. Понимала, на что идет.
«Я доверяю тебе, Кензи, – подумал я, чувствуя облегчение от того, что не увижу, как жуткий фейри-метатель ножей расчленяет мою девушку. – Я знаю, что ты справишься. Просто… будь осторожна».
Кензи глубоко вздохнула.
– Пускай Итан сделает это, – произнесла она, и я вздрогнул от неожиданности. – Если он три раза попадет в цель, не задев меня, ты нас отпустишь. А если промахнется, то мы останемся здесь и будем смотреть остальную часть шоу так долго, как тебе будет угодно.
– Интригующе, – медленно произнес инспектор манежа. – А если он тебя ранит?
Кензи пожала плечами.
– Значит, меня ранят. Вероятно, будет очень много крови и криков от меня, и очень много злости и чувства вины у Итана. В любом случае, будет весело, не так ли?
Он почесал подбородок, задумавшись на мгновение, а затем с улыбкой повернулся и вытянул руки.
– Леди и джентльмены! – возвестил он. – У нас новый артист! Пожалуйста, поприветствуйте нашего замечательного добровольца, который займет место Пита.
У меня голова шла кругом, когда клоуны освободили меня, подняли на ноги и толкнули на арену. Выдернув кляп, я зашагал вперед, пытаясь что-нибудь придумать, составить хоть какой-то план. Конечно, я был хорош в бою на ножах – на кали нас обучали владеть всеми видами оружия, не только клинками. Но мои навыки были скорее оборонительными, направленными на то, чтобы обезоружить человека, который хотел пырнуть тебя ножом, а не метать клинки, как ниндзя сюрикены. Гуро не поощрял метание ножей, потому что даже если ты не промажешь, то все равно останешься без оружия. Мне никогда раньше не приходилось кидать нож в цель – и уж тем более в реального человека. Я не знал, чего ожидала от меня Кензи, но мои руки дрожали, когда я выходил на арену.
Инспектор манежа возвышался надо мной, ухмыляясь от уха до уха.
– И вот мы здесь, – объявил он, вцепившись жесткими пальцами в мое плечо. – Приветствуем вас, молодой человек, добро пожаловать! Готов ли ты показать нам, на что способен?
«Нет, – подумал я; у меня пересохло во рту. – Я не хочу этого делать. Не уверен даже, что смогу запустить в свою девушку комплект ножей. Да я себя прикончу, если попаду в нее».
Но инспектор манежа не дал мне возможности отказаться.
– Пит! – позвал он, и скелет придвинулся ко мне, глядя пустыми глазницами. Инспектор манежа, казалось, ничего не заметил. – Отдай молодому человеку ножи, – весело приказал он. – Да начнется представление!
Пит схватил меня за запястье, поднял мою руку и вложил в ладонь три медных, слегка изогнутых метательных ножа. Они были около шести дюймов в длину, заточены с обоих сторон и острыми, точно бритва. Острие одного ножа рассекло кожу, и выступила тонкая струйка крови,
